Братья закивали. Он доковылял до выхода, высунулся, махнул рукой:
— Вон там, за тем выступом — родник. Вот вам бурдюки, ступайте, мальчики.
Близнецы мялись.
— Ступайте! — повысил голос Гус.
И они ушли — гуськом, чуть ли не за руки держась. Впереди шагал Рыло, за ним — Порось… Гус кинулся в пещеру, забыв о больном колене. Времени совсем немного. У него все продумано, снаружи вход и не заметишь… Он привычно двигал камни, прилаживал толстые доски и листы жести, подсыпал припасенной гранитной крошки. Вот так. Вот так… Станут братья ломать завал? Да кто их знает. Но в тайнике не только мясо, в тайнике «хауда», а отстрелять по одному лезущих через завал — плевое дело.
Из-за завала послышалось растерянное:
— Дядя! Дядя!
Гус промолчал. Он счастливо улыбался: успел. Теперь он выживет. А мальчики? Ну что — мальчики? В груди кольнуло. Гус поморщился.
— Дядя!!! — отчаянно крикнули с той стороны.
Завал вздрогнул — его ломали. Гус поудобнее взял
«хауду».
А мясо он засолит. Конечно, хотел себе крепких и послушных рабов, чтобы обожали, чтобы в рот заглядывали. Но жизнь дороже.
С той стороны хлопнул выстрел. Застрочил автомат. Гус все еще улыбался. Близнецы кричали хором — живучие, так просто не умрут. Гус затаился, сжимая «хауду». Будем надеяться, омеговцы не заметят завал, не придут сюда. Плохо, что мальчики его так подставили — попались у самого дома.
Жжение в груди усилилось.
Стены пещеры вдруг начали давить, свет факела показался тусклым. Гус опустил «хауду» и потер грудь. Не страшно. Сейчас пройдет.
Под завалом с той, внешней, стороны, предсмертно хрипели сыновья Зоей и смеялись омеговцы.
Ничего. Он все сделал правильно. Выживают поодиночке…
«Умирают поодиночке, — прозвучал чужой голос в голове. — Сдохни, падальщик!»
Факел потух. Тьма пещеры взорвалась ослепительно ярким светом. Гус закричал, но только он сам слышал свой крик. Гус умирал в одиночестве. И впервые в жизни хотел, чтобы кто-то был рядом.