Дети смотрели на меня с немалым ужасом, ещё бы: у меня над головой висел магический светляк, освещая всё, что было рядом. Они сразу поняли, что я маг, кто ещё может пользоваться магией? Правда, таких, как я, тут называли немного по-другому, но я не в претензии, это даже страшнее.
Присмотревшись, я понял, что кандалы на детях скорее декоративные, хоть и железные цепи, но сами оковы внутри оббиты чем-то вроде бархата, чтобы на руках детей не осталось следов. В принципе, хорошая задумка, везут их в цепях, показывая, что они никто, давая свыкнуться с этой мыслью, а тут их покупают новые хозяева, дают им свободу, что заметно располагает к ним и позволяет им манипулировать сознанием детей. Много-то им не надо, поманили конфеткой и добрым словом, а вот что ночью происходит, это уже личное дело их владельцев. Уроды, одним словом.
Махнув рукой, я жестом указал на выход, мол, выбирайтесь. Те послушались, осторожно, испуганно на меня поглядывая, стали по очереди слезать с повозки. Первым был парнишка лет двенадцати, с него-то я первым и снял оковы. Даже ключей искать не пришлось, просто сломал. Действительно, чисто декоративная штука, остальные уже осмелели и сами подставляли руки, чтобы я снял с них железки. Вот дальше, по их мнению, я повёл себя странно: указал в сторону тракта и, оставив у повозки, направился к следующей, четвёртой.
В этой повозке была химия и разные поделки, мыло, что-то вроде шампуней, духи, скобяные изделия, швейные и всякая мелочь. Многое меня заинтересовало, поэтому я решил прибрать три повозки из четырёх, если что, продам их в этом мире. Достав один из баулов, я заставил волов пятиться задом, загоняя нужные повозки в него, вход был большой, как у гаража для грузовиков, потом обрубил постромки и погнал волов подальше. Тридцать минут работы, баул с грузом отправлен в пространственную сумку, а я, оставив шокированных зрелищем детей на опушке, они даже не подозревали, что в двадцати метрах от них кучей лежат восемь тел, вернулся к костерку, помыл котелок и, забравшись в телегу, спокойно уснул. Волы, что разбрелись по поляне, меня не беспокоили, лошадь моя как стояла стреноженная, так и стоит, «Глаз» поднят в небо и наблюдает за поляной, если что – разбудит, а до остального мне дела нет. Дети пусть сами о себе позаботятся. Освободил – и будя. Вон, девка там в самом соку, пятнадцать лет ей уже, судя по ауре, взрослая почти, пусть берёт командование в свои руки.
Засыпая, я улыбнулся. Дети не ушли, а забрались в повозку и там переночевали.
Утром я был хмурый: надо было подольше поспать, но эти мелкие шумные детишки проснулись раньше и своими звонкими голосами мучили меня почти час, не давая нормально выспаться, вот я и сидел на бревне, готовя сытный завтрак, причём на всех, на мелочь тоже. Те утром уже поглядывали на меня не так испуганно, старшая девушка даже подошла и попыталась поговорить. Остальные же дети всё же прятались от меня на опушке. Они видели, как я коснулся её лба, отчего она затряслась, как припадочная, и повалилась мне на руки, я оставил её лежать на истоптанной траве, а сам продолжил заниматься завтраком. Ну а минут через пятнадцать та очнулась и, заняв рядом со мной место на бревне, начала запросто со мной говорить, делясь информацией.
Оказалось, торговля детьми процветала здесь буйным цветом, да и ладно бы покупали и перепродавали клиентам, ведь ещё и похищали. Понравился, например, какому-нибудь извращенцу-дворянину ребёнок купца, он делает заявку охотникам за головами и чуть позже получает предмет вожделения, ну, или купец положил глаз на ребёнка-дворянина, тут разница только в цене. В обоих случаях концы в воду… Уроды. Нет, Иша, как звали девочку, об этом не говорила, но анализировать я не разучился. Её саму купили, выкупили у родителей разорившихся мелких лавочников, теперь она должна была жить в достатке, хоть и невольницей, а они поправили свои дела. Но другие двое детей из этой пятёрки были похищенными и доставлялись по заказу.
Слушая Ишу, я велел ей позвать остальных, и мы стали завтракать. Как раз на всех хватило. После завтрака я задумался: возиться с детьми мне не то что не хотелось, а изрядно напрягало, но и бросить их я не мог. Значит, что? Портал. Через пятнадцать минут, когда тот заработал, отправил вперёд четверых детей, а пятого, самого шустрого, пришлось ловить и пинком отправлять следом. Всё, одной проблемой меньше, пусть теперь о них на Тории заботятся, а то у меня даже мысль мелькнула: ножом по горлу – тела в кусты. Но это именно что мелькнула, когда голова стрельнула болью от постоянного шума, что шёл от них. Они же вообще не замолкали за время завтрака, постоянно чирикали что-то.
Собравшись, я запряг коня, разворошил сено, поднял то, что сбросили неудавшиеся воры, и, стегнув коня поводьями по крупу, покинул поляну. Волы разошлись по поляне, но два стояли у прохода, пришлось разогнать их, и только тогда я смог выехать на тракт. Тот был оживлён, даже очень. Постоянно мелькали повозки, всадники, ну и шли пешеходы. Троих я хорошо рассмотрел. Подстегнув коня, я выехал на дорогу и поскакал за каретой, которая шла на приличной скорости в сопровождении шести конников.
Двигался я по тракту за каретой недолго: и охрана начала напрягаться, и мой конь уставать. Карету-то тянули восемь коней, а у меня телегу всего один, хоть и достаточно резвый и молодой, так что часа через два я стал ехать медленнее и чуть позже вообще следовал по тракту со скоростью чуть быстрее пешехода. Пару раз пришлось сворачивать с тракта и поить коня, как это делали многие обладатели подобных животных. Лошади, скотины такие, постоянно пить хотят, особенно в тёплую погоду и когда их активно эксплуатируют.
За весь день ко мне раз двадцать пытались набиться попутчики, но всех я вежливо посылал на хрен. Патрули тоже часто мелькали, но маркировка помогла, всего лишь сменил одежду на простого трудяги, местную, не Тории, одежду я нашёл в запасах неудавшихся воров и приоделся. С телегой и конём поступил проще: коня остриг более коротко и навёл краской дополнительное светлое пятно на левой бабке, на телеге всего лишь стёр краску, оставив чистые борта, сделав её безликой. Использовал, естественно, магию, чтобы убрать краску. Так и ехал.
На обед остановился лишь на полчаса, дав коню мешок овса, трофей с воров, ну и напоил в ручье, сам поел горохового супа, в термосе у меня хранился, но вприкуску с неизменными пирогами. А к вечеру, когда начало темнеть, свернул на просёлочную дорогу.
«Глаз», что постоянно висел надо мной, обнаружил живописное озеро в стороне, а когда я заметил съезд, то просто повернул, решив устроить там себе ночёвку. То, что плетение обнаружат, я уже не опасался, да и просто считал, что привлекать к себе внимание для меня пока излишне. Я изучил все захваченные амулеты и, поудивлявшись магическому гению местного конструктора, сделал защиту, чтобы эти амулеты не видели применяемую мной магию. Эти амулеты были единообразные, что у владельцев обоих обозов, что у старшего уничтоженного мной патруля. Значит, и у других должны быть такие же.
До заката оставалось ещё около двух часов, но я решил не спешить – двигаться дальше по королевству, как я уже говорил, особо не торопился – и устроить нормальный лагерь с ночёвкой.
Обиходив коня, то есть помыв его в озере, напоив и накормив, отпустил, стреноженного, попастись на зелёном лугу, я приступил к созданию лагеря. Сделал навес из материи, снятой с повозки, где перевозили детей, бросил на землю с телеги несколько охапок сена и – вуаля! – спальное место готово. Потом пехотной лопаткой сняв дёрн, сделал углубление, натаскал сухих крепких веток от опушки, осмотревшись и убедившись, что рядом никого нет, достал сучкорез, нарезал ветки поленьями и, убрав шумную машинку обратно, стал разводить костёр, готовить самодельную треногу из веток. Повесил над костром небольшой котелок литров на пять. Термос я уже помыл от горохового супа, так что остатки ужина солью в него утром.
Эта приятная возня была прервана сигналом от «Глаза»: с тракта в нашу сторону свернула кавалькада всадников, пять конных повозок и две кареты. Там было около шестидесяти человек. Половина верхом и вооружены.
– Этим ещё что тут надо? – недовольно проворчал я, вставая и поправляя перевязь с саблями за спиной.
Их я надел ещё в обед, обнаружив, каким уважением здесь пользуются те, кто носил острые железки. То есть крестьяне в королевстве считались чуть ли не низшей ступенью эволюции, и отношение к ним было соответствующее. И когда меня в третий раз нагло остановили и в телеге стали так же нагло, не спросясь, устраиваться трое наёмников, я, уже привычно пряча их тела на опушке, подумал, что надо менять имидж, а то семь трупов, пока ехал, что-то слишком много. А вот когда надел ножны, закрепив их за спиной, ну и перевязь с метательными ножами повесил на грудь – всё, даже косых взглядов не заметил, разве что от воинов и охранников. Но там больше оценивающие были, слишком молод я был, чтобы носить сразу две сабли. А так, оружие у местных было довольно однообразным: мечи были, восточные изогнутые сабли и шипастые дубинки, однако мечей больше. Луки тоже были, а вот арбалетов я что-то не заметил.
Помешивая в котелке длинной деревянной лопаткой, срезанной мной с высохшей ветки и оструганной, я только мельком обернулся, наблюдая, как появились сначала на поляне у озера всадники, в униформе с гербами на зелёных плащах, а следом начали выкатываться повозки и кареты. И что самое неприятное, все они направились ко мне. Ещё бы, единственное красивое и удобное место для лагеря! Только вот гостей я не ждал и менять место для лагеря не собирался. Я что, зря тут час возился, чтобы этим пришлым отдать? Не дождётесь. Это дело принципа: кто успел, тот и съел.
Склонившись над котелком, я ещё раз помешал настоящий борщ. Вот что-то захотелось его, и всё тут, тем более всё, что для него нужно, у меня было, ещё на Земле набрал. Не обращая внимания на гостей – от воинов отделились трое пеших и направились к моему лагерю, – я подхватил ч