того, чтобы снимать излишний стресс, в йоге предусмотрены медитации, но это должна быть действительно расслабляющая интуицию дхьяна. Если пар не выпускается, то йога превращается в средство накачивания шизы, повышения стресса, агрессивности, вплоть до полного разрушения личности.
В самой технике хатха-йоги тоже есть свои секреты и особенности. Например, выполняя стойку на голове, т. н. ширшасану, никогда не следует вставать на темя. Исключительно - на лобную кость. Стояние на темени, даже непродолжительное, может вызвать деформацию черепа и спровоцировать опасное давление на мозг с непредсказуемыми последствиями. При этом классические авторитеты рекомендуют продвинутым йогинам стоять в ширшасане ежедневно до четырех часов.
Однажды я стоял на голове у Рама в саду. В этот момент зашла соседка. Увидев меня в ширшасане, она с удивлением спросила Рама:
- Послушай, а что он такое делает?
- Он делает себя умнее.
- Как так умнее?
- Видишь ли, когда человек ходит ногами вниз, то мозг из головы стекает в жопу и человек глупеет, а чтобы снова поумнеть, нужно перевернуться и подождать, пока мозг обратно не затечет в голову!
XIX. 4. Цыплят по осени считают. Осенью в Таллин приехал Айварас. Мы сидели у меня на кухне, пили чай. Айварас достал из внутреннего кармана свой паспорт:
- Вот, приехал попрощаться...
Что значит "попрощаться"? Я взял документ в руки и тут до меня дошло, что это не просто паспорт, а заграничный. Имя, фамилия, отчество, и вдруг - "место постоянного жительства: Нью-Йорк, США". Мне показалось, что у меня в руках разорвалась граната. Психотронная, разумеется. А может быть - в голове. Вокруг Айвараса я уже видел поле нездешней реальности, ауру небожителя. Неужели он, действительно, через неделю спокойно сядет в самолет и улетит в Америку, увидит Рама и будет уже с той стороны Атлантики посылать в эфир вакуичные позывные: "Рама Там Ом..."?
Айварас рассказал, что познакомился со своей пассией в Питере. Она была одной из многочисленных западных студенток, изучавших русский язык в Северной столице. Айварас до последнего момента держал все совои манипуляции в глубокой тайне, чтобы, не дай бог, никто не поставил в колесо палки: ни астральной, ни физической. Кроме того, все происходило на фоне ареста и посадки Миши, которого взяли с контрабандной литературой и накрутили, насколько я помню, года два за якобы спекуляцию. Со слов Айвараса выходило, что истинный клондайк невест находится как раз не в Москве, а Ленинграде. Мне было трудно в это поверить, но с очевидностью спорить невозможно. В самом деле, чего сидеть в Москве, с ее удаленностью от дома, антигуманными масштабами и повышенной шизой, если то же самое можно делать под боком - в Питере?
ХХ. Interconti
ХХ. 1. Американская весна. В начале 1985 года я увидел у себя на пороге молодого кудрявого парня с улыбкой Марлона Брандо. Он представился другом Каландара, с которым якобы познакомился минувшим летом в Фанах. Каландар, прозвавший парня за его невинные голубые глаза Ясным Соколом, уже рассказывал мне, как встретил очень веселого человека на трассе Искандеркуль-Душанбе, возвращаясь с Сашей, братом своей жены Каи, из поездки за мумием. Сокол, узнав от Володи про Рама, сразу объявил, что собирается примкнуть к нашей инициативе по выезду из СССР и тоже хочет к мэтру в Америку. Каландар перенаправил его ко мне, тем более, что жил Ясный Сокол по соседству - в Питере.
Сокол рассказал, что Олег-Барабанщик, на которого он тоже как-то замкнулся, организовал вокруг себя целую группу рамовских фанов, строивших планы свала за границу любым способом, в надежде на заокеанскую встречу с гуру. Помимо Сокола в эту компанию входила его пассия Вера, ее подруга Татьяна-Художница с другом Лешей-Музыкантом, пианистка Клава, мастер астрального каратэ Кирилл, его подруга Люда, художник и музыкант Сережа Седой и еще несколько человек. Сам Барабанщик уже был женат на одной голландской панкушке с красными волосами и готовился к отъезду в Амстердам. Эстафету надо было перенимать нам.
В мае наша новая группа выезда провела свое первое крупное мероприятие, как бы затравочное. Позвонила Татьяна и сказала, что по линии какой-то официозной молодежной инициативы, членом которой она формально являлась, ей, совершенно неожиданно, предложили прокурировать на общественных началах группу американских гостей. Теперь она предлагала нам с Ириной приехать в Питер и принять участие в программе. Весь наш спецназ собрался у Тани на квартире, вернее - в одной из комнат многосемейной коммуналки на канале Грибоедова, недалеко от площади Мира, в том самом доме, где, по преданию, некогда проживала легендарная старуха-процентщица. Это было довольно мрачное здание, у живописно изогнутого мостика над черными водами в гранитном ложе. Все это должно было вставить американцев уже само по себе. Они вошли в комнату, пройдя сквозь инициатический лабиринт коридоров, с лихорадочно сверкающими глазами и безумными улыбками: хай!
Штатников было человек десять: молодые ребята и девушки из разных концов Америки, приехавшие в Союз формально по какому-то обмену, а в принципе - просто поглазеть. Интересно, что всех их объединяла тяга к сверхъестественному, чудесному и таинственному. Как выяснилось, многие из них занимались йогой или медитацией, небесным боксом, ци-гуном или тантрой, как Майк из Техаса - здоровенный реднек с бычачьей шеей, увешанный тибетскими талисманами типа ваджры и четок из змеиных позвонков. Он вышел в центр круга и сказал, что сейчас всех поприветствует традиционным тибетским образом. Народ замер.
Майк снял с себя змеиные четки и с поклоном передал их новому русскому другу. Потом подошел к другому другу, и тоже с поклоном передал что-то снятое с себя. И так он, последовательно, одарил амулетами и талисманами практически всю нашу компанию. Мне самому в руки попало какое-то симпатичное божество и я, словно язычник, в тайне радовался удаче: вот какой хороший идол мне достался, ай да идол, не зря я сюда, за тридевять земель, летел!.. Но это, как выяснилось, была только первая часть приветствия.
- Спасибо, друзья, - радостно воскликнул Майк, - теперь, когда вы зарядили эти предметы своей позитивной энергией, они станут еще более лечебными!
И началась вторая часть маски-шоу. Майк вновь пошел по кругу... отбирать подарки! Да-да, он, к полному недоумению всех счастливых "наших", последовательно забирал только что розданные роскошества назад, вешая амулеты снова себе на шею и убирая будд в складки одежды. Самое ужасное, что при этом нужно было улыбаться и делать вид, что ничего иного ты изначально и не ожидал, ибо трезво понимал правила игры.
Наши к таким стратегиям, откровенно говоря, не были готовы. Действительно, "не ждали". Однако, не будем обобщать. Девушка Дженис из той же группы совершенно искренне подарила мне книгу по тай-чи-чуаню - большой тогда дефицит в СССР. Мы с Соколом поехали сопровождать американцев в Москву, поводили отдельных товарищей по местным эзотерикам. Как трудно было постоянно говорить по-английски! К концу дня язык буквально болел и отказывался вообще шевелиться, даже по-русски. Это была хорошая школа интенсивного американского.
ХХ. 2. Hi, how're you? Довольно быстро мы научились забалтывать и убалтывать практически любого. Контакты с иностранцами были нужны не только для поиска, как говорится, "паровоза", но и для обретения твердой валюты, которая требовалась для финансирования многосложной операции по выезду из страны. Вернувшись из Москвы а Питер, мы тут же сняли, прямо в метро, двух швейцарок - Уши и Розмари, приехавших на двухнедельные курсы русского языка. Гуляя с ними, мы параллельно вышли на целую группу англо-саксов, тоже "курсантов". Те направили к нам своих сменщиков, и так процесс пошел. За короткое время мы обросли огромной компанией западных студентов, в различной степени серьезности и интенсивности занимавшихся изучением русского языка. Большую часть контингента составляли англо-саксы, кроме них были в основном немцы, швейцарцы и голландцы.
Наши новые друзья периодически привозили из Лондона новые записи и новые сплетни: что там сейчас модно, о чем говорят в разных тусовках. Практически каждый вечер мы устраивали всевозможные party: в Дюнах, Сестрорецке, на квартирах у знакомых, в валютных барах и номерах Интуриста. Для того, чтобы посещать известные места, да к тому же в компании иностранцев и с валютой на кармане, нужно было определенным образом выглядеть. Я принял соответствующие меры и вскоре вполне мог закосить под финна, при необходимости пуская в ход дежурные фразы типа: "Кuinka on, jollari jo, puhuteko suomea?" На худой конец всегда выручал эстонский, неотличимый для славянского уха от финского.
ХХ. 3. У Кэт. В самый разгар наших летних гонок Сокол неожиданно предложил зайти в гости к Кэт - старой знакомой Хайдар-аки, Адмирала и Володи Степанова, жившей на улице с двусмысленным названием Благодатная. Сам Сокол познакомился с Катей через Степанова, в период работы в "Арсенале" вместе с Константином и Гурием - вечными оруженосцами мэтра. Мы зашли и, как выяснилось, вовсе не зря. Прежде всего, я узнал про себя много интересного. Мы никогда прежде с Кэт не были знакомы. Я слышал про нее заочно, прежде всего - от Хайдара, который, как я понял, одно время ходил на Благодатную как к себе домой. Кэт тоже заочно слышала обо мне, в основном из рассказов Айвараса и Вяйно, с которыми она каким-то непонятным образом пересеклась. Ребята завлекли ее пустотной мистикой, а заодно сообщили, что в Таллине живет-де очень опасный черный маг, которого зовут Володя.
"Вот тебе на: опять - двадцать пять", - подумал я. В черной магии меня обвиняли не впервые. Хайдар-ака рассказывал, что Каландар ему однажды очень долго объяснял и даже чертил схемы, по которым выходило, что все кармические связи сходятся на мне, что дает мне возможность якобы черномагически манипулировать другими, в