— Не сходи с места, — прежде чем шагнуть в темноту ведущего под землю прохода, шепнул Тор.
Выглядел он мрачно. Мне показалось, что он тоже сожалеет об опрометчивом решении взять меня с собой. В сравнении с окружающей действительностью пара часов в обществе одного из его веров выглядела явно предпочтительнее. Но… поздно!
Первое потрясение ожидало меня уже скоро, через несколько метров пути. В глубине подземелья открылся огромный зал, и он весь был заполнен. Тишина совсем не была безлюдной. Более того, она оказалась устрашающей.
Оборотни, демоны, варлахи, множество вампиров… И это только те, кого я смогла опознать в сумрачном освещении зада. А толпа была внушительной. И безмолвной. Какой-то напряженной и чего-то ждущей. Пугающей и ощутимо опасной. Я просто кожей почувствовала угрозу.
Находясь на руках мужа, проследила за направлением взглядов всех присутствующих и успела заметить в центре круглого зала возвышение, на котором стоял высокий светящийся… сосуд? Не понять. Но явно что-то похожее формой на металлические песочные часы.
Магия? В памяти мгновенно всплыло услышанное слово «ритуал».
Не знаю почему, но сосуд словно притягивал меня, зачаровывал и страшил одновременно. Он был окрашен в багровый цвет крови. И словно душил, отбирая необходимый для дыхания воздух. Я испуганно задрожала.
Но тут Тор, на миг в задумчивости замерший на месте, определился с решением и шагнул в сторону, к небольшой темной нише. Сосуд я больше не видела, но страх не отпускал. Усадив меня на каменную скамью, вырубленную в стене небольшого углубления, муж ласково погладил по голове и, кивнув своим верам, отступил назад. Через несколько секунд я уже перестала различать его в толпе Пришедших. Но взгляд Тора ощущала.
Переведя дыхание и постаравшись успокоиться, вновь принялась наблюдать за происходящим из своего укромного уголка. Странно, но ничего как раз и не происходило. Все нелюди неподвижно стояли, уставившись в центр помещения, и ждали. Чего?
Наверное, внезапно возникших алых всполохов света, что преобразили верхнюю часть зала, превратив обветшалый и щербатый свод в замысловатую мозаику. И источником этих всполохов был тот самый сосуд.
Сразу же по рядам Пришедших прокатился гул, переросший в ликующий шепот:
— Время пришло! Он почувствовал голод! Это последняя жажда! Насытим же его! Пусть случится долгожданное, пусть он пресытится!
— Кормление!
— Кормление!
— Последнее кормление!.. — слышалось со всех сторон.
А из темного глубокого лаза, расположенного неподалеку от моей ниши и освещенного внезапно вспыхнувшим огнем, двинулась колонна.
Пленники?!
Пока они были далеко, и рассмотреть их я не могла. Но движения этих существ больше всего напоминали движения измученных и обессиленных людей.
«О нет, — меня парализовало от шока. — Люди… Плененные… Жертвы…»
Слова «ритуал» и «кормление» мгновенно соединились в моем сознании, заставляя осознать страшный смысл происходящего. Жуткую правду. Взгляд, прикованный к группе приближающихся жалкого вида соплеменников, вдруг замер. На молодой девушке, прижимающей к себе ребенка… Который истошно кричал…
Кристина?! Не узнать сестру я не могла. Пленники подошли ко мне на расстояние в несколько метров, и в сполохах кровавого огня я отчетливо видела ее лицо. Пусть и почерневшее от отчаяния, муки и горя, но узнаваемое. Моя сестра и мой племянник!
Я непроизвольно вскочила с места.
На меня внимания никто не обращал, взгляды всех без исключения были прикованы к сосуду. Он сверкал, переливался невообразимой палитрой оттенков, создавая вокруг себя атмосферу напряженного ожидания. Мне казалось, все присутствующие даже не дышат, замерев и выжидая. Я так точно! Тело словно сковало льдом, а взгляд не отрывался от родного лица, которое с каждым шагом все приближалось. Умом я отчаянно пыталась понять происходящее — сейчас, на моих глазах, членов моей семьи скормят этому сосуду?
Что и как будет происходить — не волновало. Потряс сам факт жестокого убийства. Жертвоприношения. Уничтожения людей! И среди них будут мои родные. Пусть мы не виделись все эти годы, но связь с семьей не прерывалась. Постоянные звонки, обмен фотографиями, электронные письма…
Моя семья! Боль, вспыхнувшая в груди, душила, требуя выхода. Как? Как можно поверить своим глазам? Как осознать… такое?
Сосуд снова полыхнул ярчайшими кроваво-багровыми отблесками. Фигуры толпящихся в зале Пришедших на миг превратились в зловещие силуэты кровожадных монстров. Ведь все они явно приветствовали происходящее, с жадным нетерпением ожидали чего-то. Требовали.
Ритуал!
И Тор… Мой супруг был одним из них, одним из тех, кто легко и безжалостно скормит мою сестру и племянника этому отвратительному порождению чужого мира. (Ну не могло в нашем мире появиться подобной мерзости!) И других людей. Ведь они слабы, беззащитны, не способны противостоять им.
«Отступники!» — осознание пришло в доли секунды, когда колонна еле плетущихся пленников поравнялась со мной. И Тор… Он тоже предатель! Или все оборотни лишь на словах поддерживают союз с Ассимилянтами?
Я так и стояла, в оцепенении наблюдая за жалкой толпой измученных и сломленных людей. Все они смотрели себе под ноги, явно уже смирившись с неизбежным и утратив всякую надежду на избавление.
— Приготовьтесь! — прогремел под сводами пещеры чей-то могучий бас.
Вампиры, которые подгоняли жертв, замерли, остановились и пленники. Затем тот же громкий голос затянул торжественное песнопение на незнакомом языке.
— Крис… — Сестра стояла совсем рядом. Она с ребенком на руках замерла у выхода из тоннеля, что был рядом с нишей, в которой стояла я. И я инстинктивно попыталась ее окликнуть, вот только голос меня подвел, и вместо имени прозвучал какой-то сдавленный писк. Горло стиснуло спазмом, не давая выдавить и звука.
Вздрогнув, опомнилась — нельзя просто стоять и смотреть на гибель беззащитных людей! Стряхнув оторопь и ступив ближе, вновь шепнула:
— Кристина!
Сестра отреагировала не сразу, лишь после третьего оклика подняла на меня пустой взгляд. Какое-то время смотрела, словно не видя. И вдруг резкий проблеск узнавания озарил ее лицо. Мотнув головой, она с мольбой уставилась на меня.
— Лина, беги! Спасайся, если можешь! — Голос сестры был похож на хрип. В глазах — глухое отчаяние и тоска. — Оборотни несколько дней назад убили всех: нашу семью, жителей поселка. Лишь мы выжили, вампиры захватили в плен. Они забирали людей для оживления этого сосуда.
«Ритуал… — стучало в голове. — Убили оборотни…»
Это значит — Тор! Мой муж приказал уничтожить жителей моего родного поселка. Мою семью! Бредовая мысль, однажды мелькнувшая в голове, обернулась реальностью. Невообразимой, чудовищной, недопустимой, но реальностью. Именно это он и сделал.
В душе поднималась невыразимая злоба, ярость затмила сознание, выжигая все прочие чувства и мысли.
Не позволю!
Да, в нас — в ведьмах — нет магии. Нет. Постоянной. Но в моменты сильнейших душевных переживаний она вспыхивает где-то глубоко внутри, струится по венам, несет колоссальный по силе и мощи заряд, опаляет сознание ощущением всесилия.
Я не думала о себе, не строила планов, не просчитывала последствия. Просто жаждала отомстить. Спасти людей. Снести с лица земли всю эту гнусь — Отступников и результаты их омерзительных деяний. Немедленно! И навсегда!
Пусть эта магия не подчинялась мне, выполняя роль скорее мощнейшего катализатора моих желаний, но мой скромный дар был мне подвластен.
Мгновение внутреннего озарения — и мерзкий сосуд, перемещенный по моему желанию, оказался в моих руках!
Последующие секунды можно описывать часами. Мгновенная звенящая тишина — испуг, недоумение, шок уже на лицах собравшихся чудовищ. И стремительное осознание… Всеобщая ярость, стремление уничтожить, вырвать свою реликвию — все это тут же было направлено на меня. Каким-то уголком сознания ощущаю толпу, со всех сторон устремившуюся ко мне. Лавину чужих тел. Руки, лапы, когти и оскаленные клыки, грозящие разорвать мгновенно.
Но у меня есть этот миг, доля секунды, пока они еще не настигли меня! Тор, рванув первым, огромными прыжками преодолевая преграды из чужих тел, не дотянулся всего лишь несколько сантиметров. Его глаза, расширившиеся от понимания и ужаса, стали последним, что я увидела.
Сила ярости, бушевавшая в груди, нашла выход. Сосуд, умертвивший сотни жизней, разорвался в моих руках, словно обычная склянка с песком. Его содержимое, гонимое последним всплеском вспыхнувшей во мне стихийной и сокрушительной силы, широким веером полетело в стороны, осыпая все и всех в подземном зале. На наши с Тором головы пыли из проклятой реликвии попало больше всего. На секунду мир даже исчез за этой пеленой белесого пепла.
Все должно измениться! В последней, обессиленной вспышкой магической ярости сознательной мысли предрешила я. Что и как — не знала. Но всем своим существом неистово возжелала этих перемен.
ГЛАВА 13
Торгфрид
Сам не мог понять, что со мной происходит в последнее время. Жизнь в буквальном смысле стала невыносимой.
Отвратной.
Раздражающей.
Ненужной.
Отправился в Россию одним, вернулся — совсем другим. Удивляла ярость, наполнявшая сердце, необъяснимая тоска и отчаяние. Для этого не было причин. И все же сердце разрывалось от боли, душевное спокойствие исчезло напрочь, и даже полноценный сон стал редкостью.
Необъяснимая тревога не отпускала ни на миг, гнетущая необходимость куда-то стремиться не проходила. При этом я не мог понять — куда? Просто невыносимо было находиться на одном месте, казалось, что именно сейчас я должен быть где-то не здесь…
Но где? Куда меня так тянет? Почему? Ответов на свои вопросы не находил. А боль с каждым днем становилась все сильнее — зверь обезумел. Порой мне казалось, эта боль стала частью меня, въелась в кожу, отзываясь ожогом на любое прикосновение, вгрызлась в кости, реагируя всплеском муки на каждое движение. Каждый вдох наполнял нутро огнем, сжигая изнутри, изводя и мучая.