– Да, на этом не оттянешься, – процедил Бесо, вынимая телефон.
Забормотав по-грузински, он встал и отошел к окну, а Акела погасил окурок в пепельнице и посмотрел на тестя:
– Фима, я ее найду.
– Лучше бы ты ее не терял! Лучше бы ты вообще к ней не приближался, одноглазый паленый черт!
Моня махнул рукой:
– Ты зачем это говоришь? Они столько лет женаты.
– А это вы тогда меня ушатали! – нашел новый источник неприятностей Клещ. – Вы оба, старые дураки, втирали мне, что я не должен мешать Сашке.
– Да твоя Сашка тогда весь город на уши поставила, когда свалила от тебя по-тихому! Вырастил из девки оторву, а виноваты Моня и Бесо.
– Да если бы вы за этих двоих не впрягались…
– Так, все, ша! – вмешался закончивший телефонный разговор Бесо. – Сюда едет Тимур со своими, сейчас я их по поселкам отправлю, пусть ищут эти поганые дома с соснами и зелеными крышами.
– Угу, блестящая идея, – фыркнул Моня. – А когда найдут, пусть вламываются и ищут внутри, да? То-то назавтра во всех ментовских сводках твои горбоносые джигиты прогремят, ага!
– А что ты предлагаешь? – вскипел Бесо.
– Теперь меня послушайте, – сказал Акела. – Мы дождемся Савву, еще раз попытаемся что-то из него вытрясти и уже тогда отправим Тимура. Надо постараться сузить круг поисков. Должно же было быть что-то такое, что Савва мог слышать. Не знаю, звуки какие-то.
– Ага, как птички пели, – ехидно сказал Моня. – Но мысль здравая.
– И потом, даже если Тимур с ребятами найдут дом, соваться туда нельзя. И даже нельзя дать понять, что мы нашли, – продолжал Акела, не обращая внимания на реплику Мони. – Там Аля и жена Саввы, мы не можем подвергать их даже малейшей опасности.
– Вестимо, сейчас-то они на курорте! – гаркнул Клещ.
– И сейчас не на курорте, я не хуже твоего это знаю. Но если только те, кто их увез, поймут, что мы нашли дом, с ними церемониться не станут. Если ты понимаешь, о чем я, – отрезал Акела.
– Молодой человек прав, – заметил Моня, которого никогда не смущало то обстоятельство, что «молодой человек» не особенно уступал им в возрасте. – Если заметят у дома чужих, неизвестно, как все пойдет.
– Ай, слушайте, что вам Тимур – пацанчик? – возмутился Бесо. – Он Чечню разведчиком прошел, поди, не глупее вас, да?
В это время в гостиную вошел Игорь в сопровождении Саввы. Кивком головы отпустив водителя, Клещ уставился немигающим взглядом в растерянное лицо детектива:
– Ну, мил друг, давай играть в шарады, – произнес он негромко. – Ты присаживайся, в ногах правды нет, а ночь длинная будет.
Савва примостился на краю дивана, настороженно глядя на присутствующих. Акела велел Игорю ничего не говорить ему о причинах столь позднего приглашения в свой дом, и потому пока детектив был относительно спокоен. Впрочем, вид трех людей с синими от наколок руками не обещал, что беседа будет светской.
– Погоди, Фима, не надо так, – взял дело в свои руки рассудительный Моня. – Зачем человека пугать раньше положенного? Успеет еще испугаться, и повод у него есть. Давай, Савушка, по пунктикам будем вспоминать, как и куда ты путешествовал с завязанными глазами.
Савва пожал плечами:
– Я в прошлый раз все рассказал, нечего добавить.
– А ты напрягись! – посоветовал Клещ, сминая пальцами мундштук папиросы. – В твоих же интересах.
Савва помолчал, потом перевел взгляд на Акелу:
– Правда, не помню я ничего больше. Рад бы – а не помню.
Клещ внезапно встал и, приблизившись к Савве, прошипел ему в лицо:
– Тогда, значит, бабу свою можешь больше не увидеть.
– Что?!
– А вот то! То самое, дурак ты беспамятный! Забрали из Саратова и Сашку мою, и твою жену. Вот и думай, непомнящий!
Савва побледнел так, что казалось, он вот-вот упадет в обморок. Акела плеснул в стакан немного уже остывшего чифиря и, подойдя вплотную, сунул его к губам детектива:
– Хлебни. Давай-давай, так нужно.
Сделав глоток едкого пойла, Савва закашлялся, но зато пришел в себя.
– Ты все услышал? Ольга там, вместе с Алей. Не вспомнишь ничего – можем не найти. Напрягись, Савва, это очень важно.
Детектив закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Акела дал всем знак помолчать немного и не мешать. Бесо в задумчивости прикладывался к трубке, выпуская дым колечками, Моня в очередной раз протирал пенсне, а Клещ, сломав третью по счету папиросу, отбросил зажигалку и отошел к окну. Напряжение в комнате достигло какого-то почти ощутимого предела, когда любое слово может привести к взрыву. Акела понимал, что, только сохраняя трезвую голову, можно как-то управлять этой ситуацией, иначе последствия будут необратимыми.
Вдруг Савва резко открыл глаза и подался вперед:
– Церковь!
– Что? – одновременно повернулись к нему все четверо.
– Там была церковь. Точно была! Мы въехали во двор как раз в тот момент, когда бил колокол. И это было очень близко от дома – такой резкий звук…
– Уже легче, – выдохнул Бесо. – Не в каждом поселке есть своя церковь. Где этот поганец Тимур? Неужели так трудно приехать по пустой дороге, а?
– Погодите радоваться, – немного остудил всех Моня, – церковь-то не в каждом поселке, но в каждом третьем точно. А их до черта.
– Мы ехали около двух часов. Может, прикинуть по средней скорости? – нерешительно предложил Савва.
– Ага, тут же кружок юных математиков, – заметил Моня. – Сейчас как сядем да как начнем по формуле высчитывать. Вы в своем уме, молодой человек?
– А не надо, – вдруг сказал Бесо, выбивая остатки табака из трубки в камин. – В колокол среди недели бьют на похоронах.
– И чего?
– Да подкатиться просто к попу и спросить, не помирал ли кто такого-то числа, чтоб хоронили с отпеванием и звоном. Думаете, народ мрет как при чуме? Нет же. Вот вам и разгадка.
– Бесо, ты давно такой православный-то стал? – покачал головой Моня.
– Без бога нельзя, – коротко ответил Бесо и не стал больше развивать тему вероисповедания.
В это время снова пришел Игорь и сообщил, что приехал Тимур и с ним еще четыре машины.
– Пусть Тимур сюда зайдет, – распорядился Клещ. – А ты потом вернись, закипяти нам чайник.
– Хорошо, Ефим Иосифович.
Тимур появился через пару минут – высокий, худощавый грузин в добротной кожанке. Поздоровавшись, он выжидательно уставился на Клеща, знал, чье слово здесь главное.
– Тимур, дело к тебе, – начал тот. – Есть в области поселок, примерно в двух часах езды от города. Ехать не то чтобы быстро, но и не шестьдесят километров. В поселке сосны на каждом участке. А главное, дом кирпичный с зеленой крышей. Три этажа. И церковь. А самое главное – девятнадцатого числа прошлого месяца там кто-то умер и был пышно похоронен под колокольный звон, понимаешь?
– Не совсем, но разберусь, – с заметным акцентом отозвался Тимур. – Искать дом?
– Да. Но так, чтобы никто чужой этого не заметил.
– Сделаю. Времени сколько у меня?
– До обеда, – сказал Акела, почувствовав неприязненный взгляд тестя.
– Я понял. Могу ехать?
– Можешь, – отозвался Бесо, – и аккуратно, Тимур, я тебя умоляю.
– Я понял, – повторил Тимур и повернулся, чтобы уйти, но задержался еще на секунду: – Когда найду, кому звонить?
– Акеле, – злобно вывернул Клещ, и Тимур, кивнув, вышел. – Расходимся, – велел Клещ. – Завтра с утра по результатам решать будем. Ты остаешься здесь, комнату тебе покажут. – Это относилось уже к Савве.
Высказавшись, Клещ поднялся и, попрощавшись, ушел на свою половину. Бесо и Моня тоже ушли, через пару минут за их машинами захлопнулись ворота. Акела и Савва остались в гостиной одни.
– Это правда? – негромко спросил Савва, словно надеясь, что сейчас услышит какой-то другой ответ.
– Правда, – ровным тоном отозвался Акела.
– Как… как это вышло? Ведь с ними был Никита.
– Никита ранен в легкое навылет, лежит в саратовской больнице. Не волнуйся, его не бросим, все, что надо, уже сделали. Когда врачи разрешат транспортировку, привезем сюда. С братом все будет нормально.
– А с женой? – вдруг повысил голос Савва. – С моей женой?
– А с моей? – жестко спросил Акела.
– Я вляпался в это дело из-за вас! Надо было отказаться.
– Что ж не отказался? – по-прежнему спокойно отозвался Акела, глядя ему в глаза.
– Не знаю.
– Иди спать, Савва, сейчас нет никакого смысла продолжать этот разговор, в горячке можно наговорить такого, за что утром будет стыдно. Гостевая спальня на втором этаже, последняя дверь по коридору, там есть все, что нужно.
Дождавшись, когда детектив, ссутулившись, уйдет наверх, Акела, наконец, расслабился немного. Скинул пиджак и галстук, расстегнул рубаху, опустился в кресло. Надо бы тоже поспать, но совершенно нет сил подняться в спальню. Там висит Алькина фотография, лежат ее вещи, книги. И так страшно представить, что всего этого вдруг может не быть больше.
Глава 27Александра
Оставшиеся в живых порой осуждают мертвых, порой страдают и каются. И в том и в другом случае есть что-то наигранное, что-то лицемерное. А мертвым уже нет дела до нас, до нашей морали…
Нас оставили в машине, предварительно заблокировав двери. Я растерянно озиралась по сторонам и понимала, что даже угадать не могу, где мы находимся и у кого. Этот двор, дом, вообще поселок я видела впервые в жизни. Переведя взгляд на Ольгу, заметила, что и она в недоумении.
– Саша, где мы, а?
– Это хороший вопрос. Из разряда тех, что ответа не требуют. Давай-ка вот что, – я развернула ее за плечи так, чтобы видеть глаза, и требовательно сказала: – Договоримся сразу, пока есть возможность. Ты думаешь только о детях, поняла? Только о себе и своих детях, никого вокруг не замечаешь. Что бы ни происходило – есть только ты и дети, нет ни меня, никого вокруг. Оля, услышь меня, это важно. Я все сделаю, чтобы вас защитить, но ты мне не меш