«Бу!»
Я не могла сдержать смеха. Всякий раз, когда она это проделывала, я начинала хохотать. Это была самая глупая и одновременно смешная вещь на свете! Можно было подумать, будто нам обеим всего по десять лет.
И это было только начало флирта, с которым я сталкивалась во время уроков. Иногда она приносила книги с красивыми фотографиями Франции и баловала меня вкусными меленькими угощениями – свежей клубникой, которую можно было окунуть в сахарную пудру. Зимой она готовила для нас горячий чай, и мы вместе читали послания на чайных пакетиках, а потом переводили их на французский. Серьезное это дело – изучение языка, должна я вам сказать!
Летом она подавала холодный чай, который мы размешивали ее семейным серебром – ложками, представляющими собой тоненькие соломинки с крохотными сердечками на конце. Понимаете, даже ее столовые приборы выглядели кокетливо!
Для достижения полного эффекта мадам М. научила меня следить за модуляцией своего голоса: когда нужно говорить шепотом, а когда и вовсе стоит промолчать. О, и время от времени она говорила мне что-нибудь кокетливо-дерзкое, а потом подмигивала мне. Теперь вы видите, почему я не смогла устоять перед ее чарами? И если отвлечься немного от уроков как таковых, можно было увидеть, что она использовала классическое искусство обольщения, следуя проверенным временем принципам.
Загадочность. И здесь я имею в виду не только ее пристрастие прятаться за дверью. Мадам М. никогда не позволяла мне даже заглянуть в ее частные комнаты в доме, где, по-видимому, хранились тысячи различных книг.
Неожиданность. И снова сюда можно отнести то, как она пряталась за дверью, а потом вдруг выскакивала из-за нее, а также ее увлечение маленькими посланиями, написанными на чайных пакетиках.
Звук. Ее голос представлял собой уникальный музыкальный инструмент, ласкающий слух.
Улыбка. Она использовала свою улыбку, добиваясь поразительного эффекта. Иногда она была сдержанной, как будто хотела показаться особенно строгой. А иногда наоборот – озаряла все ее лицо, излучая при этом удивительное тепло.
Стиль. Она красиво одевалась в элегантные юбки и свитера, всегда дополняя образ шарфиком, мило повязанным вокруг шеи. И еще на губах у нее всегда была помада сливового оттенка.
Я действительно считаю, что в основе французского флирта лежит это едва уловимое чувство соблюдаемой формальности. Видите ли, если мы всегда ведем себя непринужденно, если мы проявляем чрезмерное дружелюбие, открытость, стремление раскрыть себя как можно скорее и выдать все свои секреты, то наш медленный танец в сторону интимности и близости на этом сразу же заканчивается. Если мы сразу готовы выложить все потаенные «козыри» на стол, то чем мы будем поддерживать этот огонек желания по-настоящему узнать друг друга? В конечном итоге медленное вкушение запретного плода всегда намного желаннее, n’est-ce pas?[86]
Флиртовать можно даже в кондитерской
Я иду по улице Ансьен-Комеди и прохожу мимо «Прокопа», ресторана, где несколько недель назад я обедала с Кэрол Гиллот. Это один из старейших ресторанов Парижа, открытый еще в 1686 году, и здесь всегда много народу. Сегодня здесь шумно как никогда, и мне приходится обходить небольшую группу посетителей, стоящих снаружи и шепотом по-французски обсуждающих выставленное меню. Я продолжаю идти по улице, и в тот момент, когда я уже собираюсь свернуть на улицу Дофины, перед моим взором разворачивается весьма интригующее действо. Я останавливаюсь перед витриной кондитерской L’éclair de Génie[87] в некотором замешательстве. Оформление магазина выполнено в современном стиле, который никак не пересекается с представлением о традиционных французских кондитерских. Цветовая гамма интерьера выдержана в ярко-желтых тонах, и, сказать по правде, когда я впервые заглянула внутрь, я даже не смогла сразу сообразить, что здесь продаются эклеры. На самом деле, наблюдая за общением между привлекательным мужчиной в костюме и галстуке и девушкой-продавщицей, я представила себе, что здесь продают дорогие часы.
Я подхожу вплотную к окну, чтобы получше все рассмотреть. Эклеры выстроились в идеальный ряд, словно дорогие украшения в стеклянном футляре. Мужчина наклоняется вперед и указывает на один из эклеров. Продавщица достает поднос и начинает рассказывать про достоинства данного лакомства. Это продолжается довольно долго. Каждый отдельный эклер представляет собой произведение искусства с красивым оформлением, подчеркивающим всю его привлекательность. Пирожные маленькие, элегантные, увенчанные сочными ягодами и красочными конфетками.
Мне думается, что они очень дорогие. И самое важное в каждом эклере заключается именно в возможности прийти в этот магазин и поговорить с продавщицей, чтобы узнать как можно подробнее обо всех существующих сортах, а потом сделать свой выбор. Как вообще после этого можно пойти домой – или, что еще хуже, просто выйти на улицу – и, развернув свой драгоценный эклер, проглотить его? Ведь вы знаете все про него! Вы открыли для себя его историю, его особую привлекательность. Теперь вы знакомы со всеми его деталями и нюансами. Вы выбрали именно этот эклер из всех других очаровательных и аппетитных эклеров. Mon dieu[88], вы как будто находитесь в отношениях с этим удивительным творением кулинарного искусства!
Ладно, слушайте внимательно, что я скажу.
Я думаю, что покупка эклеров в Париже дает нам прекрасную возможность узнать все не только о французском шарме, но и о том, как французы флиртуют.
Да, и мужчины, и женщины флиртуют. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Я просто знаю, и, кроме всего, это же Париж. Однако эта парочка не говорит о чем-то личном, они скорее – и тут я бы добавила страстно – обсуждают эклеры. Они переживают что-то личное на глазах у всего мира. И это привносит свою нотку милого напряжения. Они оба подобающе одеты, что сохраняет ощущение официальности происходящего: мужчина – в костюме, а девушка – в униформе кондитерского магазина. Большой прилавок, заполненный сочными эклерами, создает между ними преграду, но не отдаляет их друг от друга. Они одни, но другие клиенты могут войти в любой момент. И конечно, давайте не будем забывать об американке средних лет с фотоаппаратом и блокнотом, которая изо всех сил старается остаться незамеченной, прячась в дальнем углу оконной витрины. Чувствуете это сладостное напряжение между общественным и личным пространством? В дополнение ко всему есть еще и ограниченность во времени. Он ведь не может оставаться в магазине вечно, хотя французы никогда не спешат с выбором, когда речь заходит о десерте. А в данной ситуации это логично и оправданно вдвойне, ведь каждый из этих эклеров являет собой произведение искусства.
Скажу вам больше: этот десерт чуть позже предоставит возможность красивому молодому человеку рассказать забавную, практически театральную историю об этих эклерах (а он покупает коробку), которые он непременно принесет с собой на сегодняшний званый ужин. И эти истории, а также новоприобретенные знания об этих эклерах порадуют всех присутствующих своими удивительными деталями.
Вот так флиртуют французы.
Голубая комната
Париж не всегда был тем цивилизованным городом, каким мы привыкли видеть его сегодня. На самом деле в начале XVII века женщин редко ценили за их женственность и красоту, а улицы города были крайне опасны. Именно в те далекие времена Катрин де Вивон, маркиза де Рамбуйе, основала свою знаменитую Chambre bleue, или Голубую комнату, и мир изменился навсегда. Это был светский салон, который повлиял на нравы, язык и вкусы французской нации, а также вывел искусство флирта на совершенно новые, высокие стандарты. Среди его посетителей были члены королевского двора, а также художники, писатели, философы. Такие важные темы, как манеры, поэзия, литература, танцы и игры, здесь можно было обсудить в рамках живого и непринужденного общения. Двери салона были открыты и для дам, получивших возможность показать себя в обществе и, конечно же, пофлиртовать. В этой разгоряченной атмосфере дискуссий женщины смогли доказать, что их интеллект и образование не менее важны, чем стиль одежды и красота. И если в начале XVII века женщины практически не имели доступа к государственной власти, то Голубая комната дала им возможность заявить о себе на социально-политической арене. В действительности салоны подобного рода можно назвать первой организованной школой французского обаяния, ведь именно здесь француженки научились красиво одеваться, говорить, быть грациозными, остроумными, и, конечно же, умело кокетничать.
Именно так Франция превратилась в культурную страну, где интеллект женщины считается столь же мощным оружием, как и ее красота. И только таким путем вы можете попасть в общество, где обожают и уважают женщину в возрасте, более опытную и начитанную – la femme d’un certain âge.
Искусство флирта для застенчивых и скромных
Хорошо, допустим, что вы стесняетесь. И предположим, что вам не очень комфортно участвовать в остроумной постановке a la française[89]. На самом деле вы и на погоду не очень любите жаловаться.
Возрадуйтесь, потому что у французов есть идеальное решение для вас, – спрячьтесь за веером! Время от времени выбирайтесь из укрытия, хлопайте ресничками, мило улыбайтесь, а потом прячьтесь снова. Это очаровательно.
Мне всегда нравились старинные веера, но я никогда не слышала о компании Duvelleroy[90], культовом французском производителе вееров, пока не сходила на лекцию в местную библиотеку городка Киндерхук, на юго-востоке штата Нью-Йорк. Эбби Чейз, давняя поклонница вееров, выступала там с лекцией об истории этого аксессуара. А к старомодным аксессуарам и стародавним традициям у меня есть особая слабость. В действительности я коллекционирую женские перчатки, зонтики, винтажные сумочки и веера. Конечно, у меня не очень большая коллекция – и уж точно она не идет ни в какое сравнение с размером и разнообразием коллекции Эбби Чейз! Она приводила в восторг читателей библиотеки, показывая веера со всего света – большие веера с блестками из мюзик-холлов 1920-х годов, шелковые английские веера с нарисованными пасторалями, огромные опахала из страусиных перьев и маленькие веера из рисовой бумаги с Дальнего Востока.