Вот кого в наемники брать надо: сильный, мышцы от природы мощные, исполнительный и выносливый, а что мозгов нет, так их и у большинства диких нет! Люди Пустоши к тому же наркоманы и беспределыцики. Ветераны рассказывали, что прежде чем их порядку обучишь, половину пристрелить приходится, а ты поди отбери здоровых и ловких! Одна немощь кругом, на ходу разваливается.
Светало. Вершины гор были подсвечены бледно-розовым, долина, окутанная предрассветной серостью, спала. Даже волки не выли, лишь, издавая гортанное карканье, вдалеке кружили падалыцики.
Проверив пистолеты, Лекс обратился к Орву:
— Я к обеду вернусь, скажешь остальным?
— Скафу, — закивал мутант.
— Не забудешь? Повтори.
— Лекс придет к обеду, велел фдать.
— Молодец.
Шагая по заваленным камнями улицам, Лекс мысленно благодарил мамку, что она отдала его в Омегу. Настоящая жизнь вот какая — грязная, вонючая и подлая. Только теперь он понял смысл испытания: за пару дней курсант взрослеет и узнаёт цену диким. Грош им цена. Точнее, каждый дикий — это ноль. Ноль, умеющий шевелиться и издавать членораздельные звуки.
Почемуто вспомнился Артур, его протянутая рука. Вряд ли Артур узнал земляка сразу, просто решил помочь незнакомцу. Что это? Благородство?.. Лекс мотнул головой. «Мясо» есть «мясо», будущий офицер должен относиться к нему соответственно…
Выходит, Вита тоже «мясо»? И где это «соответственно», когда он, рискуя жизнью, недоспав, спешит к ней, чтобы снова испытать сладостное томление? От одной мысли, что она там сейчас одна, дрожит от холода и страха, стыдно. И что с ней делать дальше? Бросить здесь? Лекс понял, что запутался, и чем больше трепыхается, тем глубже его засасывает в зыбучие пески раздумий. Мысли нужно гнать. Что будет, то будет, сейчас он — бесправная тварь, такой же, как все здесь.
Город Древних остался позади, и Лекс направился на запад вдоль линии покосившихся столбов. Из-за холма показался волк, следом еще один и еще… Целая стая, семь штук. Замечательно. Курсант остановился, надеясь, что мутафаги далеко и не заметят его. Вот же невезение! И с собой только «пукалка»… Автомат бы сюда! По пути Лекс решил наведаться в схрон и забрать оружие, а сейчас даже спрятаться негде. Бежать назад? Не успеет.
Вожак повернулся к нему и рыкнул, подав стае сиг нал. Пригнув голову, хищники не спеша потрусили к жертве, но замерли, будто по команде, и устремились на восток к холмам. Лекс вздохнул с облегчением — волки не голодны. И вдруг он почувствовал прикосновение — кто-то дышал в затылок. Прыжком развернулся, выхватывая пистолет: никого. Но был! Точно был! Вспомнились ночные страшилки про теней. Сейчас солнца нет, и теней быть не может.
Дальше Лекс двигался осторожно, вздрагивая от каждого шороха, — он ощущал незримое присутствие врага. Кто-то постоянно смотрел в спину. Но стоило ог лянуться, и ощущение пропадало. Лекс понимал — мерещится после всего, что произошло, с недосыпа, но ничего не мог с собой поделать. Странные вещи творятся в долине, надо будет Андреаса об этом расспросить. «Полигон контролируется», — вспомнились слова офицера, отправившего его на задание. Кем? То, что происходит, невозможно в принципе. Правильнее вооружиться. Придется сделать круг, но это нестрашно.
Впереди на пригорке замаячила ограбленная деревня. Местность здесь холмистая и плохо просматривается, да и дозорных вышек нет. Пригибаясь, Лекс побежал к оврагу. Временами он останавливался и прислушивался к подозрительным звукам: Полигон спал.
Схрон находился на небольшой полянке у ручья, за насекомоядными лишайниками, место Лекс помнил отлично. Оглядевшись, он съехал по сыпучке, протаранив заросли, оставил за собой склизкую дорожку и испачкал штаны. Вот же мерзость! Лекс пнул свернувшийся куст. Пролетев несколько метров, комок чвакнулся, полежал немного, перевернулся и пополз к воде.
Еще раз оглядевшись, Лекс пробрался к тайнику, аккуратно раздвинул ветки, достал автомат, перепроверил рожок и замаскировал стратегический запас оружия. Вверх он решил не карабкаться и побрел вдоль ручья. Вскоре берег сузился, а еще дальше оборвался. Выругавшись, Лекс вернулся и взобрался на плато. Обслюнявленная кустом штанина испачкалась и неприятно холодила бедро.
Лекс побежал. Его будут ждать, он обещал вернуться к обеду.
Из оврага навстречу выскочил человек — Лекс дал очередь из автомата и метнулся в сторону, заметив, что предполагаемый противник приник к земле. Попал? Неизвестно. Курсант поднял голову и тотчас пригнулся — бахнул выстрел. Рассмотреть лицо незнакомца Лекс не успел, но чтото в его облике было неправильным. Лежа в ненадежном укрытии, Лекс пытался найти несоответствие. Кожаная куртка, бежевые брюки, на спине болтается шляпа, волосы темные, стрижка… Стрижка?! И стреляет он умело. Омеговец!
— Не стреляй, я свой! — крикнул Лекс.
— Здесь своих нет, — ответили знакомым басом.
— Эван? Кир? — Лекс попытался угадать. — Кир?!
— Лекс, ты, что ли?
— Я это, я.
— Вот так встреча!
Кир встал, отряхнулся и широким шагом направился к Лексу. Улыбка до ушей, глаза прищурены. Лекс тоже поднялся, но автомат из рук не выпустил, потому что Кир, которого он помнил — от походки до выражения лица, — был другим. Интересно, сам он так же изменился? Сейчас сокурсник смотрит на него и ищет отличия?
Чувствуя настороженность Лекса, Кир остановился в двух шагах, кивнул на автомат:
— Ух, какая цацка! Тебе в Цитадели дали? Мне — только ножик.
— Нет, разжился.
— Как у тебя, получается? У меня — нет. Два раза чуть волки не сожрали, на третий раз — местные. Пошел на свалку — обстреляли, насилу ноги унес.
Кир по-прежнему улыбался, но в глазах не было радости. Сквозь кожу омеговца просвечивал Гус, алчный и настороженный. Лекс тряхнул головой: что же теперь, во всех врагов видеть? Это же Кир, курсант, человек слова и чести. Или нет? Честь и Кир как-то не очень хорошо сочетаются.
— Ты видел кого-нибудь из наших? — спросил Лекс, просто чтобы не молчать.
— Нет. — Кир тряхнул головой, и у него задергалось веко. — Нас всего двое. Наверное, сначала отправили лучших. Интересно, какое задание получат остальные?
— Обычное. Взять высоту… найти и убить определенного человека… откуда я знаю? Вдруг такое же.
— Не думаю… Слушай, а вдруг им поручат найти и убить… нас?
Лекс дернул плечом:
— Вряд ли. Зачем убивать лучших?
— А вдруг мы чем-то начальству не угодили? Как это называется?.. Проф-не-пригодность… Не нравится мне это. Давай вместе держаться, а?
— Опомнись. Хочешь навсегда остаться здесь? — Лекс обвел Полигон широким жестом.
— А ты хочешь сдохнуть? — Голос Кира дрогнул.
— У меня есть задание, я должен пройти до конца. Если нет… готов умереть. Но не оставаться, не бегать всю жизнь.
— Лекс, послушай… — забормотал Кир и перешел на шепот: — Тебе, наверное, повезло, а я такое тут видел… кто-то будто наблюдает за мной. Сны снятся странные, а раньше — вообще не снились. Ты, смотрю, тоже один… Нам никогда не расположить к себе местных, Лекс!
— Веди себя достойно. Приказ надо выполнять.
— Я ночую под кустом, как ползун, сплю вполглаза. Меня тут сожрут, точно знаю. Лекс, не бросай меня! Моя смерть будет на твоей совести! Давай вместе, а? — Кир преданно заглянул в глаза.
Точно так же Вита смотрела, когда они уходили. Кир шагнул навстречу. Слишком осторожно шагнул, и Лекс успел увернуться от ножа, направленного в горло. Схватил сокурсника за руку, дернул на себя, одновременно ударив лбом в нос, кулаком — под дых. Кир засипел и обмяк, на плечо закапала кровь из расквашенного носа. Недолго думая, Лекс рубанул его ребром ладони по шее — противник отключился.
Перевернув безвольное тело, Лекс обшарил карманы, забрал пистолет, снял с предохранителя и прицелился в голову недавнего соратника. Нажать на спуск — и всё, курсант Лекс станет хуже мутафагов, хуже «мяса». Гниль проникнет в него и выест изнутри. «Товарищи, которых ты встретишь на Полигоне, — твои враги», — вспомнил Лекс, и его рука дрогнула, он отступил. Нужно втираться в доверие, убивать, грабить. Пять дней без правил. Точнее, правило здесь одно: все враги, никому нельзя верить. Но потом? Как смотреть в глаза приятелям, зная, что они были готовы тебя прирезать за автомат?
Такова жизнь за пределами Цитадели. Привыкай.
Лекс пятился и пятился, не от распростертого тела — от осознания. Потом развернулся и побежал на запад. Конечно же Кир очнется, но как будет жить дальше? А просто — уедет в другой гарнизон или останется здесь, на Полигоне. Кир — не труп, чтобы за пару дней испортиться. Он всегда был с гнильцой, и удивляться нечему.
Лекс прибавил шаг, стараясь обогнать мысли. Автомат висел за спиной, бил, подгоняя.
Интересно, как повел бы себя Гай? Тоже бросился бы с ножом?
У офицера Омеги не должно быть друзей и привязанностей. Абсолютно свободны лишь те, кому нечего терять.
Споткнувшись, Лекс успел сгруппироваться и покатился по иссушенной земле. Отдышался, перевернулся на спину и уставился на стремительно белеющее небо — над горами появился край раскаленного солнечного диска.
Сейчас Кир, наверное, уже пришел в себя и на карачках ползет умываться к ручью. Надо было сломать ему еще что-нибудь помимо носа, чтобы не мешал, а то ведь он упрямый, будет путаться под ногами. На миг пришла мысль, что Кир следил за ним и понял, где находится тайник, но Лекс отверг ее: по идее, схрон далеко отсюда, и там он был один, это точно.
Пошатываясь, курсант повернул назад. Совсем от жары мозги расплавились, он же за Витой шел! Воспоминания о ней были далекими и глупыми, но казались единственными настоящими. Вон два камня, похожие на нерукотворные ворота, узкая лазейка, тропинка ведет вверх. А вот и поляна… Взмахнув кожистыми крыльями, с клекотом взлетел вспугнутый падалыцик и принялся нарезать круги в небе.
Посреди поляны зияла дыра — кто-то попался в ловушку. Значит, ночью приходили волки, шастали вокруг, выли… А Вита была тут одна, без оружия, жалась к стене и боялась, что не доживет до рассвета…