[121] – и спросили, как долго мы встречаемся.
Я ответила, что уже целых два часа.
Позже вечером, когда мы ужинали с друзьями в одном из ресторанов квартала Маре, Джером прислал мне сообщение. Он не хотел меня беспокоить, но и не мог мне не сказать, что он чувствует себя „sur un petit nuage“[122]. После этого мы встречались с ним каждый день на протяжении недели (гуляли по Люксембургскому саду, по острову Сен-Луи, ели пиццу на рю де Канетт), пока не пришло время моего возвращения в Бостон. Я уже успела влюбиться в него и была просто убита горем из-за того, что наша история должна была вот так закончиться.
„Я приеду в Бостон“, – сказал он мне. „Конечно“, – хлюпала носом я, думая, что больше никогда его не увижу.
Три недели спустя мы встретились в аэропорту Логан. Он никогда раньше не был в Штатах. Английский у него был… весьма сомнительный.
Позже он признался, что сильно боялся того, что я не встречу его в аэропорту. Два следующих года мы провели между Бостоном и Парижем, пока в конце концов не поженились в 2010 году, сыграв свадьбу на трех разных континентах. Наш сын, Логан Шарль, родился на следующий год, а еще два года спустя на свет появилась наша дочь Палома. Мы назвали сына Шарлем в честь моего отца, который скончался через шесть недель после того, как мы отметили нашу свадьбу в его доме в Таиланде. Люди часто спрашивают нас, не назвали ли мы сына в честь аэропортов Логан в Бостоне и Шарль де Голль в Париже? Ну, в конце концов, они были центрами нашей жизни на протяжении многих лет, так что в этом есть свой скрытый смысл!
В ноябре этого года будет уже десятая годовщина дня моей самой лучшей укладки в жизни!»
Любовь сама тебя найдет
Николь, моя парижская подруга с потрясающим голосом – та самая, что водила меня на ужин в «Ля Маскотт» в Париже, – недавно встретилась со мной за чашечкой кофе в манхэттенском районе Вест-Виллидж в Нью-Йорке. Еще она познакомила меня со своим мужем Анжелем.
Анжель – тихий и приятный молодой человек, который почти не говорит по-английски, поэтому, пока мы с Николь болтали, он спокойно сидел и слушал. Мне казалось, что понимал он гораздо больше, чем нам показывал, потому что глаза его блестели и он постоянно улыбался и кивал нам в такт, а я сидела и думала, как повезло Николь иметь рядом с собой такого милого спутника жизни. Николь сказала мне, что они познакомились еще в детстве. Они выросли в одной деревеньке на юго-западе Франции, и Николь дружила со старшими сестрами Анжеля. На самом деле они были в разных компаниях, потому что Николь уже исполнилось семнадцать, а Анжелю было всего четырнадцать – огромная пропасть в возрасте, с точки зрения подростка. Поэтому она его даже не замечала.
Однако Анжель обращал внимание на Николь. Он чуть наклонился в мою сторону и сказал, что всегда восхищался этой «взрослой девушкой». Она была trés élégante[123]. Непохожая на других. Очень крутая. Стильная. Из этого становилось понятно, что уже в старших классах Николь была просто обречена на жизнь в столице, а не в деревенской глубинке. Но Анжель был настолько в нее влюблен, что так и не смог ее позабыть.
Прошли годы, и Николь переехала в Париж. Они потеряли друг друга из виду, поскольку каждый пошел своим жизненным путем. Они не виделись более тридцати лет, пока однажды сестры Анжеля не позвонили Николь и не предложили ей встретиться в их родной деревне после стольких лет. Они также упомянули, что их младший брат недавно развелся. Сама Николь никогда не была замужем. И все же она не понимала, почему сестра Анжеля так настаивала на их встрече. Николь никогда не общалась с Анжелем, пока они были школьниками, но, когда он лично пригласил ее на ужин, она приняла приглашение и стала готовиться к поездке.
Спустя неделю она приехала в их родную деревню, встретилась с Анжелем, и они вместе отправились на ужин в хороший ресторан. Николь упоминала как-то, что их деревня очень похожа на Овийар – с ее старинными постройками и художественным убранством. В тот вечер за ужином Николь узнала, что с момента их последней встречи, когда Анжель был еще совсем молод, он стал мастером боевых искусств, шесть лет подряд становился чемпионом Франции по тхэквондо и неоднократно ездил в Корею для участия в соревнованиях. Таким образом, за прошедшие годы Анжель превратился в весьма интересного и успешного мужчину.
Поскольку оба, и Николь, и Анжель, любят путешествовать в США, они сыграли свою свадьбу на Кейп-Коде 1 июня 2014 года благодаря своим американским друзьям.
Николь с Анжелем живут вместе уже четырнадцать лет, хотя из-за своей работы они практически не видятся. Тем не менее Николь убеждает меня, что во Франции прекрасно развита сеть авиа- и железнодорожного сообщения, поэтому они легко встречаются в Париже или на юге страны, у побережья Средиземного моря.
Когда я спрашиваю эту пару, не могли бы они дать какой-нибудь совет моим читателям о том, как же отыскать свою любовь, они отвечают мне:
«Мы очень разные. И эти различия питают наши взаимоотношения. Наша встреча после стольких лет была совершенно неожиданной. Нужно просто проявлять открытость и позволять самой жизни удивлять вас. Самые приятные вещи происходят именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь. Никогда не сдавайтесь. Чем больше вы будете заниматься поисками любви, тем меньше шансов ее отыскать. Любовь – это то, что находит вас само!»
Ах, Канада!
С тех пор как вышла моя первая книга «Француженки не спят в одиночестве», люди частенько спрашивают меня, что же стало в конечном итоге с той «девчонкой в юбке и сапогах». Эта девчонка – моя подруга Джессика Ли. Она сопровождала меня во время моей поездки по Франции в 2007 году в качестве переводчика, когда только-только пережила крайне непростой год.
«Мне удалось вырваться из разрушительных и манипулятивных взаимоотношений, которые почти убили мой дух и подорвали уверенность в себе, мой близкий друг умер от рака, и вдобавок я потеряла бабушку, с которой была очень близка».
Именно в таком уязвимом состоянии Джессика начала наше путешествие, отправившись в него в джинсах и футболке, а закончив уже в юбке и сапогах, при этом флиртуя, как настоящая француженка. И, самое главное, очень скоро она встретила свою настоящую любовь. Вот красивая история ее любви, рассказанная ею самой:
«Поездка во Францию изменила мое сознание. Я с огромным интересом слушала женщин, с которыми мы встречались. Они были преисполнены романтизма и в то же время прагматичны. Их взаимоотношения всегда представляли собой дружбу или начинались с дружбы, или с чего-то похожего на дружбу, в то время как мои собственные отношения постоянно напоминали собой личные встречи с незнакомцами, тут же переходящие в романтический план.
Когда я познакомилась с Марком, я только начинала свой второй год в качестве преподавателя французского языка. Я приехала на конференцию лингвистов и, проходя через зал, вдруг увидела табличку на столе: „Французский язык в Канаде!“ Стол стоял в наихудшем месте, которое только можно было себе представить, – в каком-то неприметном крохотном уголке. „Я попозже загляну поговорить с вами“, – сказала я. Он встал из-за стола и произнес: „Да, конечно“.
Я помню, что мы говорили с ним о погружении во французский язык и канадской системе здравоохранения. А он запомнил, что мы говорили сразу обо всем и что я постоянно смеялась над ним из-за компьютера, установленного на его столе. Во время этого разговора меня вдруг осенило, что он очень красив. Эта широкая улыбка, карие глаза, обрамленные очками в черной квадратной оправе. Он говорил и на французском, и на английском языке, и у него не было кольца. „Хм-м-м“, – подумала я и стала прислушиваться к нему еще внимательнее.
На следующее утро я вернулась на конференцию, промчалась по выставочному залу, а потом притворилась, что прогуливаюсь по холлу и вообще приехала сюда не только ради него. График у меня был весьма плотный, поэтому у меня был придуман план. „Слушай, ты ведь канадец, – сказала я. – Ты здесь мало кого знаешь, зато говоришь по-французски. А я как раз иду на вечеринку, где будет много французов. Ты должен обязательно прийти“. Я дала ему свою визитку и через несколько часов получила сообщение, в котором он принимал мое приглашение.
На вечеринке он общался, похоже, со всеми, кроме меня. „Все, я его вычеркиваю“, – сказала я своей подруге Изауре.
И после этого началась переписка. Через месяц мы уже болтали друг с другом по телефону, а еще через месяц я полетела к нему в гости в Канаду.
В первый наш вечер мы пошли ужинать и говорили, говорили, говорили, не переставая. Официант принес нам еду, но она так и осталась лежать нетронутой на тарелках. Время бежало, а потом ресторан закрыли. Я помню, что забрала всю еду с собой, но при этом даже не чувствовала голода. Выходные прошли в том же ключе.
В отличие от других моих свиданий, где я чувствовала себя каким-то неловким и неумелым собеседником, ищущим в мучительных сомнениях, о чем бы спросить дальше и как найти точки соприкосновения, на этот раз беседа текла легко и непринужденно. С ним мне не нужно было думать, о чем говорить. Казалось, у нас есть какой-то бесконечный список тем для обсуждения.
Я улетала домой, чувствуя себя прекрасно, но все же в легком смущении. Он казался таким неподходящим: развод, двое маленьких детей от первого брака, да еще и жизнь в другой стране, куда надо ехать часов восемь на машине, а то и вовсе лететь самолетом. Я старалась не думать о нем. Я даже пыталась познакомиться с кем-то у себя в стране, но Канадец, как я его называла, был слишком интересным, слишком милым, слишком умным, слишком смешным, слишком настоящим. Он постоянно присутствовал в моих мыслях. И тогда я решилась уступить представившемуся мне шансу и рискнуть полюбить, и если любовь должна была быть сопряжена с болью и разочарованием, что ж, так тому и быть.