– Вообще-то это был мой локоть, – поправила я.
Чуть позже мы устало сидели у холодной стены и, передавая друг другу флягу, прихлебывали восстанавливающий силы отвар. Светильники были притушены, и обшарпанный зал утопал в полумраке.
– Было больно выжигать боевую руну? – разглядывая черное от темноты слепое окно, спросила я.
– Не больнее, чем когда мне жгли спину в Абрисе, – сдержанно отозвался Тин.
– Не жалеешь, что поставил ее?
– Нет. – Он покачал головой и бросил на меня быстрый взгляд. – Вначале было сложно управлять агрессивным светом. Дар не слушался, пришлось на пару месяцев отказаться от бытовой магии и много тренироваться. В конце концов Истинный свет подчинился. Почему ты спрашиваешь? Хочешь поставить после выпуска?
Я дернула плечом, не подтверждая, но и не опровергая его слов.
– С отцом уже обсуждала? Ты талантливый артефактор, Лерой…
– Да знаю я, что с боевой руной смогу создавать только оружие, – в моем голосе прозвучало раздражение.
– Ты ненавидишь оружие.
– Откровенно говоря, Тин, я много чего ненавижу. Чувствовать себя беззащитной в том числе.
– Не злись, Лерой. – Он потрепал меня по коленке. – До окончания университета еще два года, прорва времени, чтобы хорошенько подумать и взвесить все за и против.
– Ты взвешивал прежде, чем поставил?
– Нет. – Тин помолчал и добавил, словно резанул по живому: – Но я и не придумывал красивой магии, как это делаешь ты.
Некоторое время мы молчали. И вечер казался таким томным, словно взятым из нашего общего прошлого, когда я еще не насочиняла глупостей, обрядив Валентина Озерова, обладателя на редкость паршивого характера, в белые одежды светлого духа, и не начала испытывать в его компании смущения. Мне нравилось, что рядом с ним сердце перестало болезненно сжиматься, а прикосновения больше не вызывали трепета.
– Я решил погасить обручальную руну, – вдруг огорошил он меня.
Едва не подавившись питьем, я уточнила:
– Говоря погасить, ты имеешь в виду разорвать помолвку?
– Угу.
– Вы с Клариссой поссорились?
– Мы не ссорились. Просто… – Он устало запрокинул голову и тяжело вздохнул. – Думаю, что поторопился. Клара возвращалась в столицу, а я смотрел, как она входит в ворота, и испытывал облегчение.
– Может, у тебя истерика перед свадьбой? Ну вроде страха перед переменами? Как у невест, когда они подхватывают юбки и бросаются наутек от обручальной чаши.
Валентин растер лицо ладонями и признался:
– У меня портится настроение, когда представляю, что мы не сможем с ней сидеть за одним столом, чтобы не вгрызться друг другу в глотки, как мои родители.
– А когда ты выжигал руну, выходит, умирал от любви? – усмехнулась я. – Тебе стоит уже повзрослеть, Тин. В жизни так не бывает: захотел – обручился, захотел – передумал. Поставь себя на место Клариссы. Уверена, что она будет в шоке.
– Проклятие, Лерой, ты знаешь, как заставить человека почувствовать себя дерьмом! – рассердился он.
– Не вынуждай меня извиняться за правду. Будь на твоем месте чужой человек, я бы сказала: «Вперед, делай, как хочешь», но ты мой друг и имеешь право на честность.
Понимая, что еще пара фраз, и мы, едва-едва заключив шаткий мир, снова рассоримся в пух и прах, я поднялась на ноющие от усталости, натруженные ноги, подхватила сумку с вещами. Если завтра удастся сползти с кровати, то буду считать себя героем.
– Схожу в купальню и поедем домой.
Неожиданно Валентин схватил меня за руку, заставляя остановиться.
– Я скучаю по тебе, Лерой, – его голос звучал глухо. – Скучаю по нашим разговорам, по этим твоим дешевым едальням, даже по твоему вечному ворчанию. Куда ты исчезла?
Внутри неожиданно шевельнулась досада.
– Я никуда не исчезала, просто ты был слишком занят, – освободившись, я направилась к приоткрытой двери в купальню.
– Похоже, у тебя действительно кто-то появился, – полетело в спину. – Но где он сейчас? Почему этот парень не помогает, когда ты в беде? Почему оставил тебя одну?
Когда я обернулась, обнаружила, что Тин поднялся, словно собирался за мной бежать.
– Он не живет в Кромвеле.
Глупее оправдания не придумаешь.
– Да, я слышал. Во Фратске. Но, Лерой, разве Фратск находится на другом континенте или в Абрисе? – с обвиняющей интонацией высказал он, и у меня вырвался ироничный смешок. – Ничтожное расстояние, полминуты в магических воротах. Как он позволил тебе пройти через похищение в одиночку?
Глубоко вздохнув, я произнесла:
– Некоторые ничтожные расстояния очень трудно преодолеть, Тин. Даже если идти навстречу друг другу.
– Вы расстались, – резюмировал он. – Лерой…
– Парень, решивший разорвать помолвку через три месяца после обряда, хочет мне посочувствовать? Ты сам хорош, Валентин Озеров!
А в следующий момент я вдруг оказалась в объятиях лучшего друга. Сжавшись, уперлась ладонями в грудь Тина, готовая в любой момент его оттолкнуть, но он просто гладил мои растрепанные волосы, успокаивая, как маленького ребенка.
Рано утром, когда в окне забрезжил серый полупрозрачный свет, в комнату прошмыгнула Крис, как всегда сбежавшая из молельни. Шурша, как мышка, она стала быстренько раздеваться. Сквозь сон до меня доносились ее едва слышные ругательства.
– Входную дверь закрыла? – промычала я хриплым ото сна голосом, не открывая глаз.
– И даже руну охранную пробудила, – пропыхтела она и, подобравшись к кровати на цыпочках, скользнула под одеяло. – Холодно-то как!
Она и сама пахла осенним холодом и лавандовым мылом. Ноги и руки оказались ледяными. Минуту спустя, пригревшись, Крис сладко засопела, уткнувшись в подушку, зато у меня сон как рукой сняло. Некоторое время я лежала, прислушиваясь к тишине, а потом все-таки сдалась и, кряхтя, слезла с кровати. После тренировки ныла каждая мышца. Удивительно, как получилось добраться до кухни.
По-стариковски покряхтывая, я доковыляла до очага и уже собралась пробудить руну, чтобы зажечь огонь, как взгляд упал на кухонный стол, заваленный раскрытыми учебниками и блокнотами. На стопке книг примостился старинный фолиант в кожаной обложке, тот самый, выроненный мною в доме Исаи Гленна. Сердце замерло. Не веря собственным глазам, я бросилась к столу и осторожно, точно книга кусалась, дотронулась до переплета с абрисским названием.
Как она оказалась в моем доме, если осталась в параллельном мире?
– Крис, вставай! – громко позвала я подругу и, схватив книгу, бросилась в спальню. За спиной раздался грохот полетевшей на пол стопки учебников.
– Отец пришел?! – Подруга испуганно подскочила и, мгновенно слетая с кровати, бросилась к стулу с одеждой.
– Эту книгу ты принесла? Ты скользила в Абрис? Или встречалась с Аглаей и она велела отдать ее мне?
– Почему ты истеришь, Лерой? – удивленно моргнула она.
– Просто ответь, ты была в доме Исаи Гленна?
– Ты о чем вообще?
– Об Абрисе!
– Вообще-то книга лежала на крыльце. На улице идет дождь, я решила, что она испортится, и занесла в дом. Довольна?
– Тогда откуда она? – опешила я.
– А мне почем знать?! – Подруга начала со злостью натягивать узкие леггинсы.
– Куда ты собираешься?
– В молельню! – рявкнула она, путаясь в вороте традиционного платья – серого балахона с вышивкой. – Идея послушать проповедь о дружбе и любви вдруг перестала казаться тошнотворной!
Я перекрыла ей проход. Крис дернулась в одну сторону, в другую, рыкнула от злости.
– Отойди с дороги, Валерия Уварова, пока я не ударила тебя светочем!
– Ты не умеешь делать светочи.
– Научусь! Немедленно, прямо сейчас!
– Не стоило на тебя срываться! Прости! – протараторила я. – Просто эта книга сводит меня с ума!
Она уперла руки в бока, сдула со лба рыжую прядь.
– Обещаю, что приготовлю на завтрак глазунью с зеленью и дам тебе поспать до обеда! – Это был откровенный подкуп.
– И сладкий чай с ромашкой, – сдалась она.
– Договорились, – широко улыбнулась я.
И тут сверху прозвучали шаги. Похоже, поскандалив, мы разбудили «господина преподавателя».
– У вас появились соседи? – округлила глаза Крис.
– Один. Сосед, – поправила я. – Оливер Вудс.
– Тот горячий препод с кафедры истории?! Охренеть! – взвизгнула она и тут же прикрыла рот ладошками.
Могу поклясться, что со второго этажа донеслось сдержанное покашливание.
– О нем говорят на каждом углу! – горячо зашептала Крис, начиная вновь стягивать одежду. – Я сама была бы не против повторить курс по традициям, но в этом семестре надо сдавать творческий проект, придется чертить до кровавых мозолей. Кстати, ходят слухи, что вы друг к другу неровно дышите и все время цапаетесь на лекциях. Теперь понимаю почему. Если бы я жила с таким горячим мужиком в одном доме…
– Спи, Крис, – перебила я и решительно вышла из комнаты.
– А ты что собралась делать? – крикнула она.
– Кое-что выбросить…
От книги было проще избавиться, чем возвращать в хранилище. Если засечет смотритель, то проблем не оберешься – он даже должников называл воришками. Я намеревалась вышвырнуть фолиант в мусорный ящик и навсегда забыть о странных событиях, с ним связанных, как о страшном сне.
На улице действительно шел дождь, мелкий и холодный. Плотная завеса серых облаков скрыла небесный город. Мрачный, тронутый осенним увяданием сад куксился, осыпал голову крупными дождевыми каплями. Садовая дорожка хлюпала под ногами.
Проходя мимо лестницы в мансарду, под которой была спрятана ведьмовская метка, я помедлила в нерешительности. Теперь, когда в доме появился чересчур внимательный к мелочам жилец, росчерк мог навлечь на меня еще большие неприятности.
Был ли день достаточно паршив, чтобы разорвать еще и эту ниточку, соединявшую меня с Абрисом?
Решительно забравшись под лестницу, я отыскала метку с темными следами моих собственных пальцев. Надо было жечь быстро, пока не передумала. Ладонь легла на росчерк, и вдруг перед мысленным взором неожиданной вспышкой появился четкий образ Кайдена. Серые серьезные глаза, колечко в губе, темные волосы… Я резко отдернула руку, выронив разнесчастную книгу с рунами в мокрую траву.