Войска Оды Нобунаги вступают в восставшую провинцию Ига (по С. Тернболу)
Катализатором знаменитых событий в провинции Ига стали походы уже известного нам своим воинственным нравом Оды Нобунаги. В 1568 г. он изгоняет из Киото сёгуна из рода Асикага и решает взять под контроль важнейшие дороги и пути сообщения страны, дабы полностью изолировать своих соперников из кланов Мори, Такэда и Уэсуги. Его взор пал на весьма выгодную в этом отношении провинцию Исэ, куда он и направил свои войска.
Китабатакэ Томонори – великий мастер меча, который стоял в то время во главе клана, правившего в Исэ, – сопротивлялся мужественно, но силы были неравны. Он проигрывал битву за битвой. В конце концов Китабатакэ согласился подписать мирный договор, признав свою вассальную зависимость от Нобунаги.
Условия этого договора были полны скрытой издевки над Китабатакэ. Формально всё выглядело вполне корректным – Китабатакэ брал себе в приёмные сыновья второго сына Оды Нобунаги по имени Нобуо. «Усыновление» якобы призвано было служить знаком союза между двумя правителями.
Но Нобунага пошёл дальше: он начал раздавать земли в Исэ – разумеется, земли Китабатакэ – своим самураям. Китабакэ, формально оставаясь правителем, реально не имел уже никакой власти и к тому же знал, что после его смерти вся власть перейдет к «приёмному сыну».
Мужественный воин Китабатакэ тяжело переживал своё поражение и унижение. Но трагические события, которые последовали затем, прекратили его мучения. Один из видных военачальников армии Нобунаги по имени Такигава Сабурохэи решил устранить Китабатакэ. Дело в том, что Такигава получил в свое управление пять крупнейших областей в Исэ и рассчитывал подмять под себя остальную территорию. Однако даже формальная власть униженного Китабатакэ мешала осуществлению планов. Всё дело решило предательство ряда вассалов Китабатакэ. Видя, что ситуация складывается не в пользу их хозяина, они поступились самурайской честью и подкупили нескольких слуг, участие которых предопределило исход событий.
Убийство Китабатакэ Томонори (1528–1576), известного мастера
кэндзюцу и одного из военных лидеров провинции Ига
25 ноября в спальню Китабатакэ неожиданно ворвались несколько могучих воинов. Охрана, стоявшая у его покоев, была подкуплена и не подняла тревоги. Но Китабатакэ не случайно считался великим мастером меча. Полуодетый, он одним прыжком сумел выхватить свой меч из специальной стойки и тут же, применив искусство иай-дзюцу – «одного удара», нанёс два молниеносных рубящих удара. Однако противники лишь пошатнулись от мощных ударов, а меч соскользнул с их панцирей. Оказывается, подкупленные слуги специально затупили меч Китабатакэ, и он не мог пробить тяжёлые доспехи нападавших. Через несколько мгновений мужественный Китабатакэ Томонори, бессильный что-либо сделать тупым мечом, пал, обливаясь кровью (Кобэ Садзаэмон. Сэйсу Хэйранки – Каитэй сисэки сюран. Токио, 1902, т. 25, с. 585–601). Так погиб последний мастер меча из клана Китабакэ. До сих пор люди в Исэ недобрым словом поминают некоего Цугэ Сабуродзаэмона, бывшего вассала Китабакэ, который провёл убийц в замок и договорился со слугами. Японская традиция допускает убийство врага, но не прощает, когда слуга убивает хозяина. Верные друзья павшего Китабатакэ решили, что предатель Цугэ должен быть наказан.
Такигава Собурохэи, который планировал покушение на Китабатакэ Томонори, не сумел просчитать всё до конца. Конечно, он предполагал, что кровавое убийство вызовет возмущение у ближайших сподвижников погибшего даймё. Но вряд ли он думал, что это может перерасти в крупные волнения, тем более в знаменитое «Ига-но-ран» – «Восстание в Ига», которое началось в 1579 г.
Сразу же после убийства Китабатакэ его «приёмный сын» Ода Нобуо (он, кстати, продолжал носить фамилию Китабатакэ) не замедлил провозгласить свою полную власть над провинцией Исэ. Но клан Китабатакэ не захотел смириться с этим. Из Нары приехал младший брат убитого даймё – Китабатакэ Томоёри, который был священником и оставил свои проповеди ради кровной мести. Вокруг него сплотились лучшие воины Исэ; среди них – сын знаменитого фехтовальщика на мечах Цукахары Бокудэна, у которого учился покойный Китабатакэ. Дело шло к вооружённому выступлению.
Такигава Сабурохэи, возглавлявший войска Оды Нобуо, разгромил несколько мелких отрядов, которые он принял за основные силы восставших. Но это было далеко не так. Большинство самураев, остававшихся верными клану Китабатакэ, ушли из Исэ в соседнюю гористую провинцию Ига и оттуда послали призыв о помощи смертельному врагу Нобунаги, правителю крупных территорий на севере Японии Мори Мотонари. Войска Мори стали выдвигаться на запад, в сторону провинции Ига. Здесь и должны были произойти основные события.
В провинции Ига профессиональным разведчиком-синоби, воином и убийцей мог оказаться каждый, даже простой крестьянин, и всё держалось на круговой поруке.
Немало легенд ходило не только о местных ниндзя, но и о чудесном мастерстве самураев из Ига, которые якобы никогда не знали поражений. Регулярно используя синоби, они получали все сведения о противнике, с помощью тайных методов устраняли военачальников вражеской армии, сеяли в ней панику, а затем разбивали её в результате внезапного нападения. Не случайно хроника того времени «Иран-ки», предположительно написанная монахом из Ига, свидетельствует: «С древних времён лучшие воины Ига вызывали восхищение своей армией. Поскольку в своей жизни они не руководствовались обыденными мотивами, они и не обращали внимания на смерть и превращались в сущих злых духов, когда сталкивались с врагами. Они не испытывали поражения, которое считалось бы величайшим позором».
Оде Нобуо нужен был формальный повод для начала вторжения в Ига. И он вскоре был найден. К Оде в 1579 г. явился видный самурай из Ига Симяма Кай-но-ками с жалобой на некие «безобразия», которые творятся в его провинции. Естественно, Ода Нобуо тотчас решил помочь прекратить «безобразия».
Благодаря хитрости защитников провинции Ига во время ночной атаки воины
Оды Нобуо по ошибке стали убивать друг друга.
Из хроники «Злю Тоёмоти 1унки» (по С. Тернболу)
В центре провинции Ига высилась недостроенная крепость Маруяма, которую Ода решил использовать в качестве своего плацдарма. Стены крепости возвышались почти на 180 м, нависая с одной стороны над рекой Хидзики. Однако ряд оборонительных сооружений был ещё не достроен, и Ода Нобуо назначил своего верного военачальника Такигаву Сабурохэи личным «представителем по строительству» (фусин бугё). Такигава принялся за дело с обычным для себя рвением, но, вместо того чтобы всё делать в тайне, начал строительство с таким размахом, что это тотчас привлекло внимание местных самураев. А те знали, что делать.
Несколько синоби устроились на работу в качестве строителей, и вскоре местным самураям уже были известны замыслы Оды Нобуо и все слабые места замка. Военачальники Ига решили штурмовать замок Маруяма до того, как строительство будет окончено. Заодно планировалось уничтожить и Такигаву Сабурохэи.
Штурм оказался неожиданным для Такигавы. Синоби из Ига спутали все его планы, сея панику и распространяя слухи о своей многочисленности. Сражение было кровавым; самураи Ига, действуя мелкими группами, стремительно нападали на войска Такигавы и так же стремительно исчезали. И впервые опытный Такигава вынужден был отойти. Обратим внимание – бой вели именно самураи, а синоби использовались по своему прямому назначению, то есть как лазутчики.
Гарнизон, оставшийся в замке, заметался – сначала из крепости отправили за подмогой большой отряд, который вернулся назад, не сумев пробиться. Вернувшись к замку, отряд в растерянности обнаружил, что крепость уже пала. Пришлось оставшимся воинам гарнизона вновь поворачивать назад. Бой продолжался до ночи, воины Ига гнали войска Такигавы; крепость Маруяма была разрушена почти до основания.
Через какое-то время в груде трупов было обнаружено тело человека в богатых одеждах, внешне похожего на Такигаву. Сейчас уже трудно сказать, то ли это была случайность, то ли изобретательные воины Такигавы специально подсунули тело похожего на него человека. Такигава остался жив.
Узнав о поражении, Ода Нобуо был взбешён. Он требовал немедленных действий, а большинство его вассалов, памятуя о страшном сражении при Маруяме, старались оттянуть поход, убеждая правителя собрать побольше войск. Оду поддержал лишь один Такигава, в котором кипела обида за унизительное поражение, и его слово перевесило мнение всех остальных военачальников. Было решено выступать немедленно.
Ода Нобуо намеревался выдвинуться 17 сентября из Исэ в Ига тремя колоннами, проведя их в полной тайне по трем горным проходам. Лишь несколько видных военачальников знали в точности тактику действий, и всё же синоби разузнали их планы. Когда войска Оды Нобуо ещё продвигались между гор, самураи Ига уже были готовы к бою и построили свои армии там, где проходы выходили на равнину. Было известно, что армия Оды Нобуо гораздо многочисленнее, чем силы защитников Ига.
Ода Нобуо действовал чётко и по плану. Как только горный проход начал расширяться, он разделил свои войска на семь ещё более мелких групп и отдал команду атаковать семь небольших деревушек, лежавших внизу.
То, что произошло потом, лучше всего передаёт летопись того времени: «Они (самураи из Ига. – А. М.) представляли собой сильную армию, так как находились в родной провинции и умело оценивали преимущества, которые предоставляла им территория. Они создали укрепления, стреляли из ружей и луков, использовали мечи и копья, сражаясь плечом к плечу. Они прижали противника и отрезали его от входа в горный проход. Армия Нобуо была столь занята атакой, что потеряла направление движения, и люди из Ига под прикрытием западной тени, что давали горы, легко одолели их. Затем зарядил дождь, и они перестали видеть дорогу. Бойцы Ига, воспользовавшись этим и зная, что некоторые еще сидят в засаде в горах, издали боевой крик. Группа местных самураев, услышав сигнал, поднявшись со всех сторон, начала атаку. Самураи Исэ смешались во мраке и рассеялись во всех направлениях. Они бросились бежать и были зарублены кто в узких проходах, кто на крутых скалах. Их преследовали даже на топких рисовых полях и окружили их… Вражеская армия сильно ослабела. Некоторые убивали друг друга по ошибке. Другие покончили жизнь самоубийством. И даже неизвестно, сколько тысяч людей полегло здесь». (Цит. по: Turnbull S. Ninja, p. 64.)