как-то творчески выразиться средствами подручного инструментария - буть то перо или кисть, резец или просто куча снега, из которой лепился огромный Белый старец.
Помогали художники и с текстовыми иллюстрациями. Дело в том, что произведения Рама изобилуют разного рода четрежами, схемами и символическими картинками. Как правило, он клеил их по принципу коллажа, отбирая ключевые элементы в случайном полиграфическом мусоре. Сочинская Юля, первая жена Аарэ, сделала для Рама тушью два десятка листов с мифологическими сюжетами индуизма, срисованными с аутентичных документов. Потом душанбинский художник-мистик Володя-Каландар сделал целую серию графических рисунков специально по темам отдельных статей в сборнике ТГН, а также несколько портретных изображений мэтра. Из Душанбе приезжал также Саша Акилов - тот самый, который, учась во ВГИКе, снимал у Иры на Щелковской комнату. Саша тоже сделал ряд портретов - как карандашом, так и в масле, методом многослойной лиссировки в духе школы старых фламандских мастеров. А однажды мы даже устроили сеанс одновременного шаржирования Рама всеми присутствующими.
Приезжали и музыканты. У Димы Рыжего всегда была при себе губная гармошка (минорная, блюзовая). Играл он профессионально, и главное - с импульсом. Позже ему приходилось выступать даже с "Аквариумом", в том числе - на знаменитом тбилисском фестивале в середине 80-х. Подозреваю, именно Рыжий подсадил этих ребят на мистику. Всегда с гитарой приезжал художник Игорь Тышлер. Кроме того, я привез на хутор несколько восточных музыкальных инструментов, в том числе афганский барабан-тавлак. Кто-то приезжал в флейтой, кто-то - с колокольчиком. Подчас, собирался чуть-ли не малый симфонический оркестр, и тогда мультикультурная рага сопровождала групповое мантропение, консолидируемое рамовским басом: Рама-Тамм-Оммм...
ХIV. Автотранс
XIV. 1. "Автотранс". Я почти безвылазно просидел в Каазиксааре до самой весны. День весеннего равноденствия - безусловно, лучшая дата начинать какое-нибудь большое мероприятие. Мне, глядя на Рама, хотелось самому попробовать поработать с группой в качестве филдрулера, поэкспериментировать с коллективным полем так, как мне этого хотелось. Дело стояло за коллективом. Откуда же его взять? Набирать через знакомых энтузиастов восточного мистицизма и сочувствующих? Ну так они и так все давно уже у Рама сидели. Я решил поработать с совершенно посторонней средой, создавая при этом вокруг ашрама как бы второе кольцо обороны.
Для оборонного предприятия самый подходящий материал - спортсмены. Поэтому первым делом я пошел в Большой спорт. Вернее, в управление ДСО "Калев", в те времена - главного спортивного учреждения республики. Я представил себя в отделе кадров как педагога-методиста и сказал, что хотел бы поработать, испытывая новейшие автотренинговые технологии, с каким-нибудь продвинутым спортивным коллективом. Кадровик встретил мое предложение, к полному моему недоумению, с исключительным энтузиазмом:
- Вы знаете, нам как раз нужны методисты!
Выяснилось, что спорт-инструктор требуется одному из филиалов таллинского "Автотранса". Работа была совершенно блатная. Вся она состояла в том, что раз в неделю методисты всех 12 филиалов собирались в центральном бюро и в течение академического часа обсуждали текущие вопросы. Предполагалось, что методисты находятся в курсе актуальных проблем своих подшефных, и в методику их двусторонних отношений с филиалами центр не вмешивался. Это означало, что спорт-инструктор должен был два раза в году привозить команду своего филиала на летние и зимние игры "Автотранса". С директором нашего автопарка мы договорились так: я появляюсь на своем рабочем месте на пару часов раз в неделю - на случай, если потребуется выдать на прокат кому-нибудь из работников предприятия какой-либо спорт-инвентарь, числившийся на моем балансе. Например - лыжи. Кроме того, я должен был обеспечить - фактически сколотить - к очередным играм команду филиала человек из пяти-шести. За все это удовольствие мне полагалось 90 р. в месяц.
Кроме того, на моем балансе числился клубный инвентарь, состоявший из аппаратуры для вокально-инструментального ансамбля. Имелся и сам клуб на территории филиала. Здесь наша группа "Таллинский вариант" отрабатывала свои первые хиты. Но самое главное состояло в том, что по линии "Калева" я получил право бесплатно пользоваться ведомственным спортивным залом, где можно было заниматься с группой. Саму группу я набрал через объявление в нашей межфилиальной газете "Автотранс". Официально это была оздоровительная группа, но фактически люди изучали хатха-йогу. Я периодически публиковал в этой же газете статьи о здоровом образе жизни, снабжая их фотографиями наших занятий. Группу посещали также люди со стороны, которые, в отличие от сотрудников "Автотранса", должны были платить в месяц по 10 рублей. Таких было, как раз, большинство, а в целом весь коллектив насчитывал до двух десятков человек.
XIV. 2. Первая группа йоги. Формирование группы всегда связано с известной притиркой людей друг к другу. Если в коллективе одновременно находится несколько шизофреников, они начинают между собой борьбу за первенство, одновременно разрушая атмосферу групповой защиты и обессмысливая тем самым всю практику совместной работы. Если в коллективе только один шизофреник - он противопоставляет себя всей группе. Рам всегда чистил свое окружение от шизофреников, запрещая им приезжать к себе. Поэтому, видимо, ему удавалось собирать вместе столь разных людей и добиваться совместно исключительно тонких результатов. Хотя защитное поле срабатывало не всегда, оно, тем не менее, функционировало.
В моем случае оно, к счастью, тоже сработало. Начитая работу с группой, я, следуя рамовской методике, стремился сгенерировать общее защитное поле и запрограммировать его на выявление подрывных вторжений со стороны, прежде всего - спецслужб. В случае, если в таком поле появляется агент враждебных сил, оно должно спровоцировать его на знаковое самообнаружение. Агент может закашлять, уронить предмет, начать неадекватно себя вести.
Однажды в нашей группе появился новый человек. Сказал, что кто-то рекомендовал ему сюда придти. Мне этот тип почему-то сразу не понравился. Особенно после того, как он усиленно закашлял во время общей медитации. Я ему мягко намекаю, что, мол, новых людей в группу не принимаю. Он начитает тоже так мягко упорствовать: "Почему нет?" Я его спрашиваю: "Вы из "Автотранса"? Он отвечает: "Нет". Ну, в таком случае - извините: я вас, грубо говоря, брать не обязан. Говорю, что не принимаю новых людей - и все тут. Он покрутился-покрутился и исчез. Я почему-то до сих пор абсолютно уверен, что этот тип был засланным казачком. На нем, что называется, аура горела.
Наше поле производило и более мощные эффекты. Как-то раз мы сидели вкруг, человек десять-двенадцать, и медитировали. Вдруг я слышу у себя за спиной падение какого-то предмета, и в этот же самый момент одна из наших дам испуганно вскрикивает:"Ой!" Я открываю глаза, смотрю, что же это упало? Оказывается, почему-то рухнула со стола на пол моя кожаная сумка, в которой я принес спортивную форму. А испугавшаяся дама рассказывает:
- Когда мы сидели, я вдруг почувствовала в середине нашего круга дух Рама, потом тот словно начал ходить внутри, а потом - вышел из круга и отправился к столу, взял сумку и бросил ее на пол. И в этот момент я, в самом деле, слышу шум падающей сумки!
XIV. 3. Школа каратэ. Дело шло к зимним играм. Директор намекнул на команду. Теоретически нужно было индивидуально уговаривать шоферов и ИТР-щиков поехать на несколько дней на турбазу, где предстояло не только париться в сауне и пить водку, но также два-три раза пробежаться на лыжах на различные дистанции, вплоть до десятки. Поэтому чем больше команда - тем меньше людям надо бегать. После первых же двух-трех попыток я понял, что желающих бегать, даже баню с водкой, в принципе найти невозможно. Правда, минимальный костяк все-же был. Его на всех предприятиях традиционно составляют сам методист, а также профессиональные спортсмены союзного и республиканского значения, номинально приписанные - была такая практика - к отдельным учреждениям. В нашем филиале был только один такой номенклатурный спортсмен. Так что вторую половину командной нагрузки должен был брать на себя я сам. Видимо, очень сильное нежелание бегать лыжные кроссы так изощрило мысль, что выход из ситуации был найден довольно быстро.
Мне удалось выяснить, что наш филиал выступал в роли шефов над близлежащей средней школой: помогал с ремонтом, благоустройством и т. д. Я предложил директору организовать для сотрудников нашей автобазы бесплатный оздоровительный кружок. Шеф с одобрением согласился. В качестве базы для занятий я предложил договориться с подшефной школой, где должен был иметься неплохой спортзал. Мне его школа предоставила, естественно, бесплатно, в любое свободное время. Я повесил у нас в филиале, на доске объявлений, анонс о наборе желающих в группу каратэ. В те времена все восточные единоборства, включая каратэ, были в СССР официально запрещены как опасные для личного и общественного здоровья практики. Поэтому на объявление народ откликнулся. Пришло записаться человек двадцать. Условием принятия в группу я поставил обязательное участие в автотрансовских летних и зимних играх. Половина народу согласилась. Это уже была команда. Оставалось найти тренера.
Поскольку каратэ было запрещено, энтузиасты занимались в подпольных кружках. В Эстонии одна из первых каратэшных групп сложилась в середине 70-х, на базе Худинститута. Занятия здесь вел Рейн Сийм - человек-легенда таллинских нинцзя. У него в группе занималось несколько моих знакомых. Мне тоже все как-то хотелось попробовать этого дела, да только руки не доходили. И вот теперь - дошли. Я быстро выяснил, где проходят тайные тренировки адептов пустой руки. Правда, это была школа не самого Сийма, но - его последователей. Мы договорились с сэнсэем, что он отрядит