напоминающие хараппские, до сих пор находят далеко за пределами собственно Месопотамии, вплоть до Индии и Средней Азии, а неолитическое поселение Мергарх на территории пакистанской провинции Белуджистан, в трехстах километрах севернее Мохенджо-Даро, не уступает по возрасту еще дошумерским Чатал-Гуюку в Анатолии и Иерихону в Палестине.
XVII. 4. Исмаилиты. Путешествуя по Средней Азии, я установил контакт с носителями еще одной интересной и крайне загадочной традиции - памирского исмаилизма. Эта форма исмаилизма существенно отличается в своих практиках от средневекового египетского оригинала как одной из радикальных форм шиизма. Памирская религия базируется на т. н. народном огнепоклонничестве, представляющего собой локальный пережиток древней религии Света, некогда распространявшейся от самых дальних островов Атлантики до Крыши мира в центре Евразии. Мифология памирского исмаилизма восходит к общему авестийско-ведическому корню, мир здесь понимается как расчлененное тело великана-пуруши (эддический Имир). Зато учение о первоэлементах, как и вся метафизика в целом - чисто греческие. Исмаилитские пиры (аналог шиитских шейхов и гималайских гуру одновременно), вплоть до середины ХХ столетия, пользовались при обучении духовных наследников средневековыми персидскими переводами древнегреческих философов, в том числе - Платона и Аристотеля. С точки зрения своей исторической генетики, памирская культура является своеобразной формой типично эллинистического синтеза автохтонных традиций с греческой образованностью. Это при том, что сами памирцы считают себя потомками воинов Александра Македонского, действительно гулявших более двух тысячелетий назад по Крыше мира. Их помнят здесь до сих пор - как древних асов божественного царя, давших начало героическому племени горных эллинов.
В Крестах обитала группа таких эллинов из афганского Бадахшана, тоже населенного памирцами. Они учились в Москве на политпропагандистов тогдашнего промосковского кабульского режима. Надо признать, памирцам действительно присуща глубокая симпатия к коммунистической идее. Даже сегодня, после падения коммунизма не только в Афганистане, но и Таджикистане, и даже самой Москве, на Памире сохраняются первичные партийные, комсомольские и пионерские организации, дети выходят в красных галстуках на линейки, салютуют кумачовому знамени грядущего коммунистического эона. А вот торговать у памирцев считается заподло, все коммерсанты в Хороге - пришлые из долин. Во времена коммунистического промосковского правления исмаилиты поддерживали дружественный в отношении Кабула нейтралитет, многие из них открыто переходили на сторону революции. Мне было трудно понять, как могли люди, принадлежащие к столь уникальной культурной и мистической традиции, соблазниться какими-то банальными росказнями про атеистическую научность и преимущества социализма. Но для афганцев, никогда ничего не видевших в жизни кроме глиняных мазанок, эти преимущества были крайне заманчивы:
- Э-э-э, послушай, - успокаивали они своих русских подруг, не очень вдохновляемых перспективами грядущей кабульской жизни в качестве жен местных партийных начальников, - в Кабуле уже сейчас пиво на улицах продают, как в Москве, а через пару лет вообще все будет нормально!..
XVII. 5. Cuba libre. Наверное, исторически больше повезло русским женам кубинских начальников. Их мужья, по крайней мере, до сих пор у власти. В тех же Крестах мы познакомились с Раулем и Ринальдо. Оба они готовились в политпропагандисты, с перспективой карьерного роста в рамках партийно-административного аппарата первого в Новом Свете социалистического государства. Ринальдо активно интересовался боевыми искусствами, прежде всего школой змеи в кун-фу. Он был крайне пластичным - этот потомок островных автохтонов, смешавшихся с завезенными сюда африканскимии рабами. Кун-фу его обучал какой-то вьетнамский студент - тайный мастер с многовековой фамильной традицией. После завершения учебы в Москве Ринальдо должен был, по распределению, отправиться парторгом в свои родные места - маленький поселок на самой крайней западной оконечности острова, очень радуясь по поводу открывавшейся перед ним свободы: вилла на берегу дома, молодая жена, служебная машина, связи в ЦК и главное - возможность на фоне всех этих благ беспроблемно совершенствоваться в боевых искусствах, хоть до посинения!
Рауль принадлежал к столичной интеллигенции, вобравшей в себя кровь испанских колонизаторов, но позже восставшей против короны на стороне зарождавшейся кубинской нации. Его отец был мастером масонской ложи имени Хосе Марти. При этом масонство продолжало легально существовать на Кубе и после революции. Как поведал Рауль, некогда местные масоны помогли Фиделю придти к власти. Именно по этой причине тот решил не закрывать ложи, и таким образом вольные каменщики продолжали свои работы даже в условиях идеологической монополии ЦК. Дети мастеров стали учиться на парторгов - подобно тому, как дети мулл в советской Средней Азии шли в комсорги. Сохраняя лояльность тайной иерархии, они декодировали программу социалистического строительства в соответствии с нуждами исходных традиционалистских систем.
Рауль расказывал, что кубинцы, желавшие сбежать на Запад, могли для этого пользоваться мадридским аэропортом, где делал техническую посадку самолет Гавана-Москва. Для этого нужно было незаметно остаться в туалете в зоне для транзитных пассажиров, а после улета группы заявить о себе полиции. Правда, та могла не пропустить через границу и отправить соискателя свободы следующим же рейсом в Москву или Гавану. Но, как правило, испанцы кубинцев принимали. Мы с Ириной крайне удивлялись, почему же Рауль до сих пор не свалил. Тем более - со связями его семьи! Впрочем, возможно, он разделял мнение Цезаря: "Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме".
XVII. 6. Бледная дама. Помимо иностранцев мы, разумеется, продолжали общаться и с соотечественниками. Я заходил в гости к Московскому Саше, жившему рядом с Курским вокзалом. Тот, как выяснилось, в реальной жизни занимался пчеловодством, имея песеку где-то на юге, в Краснодарском крае. В столицу он приезжал лишь на зиму, а по весне вновь отправлялся на юг. Мировоззрение этого сорокалетнего человека - достаточно крепкого, хотя и аскетичного, с горящими глазами тайного фанатика - представляло собой странную смесь гурджиевщины и черносотенства. Было не совсем понятно, каким образом, при таких данных, он смог уловить интеллигентного Виталия Михейкина в сети своей магической суггестии. Видимо, недаром Рам назвал его "черным" Сашей.
Среди знакомых этого Саши была очень странная пара "йогов" - как они сами себя называли. Это был, по сути, рабочий тандем, состоявший из высокого и здорового молодого человека, с немного лошадиным лицом, и бледной девушки, тоже высокой, но чрезвычайно худой, с полупрозрачными зелеными глазами. Девушка выступала в роли медиума, тогда как молодой человек представлялся посредником между ней и внешней средой, вместе с тем отвечая, насколько я понял, за психическую безопасность партнера, держа того в собственном защитном поле словно специализированном иммунном растворе. Мне несколько раз приходилось наблюдать их сеансы. А однажды я сам выступил качестве объекта манипуляции, или, как говорили "йоги", их экстрасенсорного диагностицирования.
Все это выглядело следующим образом. Клиент садился на стул, рядом присаживалась Бледная дама с закрытыми глазами. Ее ментор кратко объяснял: сейчас дама впадет в медиумическое состояние и будет сканировать энергетическую структуру организма с помощью третьего глаза. Дальше воспроизводилась сцена из рентгенологического кабинета:
- Как там почками? - спрашивал молодой человек.
- Нормально, патологий нет, - отвечала девушка с закрытыми глазами.
- Что с печенью?
- Есть небольшое пятно, подозрение на язву.
Ну и дальше в подобном духе. Не могу сказать, действительно ли Бледная дама "видела", или просто фантазировала... Впрочем, как считал Рам, наша фантазия тесно связана с интуицией, и, подчас, именно через фантазию мы проникаемся интуитивным знанием реальности.
XVII. 7. Талант артиста. Еще одним человеком, с которым меня познакомил Володя Степанов, был Саша Бокучава - университетский литературовед, сильно интересовавшийся всем потусторонним. По странному стечению обстоятельств наше общение с Сашей проходило в основном в стенах одной московской клиники, где тот отлеживал из-за каких-то сбоев в системе. Особенностью этого заведения было негласное экспериментирование отдельными врачами с йогическими методиками психосоматической реабилитации. В клинике был даже специальный зал для групповых занятий, причем одну из стен украшала двухметровая керамическая штука, изображавшая семь чакров-лотосов, нанизанных на сушумну (центральный спинной канал в йогической физиологии). Только тысячелепестный лотос-сахасрара почему-то находился не на вершине сушумны, а у самого ее основания, на уровне пола. Саша причину такой инверсии объяснил тем, что здесь изображена система кундалини в положении стойки на голове (ширшасаны).
Александр, по его словам, был одним из тех, кто вытащил в Москву Джуну из северокавказского захолустья, где та некогда работала официанткой. Именно он познакомил ее с московскими мистическими кругами, устраивал первые презентации. Мне было не совсем понятно, почему же Джуна, столь многим ему обязанная, не вылечит его? Хотя, чем больше Саша рассказывал, тем больше я понимал, что речь идет об очередном голом короле (в данном случае - королеве). Впрочем, талант артиста - большая вещь. А вот мой знакомый художник, Андрюша Великанов, выдвинул тезис о том, что талант артиста связан с выявлением вторичных половых признаков. Что такое "первичные половые признаки" - все хорошо знают. Если их недостаточно - требуется талант артиста.
XVII. 8. Рer aspera ad astra... Как-то раз меня пригласил в гости человек, занимавшийся на одной из столичных кафедр проблемами формальной логики и