с нами случилось. Знахарь с любопытством изучил руну «перемещение» у меня на руке. Тонкие линии спиралевидного символа выглядели как белесые ниточки, вживленные под кожу, бледные и почти незаметные. Руна совершенно не походила на ту, которой наградил меня погибший паладин.
– Ювелирная работа, – одобрительно кивнул Рой и подмигнул: – Руна от наследника Вудсов дорогого стоит. Кстати, хватит еще на одно перемещение.
– А что потом? – вопросительно посмотрела я на Кайдена, с аппетитом прихлебывающего суп.
– Потом она исчезнет, – пояснил он. – Разве со светлыми рунами происходит по-другому, если их нанести на тело? Они оставляют след, как бытовые?
– Нет, исчезают со временем, но светлая магия не прожигает насквозь, а «перемещение» – знак темный… – Я примолкла под выразительными взглядами мужчин и резюмировала: – Дело в том, что я уже не совсем светлый маг, да?
– Не бери в голову, детка, – пробормотал Кай. – Хочешь постоянную руну, чтобы скользить по Абрису?
– Нет! – категорично отказалась я.
– Так и думал… – И тут он замер, не донеся до рта ложку, и заметно напрягся.
Рой с тревогой посмотрел в слепое от снега окно, а я без наводящих вопросов догадалась, что снежная распутица привела в знахарский дом нежданных гостей. Хотя вряд ли в их появлении был виноват снегопад.
– Валерия, поднимайся наверх и закройся в спальне, – приказал Кайден.
Без споров и промедлений, я схватила приборы, почти пустую тарелку и бросилась к лестнице. От поспешности споткнулась, ложка со звоном проскакала по ступенькам, пришлось поднять. Когда раздался звук отодвигаемых стульев, я не успела добраться до спальни и замерла в коридоре, прижавшись спиной к стене. Заскрипела дверь, прозвучали тяжелые шаги – людей было несколько.
– Здравствуй, отец. – Кайден говорил с ним отстраненно и холодно, как с чужим человеком.
– Слышал, что двуликая ускользнула? – у его родителя оказался сорванный хриплый голос. Какие теплые семейные отношения, даже не поинтересовался самочувствием сына!
– Гленн попытался ее отбить, и она ушла, – без малейших колебаний соврал Кай.
– Двуликие на редкость живучие и хитрые твари, – вмешался новый собеседник.
– Слышал, она молоденькая совсем? – продолжил допрос Вудс-старший.
– Не разглядывал.
– Сильная?
– Очень.
Я застыла ни жива ни мертва, боясь пошевелиться или вздохнуть. Наконец набралась смелости, чтобы на цыпочках прошмыгнуть в глубь дома, а если повезет, то даже забраться на чердак, куда вряд ли полезут нежданные гости, но оглянулась и оцепенела. В паре ярдов стоял одетый в черное незнакомец, тот самый, преследовавший меня в Тевете. У него был шрам от уголка рта до брови, стальные глаза паладина и леденящая кровь вкрадчивая улыбка убийцы.
Тарелка выпала из рук. Я пробудила руну «перемещение» раньше, чем темный маг успел отреагировать. Когда пространство вытолкнуло меня посреди библиотеки в доме Исаи Гленна, в ушах еще звучал звон разлетевшейся на черепки посудины. И я не сразу осознала, что нахожусь в комнате не одна. В истертом кресле с высокой спинкой, закинув ногу на ногу, сидел Валентин. На его лице не было ни одного синяка, как будто они не сцепились с Кайденом всего несколько дней назад.
– А ты долго, Лерой, – коротко улыбнулся Озеров. – Выглядишь шокированной.
Не то слово. Меньше всего я ожидала обнаружить в междумирье бывшего друга. Мне почти удалось убедить себя, что его явление не более чем галлюцинация из-за резкого перемещения, как он по-дружески подсказал:
– В этом месте тебе следует спросить, что я здесь делаю.
– Кажется, я окончательно свихнулась.
– Нет, ты не сошла с ума, – оттолкнувшись от подлокотников, Валентин поднялся. – Это самая настоящая реальность. Наша реальность. Твоя и моя.
Заложив руки за спину, он начал неспешно приближаться, шаг за шагом. Я заставила себя стоять на месте и быстрым взглядом осматривала стены, пытаясь среди хаотично рассыпанных символов отыскать заветную руну-спираль.
– Не ищи, ее здесь попросту нет. Ни одной руны перемещения. Мы же не хотим, чтобы ты упорхнула обратно в Абрис раньше, чем совершишь чудо…
Он знал о том, что я умела пробуждать темные руны!
– Что происходит, Валентин? – язык едва-едва шевелился.
– Наконец-то, моя милая подружка детства, ты задала правильный вопрос! – Он одарил меня беззвучными аплодисментами. – Поздравляю, двуликая, тебе оказана огромная честь! Сегодня ты станешь той, кто расколет миры. Я трепещу от предвкушения.
Мы смотрели друг на друга, как делали это много раз прежде, а у меня в голове точно стеклышки цветного калейдоскопа, собранные в замысловатый узор, сходились события последних седмиц, и я видела их глазами Валентина Озерова.
«Лерой, сколько чокнутых должно погибнуть, чтобы вы уже прозрели?!»
Он в бешенстве оттого, что авантюра с созданием двуликой провалилась, но находит в доме Исаи Гленна выроненный мною фолиант темных рун с печатью кромвельской университетской библиотеки. А что, если прямо перед его носом на расстоянии вытянутой руки набирает силу двуликая? Ответ нашелся быстро.
«Покажи мне ее! Мне надо видеть твою руну. Пожалуйста, Лерой!»
Вот я, Тихоня Лерой, влюбленная в друга детства, девочка слегка не от мира сего, действительно оказываюсь помеченной темным паладином.
«Лерой, ты была в Абрисе эти сутки? Мои люди нашли выжженный круг в лесу…»
Валентин следит за мной и провоцирует. Найденный в междумирье и подкинутый на крыльцо дома библиотечный фолиант. Спешное нападение на междугородный омнибус, едва не сорванное, ведь я умотала в столицу раньше, чем планировалось. И свершилось! Я переместилась. Слава светлым духам, проклятые звезды Абриса сошлись, и наплевать на жертвы.
«Отец Клариссы имеет связи с Абрисом, мне так сильно были нужны его связи…»
Через отца Клариссы, крупного дельца, Валентин сумел найти единомышленников в Абрисе. В разных мирах живут разные люди, но цели у них похожи: забрать власть, избавиться от ненавистного соседа, да просто заработать золотые. Теперь капризная, раздражающая невеста ни к чему. Конец романтики всегда такой печальный…
Я скучаю по тебе, Лерой… Куда ты исчезла?
Он пытается соблазнить меня, совершенно неискушенную в любовных делах, а потому неспособную почуять подвох. Даже если необходимость играть в чувства вызывает изжогу, нужно потерпеть, влюбленные дурочки податливые и готовы жертвовать собой. Запудрить мне мозги, кажется, очень просто… Только вот просто не выходит.
Как вы вообще встретились? Вы две параллельные прямые, которые не могут пересечься!
Я встретила мужчину, взрослого, серьезного и очень опасного – наследника темного мира. С такими, как Кайден Вудс, невозможно не считаться и соперничать с такими тоже почти невозможно. Меня словно спрятали за высокими непреодолимыми стенами – не добраться! И все планы Валентина летят к абрисским демонам. Как тут не взбеситься?
«Просто запомни, Валерия, не я, а он превратил тебя в пустое место».
Ему ничего не остается, только действовать грубой силой: попытка изнасилования, неудачное похищение, травля.
Занавес.
– Какой же ты мудак, Валентин Озеров! – в сердцах выпалила я.
– Сочту за комплимент. Потуши ей сознание, – без предисловий приказал он, обращаясь к кому-то за моей спиной.
Шею пронзила резкая боль. Колени тут же подогнулись. Никто не потрудился меня поймать, я обрушилась на пол, как срезанная с ниток марионетка, одним махом, но в беспамятстве боли от падения уже не почувствовала.
Мы с Кайденом снова стояли по разные стороны прозрачной стены. Кошмар я выучила наизусть, знала, что прямо сейчас преграда растает, а меня перебросит из розовой детской в строгую спальню, а потому, не теряя времени, бросилась наутек.
Родительский дом оказался совершенно пустым, вымершим и покинутым. Из комнат исчезла мебель, кто-то снял мамины картины, а в холле содранными полотнищами свешивалась настенная ткань. Задыхаясь от бега, я вылетела на крыльцо и резко остановилась.
На улице цвела густая летняя ночь, озаренная уличными фонарями. На каменных ступеньках, сгорбившись и схватившись за голову, точно страдал жуткой мигренью, сидел парень. Черная куртка, не подходящая для летней погоды, обтягивала широкую спину.
– Кай? – позвала я и на секунду оглянулась, проверяя темный пустой холл за спиной. – Кайден, что ты здесь делаешь?
Обернулся он не сразу. В стальных глазах застыла смертельная тоска.
– Не знаю, – голос звучал хрипло и незнакомо. – Я правда не знаю.
Он двигался с невозможной для обычного человека скоростью. Казалось, только сидел на крыльце и в мгновение ока вырос передо мной, словно выскользнул из воздуха. Некоторое время изучал мое лицо, а потом вдруг обнял. Тесно прижался и, стиснув руками, жадно вдохнул запах волос. Я затаилась, боясь пошевелиться. В его молчании звучал мучительный крик о помощи, а объятия были пропитаны отчаяньем.
– Кто ты? – наконец прошептал он. – Просто скажи мне, кто ты, потому что еще немного – и я окончательно свихнусь…
В чувство меня привела резкая боль в руках. Я лежала на каменном жертвеннике посреди погруженного в полумрак холла. Через окна проникал слабый свет, не справлявшийся с густыми тенями.
Рукава рубахи были разодраны до локтя, а оба предплечья изрезаны темными рунами, в порезах ярко блестел Истинный свет. Одежду пятнала кровь. Не знаю, сколько уж паладин вложил черной магии, когда наносил ключи, но я чувствовала себя так, будто страдала тяжелым отравлением после дешевого виски. Холл перед глазами плыл, происходящее казалось столь немыслимым, что невозможно было понять, где заканчивался привидевшийся кошмар и начинался реальный.
Плохо соображая, я не встала – соскользнула с каменного ложа на ослабевшие ноги. Сделала несколько нетвердых шагов, хотя краем сознания понимала, что сбежать из места, откуда не было выхода, просто невозможно. Тут меня повело и пришлось поспешно опереться о стену, оставив отпечаток кровавой пятерни.