ателя. Особую роль при этом играет так называемый катарсис – состояние высшей степени сострадания герою, которое в свете гуманных идеалов автора приобретает для читателя положительный смысл, субъективно переживаемый как душевный подъем, чувство просветления, гармонии, готовности к высоким добрым поступкам.
Если взрослый хочет узнать, как повлияла книга на читателя, то первое, что его должно интересовать – какие эмоции она у него пробудила, что его радовало, что восхищало, что вызвало негодование, к чему он остался равнодушным, кому сочувствовал. При этом важно помнить, что индикатором чувств являются не только слова, но и выражения лица, язык телодвижения, которые могут многое сказать чуткому педагогу.
Мы коснулись темы чувств лишь в первом приближении, увязав известное об эмоциях, о детской психологии и о природе художественной литературы с реальным чтением детей. На основе сказанного вырисовывается отдельное направление в работе руководителя детским чтением, связанное с воспитанием чувств.
В этом направлении перед ним встает ряд конкретных педагогических задач:
Обострить интерес детской читательской аудитории к субъективному миру человека, заинтриговать «тайным смыслом душевной работы» (Л.Толстой).
Приучать детей рассматривать эмоциональное богатство личности, тонкость и глубину человеческих чувств как высшую ценность. Отличать истинные чувства от имитации.
Помогать детям на материале художественной литературы накапливать наглядные представления о человеческих эмоциях.
Знакомить детей с палитрой человеческих чувств, показывать их разнообразие на жизненных и литературных примерах. Обогащать запас слов, выражающих чувства.
Раскрывать уникальную роль литературы, и, прежде всего – классики и ее материала – слова для духовно-нравственного воспитания детей. Параллельно показывать антигуманность литературных поделок массовой культуры, огрубляющих чувства читателя.
Учить словесному и бессловесному языку чувств, его проявлениям в жизни и в литературе.
Побуждать детей актуализировать свой эмоциональный опыт при чтении художественных произведений.
Развивать следующие читательские качества:
· наблюдательность за эмоциональной жизнью людей (персонажей), умение в чертах лица и движениях тела угадывать отпечаток душевной жизни.
· эмоциональный резонанс – способность отзываться на чувства персонажей, адекватно реагировать на их переживания.
· эмоциональное дифференцирование – умение различать в общей картине чувств спектр эмоциональных состояний персонажей, искать им соответствующее название.
· эмоциональную идентификацию – способность переносить на себя и окружающих чувства персонажей, ощущать себя в их обстоятельствах, находить в прочитанном созвучие собственной душе.
· эмоциональное самосознание и саморегулирование – способность осознавать свой внутренний мир под влиянием прочитанного, формулировать свои чувства, управлять ими.
Для решения поставленных задач необходимо:
1. Создавать в Центрах литературно-художественного развития детей условия для эмоционального диалога ребенка и взрослого.
2. Самому руководителю развивать в себе качества, которые он стремится развить в читателе. Иметь личностное отношение к произведениям, предлагаемым детям для обогащения их эмоционального опыта.
3. Владеть методом отбора литературных произведений для детского чтения, способных вызвать гуманные чувства, стать школой эмоционального развития.
4. Владеть методом психологического анализа художественных произведений, отражающих богатство внутреннего мира людей.
5. Искать импульс для эмоционального развития детей в самой ткани художественного произведения, а не в общих рассуждениях о книге.
6. Развивать вкус детей к медленному чтению и перечитыванию.
7. В арсенале педагогических технологий сделать акцент на разработке эмоциональных приемов в работе с художественной литературой.
Выполнение этих задач – своеобразный контрапункт современной тенденции на рационализацию и прагматизацию процесса чтения. Пока оно – самое слабое звено всей системы развития личности ребенка. Но именно на него делает ставку гуманистическая педагогика, которой, как многие убеждены, принадлежит будущее.
Художественный язык чувств
(На примере прочтения сказок Пушкина)
Как известно, есть два способа выражения чувств: словесный и бессловесный. Словесный – это когда говорящий использует слова, повествующие о добрых чувствах: доверие, любовь, благодарность, симпатия. Есть слова противоположные по смыслу: злоба, зависть, антипатия, презрение. Большой запас в русском языке слов, означающих чувства, которые хочется вновь и вновь испытывать. Их психологи называют положительными. Среди них: радость, восторг, очарование, вера и др. Противостоят им: горе, тревога, стыд, страх. Эти слова означают, что на душе у человека плохо, он страдает, удручен и ищет выхода.
Для обозначения чувств и их группировки существуют научные термины. Ими обычно пользуются специалисты. Чувство бурное, малоуправляемое, они называют аффектом. Способность сопереживать другому – эмпатией. Есть свое различение в терминах «эмоция» и «чувство». Эмоции по сравнению с чувствами более летучи, изменчивы, хотя в тех и других содержится волнение, возбуждение в ответ на разнообразные по характеру сигналы, исходящие из окружающей среды.
Ряд чувств психологи относят к фундаментальным. Среди них – интерес, удивление, гнев, отвращение, вина и др. У каждого основного чувства есть оттеночные. Например, изумление – то же, что удивление, но доведенное до крайности, ярость – доведенный до предела гнев. Диапазон оттенков чувств, выраженный в словах, может быть очень большим. Стремление к точности в словесном обозначении чувств, к богатству их словесной палитры – характерная особенность писателей классиков, благодаря которым обогащается и наша эмоциональная лексика, оттачивается наблюдательность за людьми. Особая прозорливость читателю, а тем более ребенку, нужна, когда чувства «рядятся» в чужой наряд (за грубыми словами скрывается нежность и наоборот), или противоречат сказанному (лесть, обман).
Но контакт между людьми далеко не исчерпывается словами. И часто один понимает другого гораздо глубже и лучше по самым различным, почти неуловимым признакам поведения собеседника, чем из прямого смысла высказанных слов. Этот способ выражения чувств называют бессловесным или скрытым. На нем «разговаривают» лицо, тело, одежда, даже походка человека. Чувства можно прочесть в интонации, ритме, темпе, паузах речи, в молчании. Эмоциями наполнено все поведение человека. Взять, например, руки. «Чего только мы не выражаем руками?» – спрашивает философ Монтень и сам же отвечает: «Мы требуем, обещаем, зовем, прогоняем, упрекаем, просим, умоляем, отрицаем, отказываем, спрашиваем, восхищаемся, признаемся, раскаиваемся, пугаемся, стыдимся, сомневаемся, поучаем, приказываем, подбадриваем, поощряем, клянемся». Подобно тому, как начинающих художников учат наблюдать за лицами окружающих людей, ловить выражение их глаз, так и читателю надо учиться вглядываться в лица персонажей и в их черточках угадывать скрытую внутреннюю жизнь каждого из них.
Художественная литература, сфокусировавшая в себе эмоциональный опыт человечества, в совершенстве владеет всеми способами передачи чувств. Особенность этой школы состоит в том, что эмоциональная культура в ней формируется в неразрывной связи с читательской.
Покажем разнообразие чувств человека и способов его выражения в литературе на материале пушкинских сказок, широко вошедших в круг детского чтения. Вряд ли нужно доказывать, что поэзия Пушкина, в том числе и его сказки – лучший воспитатель и образователь юного чувства.
Обратим внимание на содержащееся в сказках богатство словесных терминов, обозначающих чувства в форме существительных. Здесь мы найдем слова: грусть, горе, восхищение, тоска, злость. Среди терминов найдем целую коллекцию разнообразных глаголов, передающих эмоциональное состояние и его проявления: вздуриться, испугаться, взмолиться, дивиться, содрогнуться, повиниться, потешиться, озлиться, осердиться и др. Чувства передаются автором также посредством метафор («Грусть-тоска меня съедает»), восклицаний ( «Ах, и зарыдали оба»), эпитетов («С грустной думой на лице», «Ласковое слово», «Сварливая баба», «Злая доля», «Изумленными глазами», «Ободренною душой»), сравнений («А царица над ребенком, как орлица над орленком», «Словно горькая вдовица», «Выступает будто пава»), обращений («Свет мой, солнышко», «Братцы вы, мои родные», «Ах ты, дитятко, девица!»), наречий («Усмехнувшись исподтиха», «Громогласно возопил», «Добродушно весела»). Каждое из выделенных слов и сочетаний может стать материалом для разговора с читателями детьми о сложной и многогранной сфере человеческих чувств, об эмоциональной тонкости языка, о зрительных и звуковых образах, стоящих за каждым словом.
Особое место для передачи оттенков чувств и настроений персонажей занимают синонимы – слова сходные по значению, но не тождественные друг другу. Так, для передачи печальных чувств Пушкин использует слова: тужить, опечалиться, горевать, ахнуть, охнуть, тосковать, кручиниться, каждое из которых не повторяет другого и несет в себе свой эмоциональный заряд. Пушкинской тонкости в различении оттенков чувств может позавидовать самый квалифицированный психолог.
Наряду с богатством слов, выражающих чувства непосредственно, сказки Пушкина – великий кладезь опосредованной передачи чувств через лицо, руки, телодвижения персонажей. Их чувства можно прочесть в глазах, в улыбке, смехе, слезах, стонах. Особенно большое значение в передаче чувств автор придает речи персонажей, ее эмоциональной окраске. Какое разнообразие чувств, например, содержится в таких речевых тонкостях, подмеченных Пушкиным, как «велеть», «перечить», «браниться», «кликать», «возопить», «взмолиться», «прикрикнуть», «молвить» - какое интонационное богатство в этих словах, сколько в них эмоциональных оттенков! Какой ценнейший материал для наблюдений за речью живых людей. Напрашиваются вопросы: чем, например, слово «перечить» отличается от слова «браниться», или «велеть» от слова «молвить»? Можно порадоваться за тех детей, кто эти различия уловит и объяснит.