эффективное. Аналогичным способом можно взаимно внушать состояние просветления, интуитивной открытости, или же наоборот - озабоченности, тревоги и т. д. Главное - это понять сам принцип совместной "раскачки" эфира.
XI. 3. Лангермаа как всесоюзный центр психотроники. Впрочем, точно так же могут действовать и целые группы, даже весьма многочисленные, если их члены смогут установить между собой телепатический резонанс. На хуторе в Лангермаа было произведено множество разнообразных экспериментов в плане групповой работы - от парапсихологических до просто психологических, психиатрических и чисто мистических.
Рам вывел в своей Нуль-Гипотезе-Теории символическую "формулу волны сознания", представляющую собой линейную развертку из 26 знаков НГТ, структурированных в кубическую модель по принципу "порочного круга". Согласно этой формуле выходило, что длина волны сознания состояния бодрствования равна 10 в минус 9 степени см и состоит из 64 мгновений (атомов мгновений = кшаник) или "импульсов". А длина волны сознания, близкого к самадхи, равна 10 в минус 36 степени см и состоит из всего-навсего одного "импульса" (мгновения). При вопросе о способах замера параметров длины волны сознания, Рам всегда ссылался на интуицию. Ибо физическая длина волны так ничтожно мала, что гравитационное поле, излучаемое измерительным прибором, будет перекрывать на порядок более тонкие колебания психической материи. Выходило, что физические параметры сознания можно измерить только сознанием в его интуитивной форме. Вместе с тем, Рам оборудовал у себя на хуторе целую парапсихологическую лабораторию: с медитационными антеннами, электроизмерительными приборами и магнитными пушками.
К потолку, в центре большой квадратной комнаты, строго в направлении север-юг, была приделана полая металлическая трубка, примерно в полтора метра длиной, наполненная магнитами и спиралеобразно обвитая медной проволокой. От центрального торса этой антенны, словно нервные окончания, отходила дюжина проволочных контактов, каждый из которых замыкался на специальную корону из комбинации проволоки и фольги. Короны одевались на головы операторов во время групповых сеансов и экспериментов.
Рам пропускал через всю антенно-коронную систему электрические заряды разной силы, стараясь определить, как воздействует различная частота колебания тока на всевозможные психические способности подопытных. В целом, было экспериментально подтверждено, что электрическое поле небольшой величины способствует, в известной степени, концентративному объединению группового поля, но при этом оно блокирует тонкие медитативные интуиции, "колеблющиеся" на субэфирном уровне.
Тем временем в Лангермаа появилось несколько новых персонажей. Из Таллина сюда стали ездить кукловод Индрек, хиппи Рейн Мичурин, буддист Раймонд. Из Ленинграда начала наведываться девушка Оля, пытавшаяся делать первые переводы рамовских текстов с английского на русский. Чуть позже, из этого же града, появился Олег-барабанщик - старый питерский кот с Лиговки, игравший на барабанах в различных блатных ресторанах, водившийся с валютчиками и проститутками, но смотревший на жизнь глазами эмансипированного гностика-индивидуалиста, к которому "не прилипает грязь мира". Дима Рыжий однажды привез с собой из Москвы сербского студента Дарко, который был женат на дочери секретаря венесуэльского посольства и пообещал распространить информацию о деле Рама - как незаконно интернированного Советами лица - в дипломатической среде. Кроме того, с Рыжим приезжал из Риги молодой режиссер, который снял небольшой черно-белый фильм о Раме на зимнем хуторе: белый снег, черный лес, белая борода мастера, черный тулуп, дед смеется... Звали рижского гостя Юрис Подниекс. Это был тот самый камерамэн, который погиб во время печально известного штурма советским ОМОНом рижского телевидения.
XI. 4. Гена и Рэд. В один момент на меня вышли Гена и Рэд. Они были соседями по подъезду в доме на Паэ, не очень далеко от моей кадриоргской квартиры. Гена интересовался хатха-йогой и разного рода психосоматическими экспериментами, в основном параноидального порядка. Рэд, настоящее имя которого было Баграт, подходил к жизни больше как артист.
Баграт часто бывал в Москве и активно дружил там с рядом экстраординарных персонажей, среди которых были детский писатель Геннадий Снегирев (о нем речь впереди) и известный секс-гуру Виталий Аверьянов-Варавера - изобретатель магической дисциплины астрального каратэ (или ахарата-каратэ). Как выходило из варавериных текстов, которые имелись у Рэда в большом количестве, в 70-х годах группа Аверьянова произвела в мире психоэнергетическую революцию, которая создала предпосылки для скорого всемирного триумфа коммунизма. Ибо ахаратчики ставили главной целью своей группы "поддержку идеи коммунизма в астрале". Варавера вел магическую войну с фашистской Шамбалой и грозился в своих писаниях телепортировать на Тибет роту советских автоматчиков, чтобы те "изрешетили изнеженные телеса шамбалитов".
О практике ахарата-каратэ мне рассказывал Тынис, который, независимо от Рэда, поддерживал с Аверьяновым близкие контакты и время от времени навещал того в столице.
- Вхожу я в его квартиру, - описывал свою первую встречу с гуру Тынис, - а на встречу мне выскакивает совершенно голая женщина с горящими, словно фары, глазами и истошно кричит. Оказывается, это у них такой психологический тест, называется "железная рубашка".
По иноформации Тыниса, Варавера был постоянно окружен многочисленными шакти. Его московское жилище было сплошь увешано живописью собственного производства, изображавшей в основном астральных персонажей потустороннего мира: демонов, идамов, инкубов и разного чина стратигов.
Рэд интересовался возможностью ксерокопирования произведений гуру и обратился ко мне, как к человеку в этих материях сведущему. В качестве противоядия я дал ему почитать НГТ. Потом он попросил свозить его к Раму. Мы туда поехали вместе с Геной. После этого визита, как не странно, йогой заинтересовалась багратовская жена Нина - крымско-татарская ворожея в личине администратора ресторана интуристовской гостиницы. Нина была старше и опытнее Рэда, растила трех дочек от предыдущего брака самостоятиельно. Видимо, на ее мотивацию к обретению йогического контроля над силами кармы повлияло рамовское нуль-излучение, которое Баграт привез с собой из Лангермаа.
Зато Гена, по словам Рама, был настолько параноидален, что работь с ним практически не имело смысла: человек, который не в состоянии держать парус своего швертбота, будет унесен ветрами, никогда не достигнув порта назначения.
Слушай, утопленник, слушай,
Что тебя ждет на суше:
Тебя заставят работать...
XI. 5. Паша. Однажды Гена привел Пашу. Это был вообще уникат. Мы собирались небольшой компанией поехать на взморье под Пярну, отпраздновать Иванову ночь. Паша - невысокий, коренастый, стриженый наголо - сразу представился йогом. Странности в его поведении я почувствовал еще в электричке. Он постоянно грузил меня йоговскими телегами, бесконечно расспрашивал и интерпретировал услышанное.
- Паша, - не выдержал я, - что ты все о йоге да о йоге! Нельзя ли о чем-нибудь другом поговорить?
- Если я не думаю о йоге, то думаю о бабах, а это меня так вставляет, что крыша едет. Так что давай, лучше, о йоге...
Ах вот какой ты йог! Из дальнейшей беседы я понял, что у парня действительно проблемы с кундабуфером: животная гиперсексуальность искала выхода, иногда разрушительного. Паша не раз отлеживал по этой причине, даже в буйняке. В йоге он видел волшебное средство избавления от одолевавших его демонов, - что, в принципе, можно было только приветствовать.
Мы расположились на песчаном побережья, у самой кромки воды. Под ближайшими соснами, за дюнами, поставили палатки. На берегу воздвигли гигантское бревно, обложив его сухими ветвями. Достали выпивку с закуской, гитары, флейты и барабаны. Папиросы. Когда стемнело - запалили бревно. После этого сами собой покатили шаманистические пляски. Круче всех выдавал Паша. Он извивался, выгибался в мостик, потом, с титаническим рыком, вставал на ноги, ошарашенно осматривался и снова, с рыком, падал назад, лихорадочно изогнувшись, на руки. А затем он стал ворочать и носить на хребте огромные бревна, прибитые к берегу ласковой волной вечернего прилива, вращаться с ними на месте и разговаривать с духами на неизвестном языке. Наконец, он рухнул, полностью обессиленный, на песок и затих...
Когда я вылез из палатки, солнце стояло высоко. Гены с Пашей уже не было, они с утра пораньше уехали в Таллин. А через день Паша пришел ко мне домой. С ультимативным требованием расколдовать его. Он изложил мне свою версию ночного пикника, по которой выходило, что мы - компания черных магов, заманивших его в лес для ритуального жертвоприношения. Оказывается, наша музыка его загипнотизировала, а потом последовали многочисленные попытки внедриться в психику и взять под контроль душу. Паша сопротивлялся этому насилию всеми возможными средствами. Ворочая бревна, он как бы разгонял демонов. Но те взяли свое. Теперь он хочет, чтобы я снял с него печать заклятия.
Мои аргументы в пользу отсутствия какого-либо заклятия с моей стороны или со стороны любого другого участника нашей экспедиции натыкались на полное непонимание. Паша начал заводиться. Я понял, что дело плохо. В конце концов, невероятными усилиями мне удалось немного успокоить коллегу и выпроводить из квартиры. На этом наше активное общение закончилось. А жаль - интересный был человек, с изюминкой. Позже Гена мне сообщил, что Паша опять в дурдоме.
XI. 6. Арлекин. Другим уникатом - подстать Паше, но в более усложненном варианте - был Витя-Арлекин. Его, совсем еще зеленого юношу, привела в тусовку одна из наших хиппиц, отлеживавшая в дурдоме из-за наркоты. Там они и познакомилась. Атмосфера психушки, как я быстро убедился, преследовала Арлекина буквально по