Мотальщица текстильной фабрики имени Дзержинского Малыгина потеряла на фронте самого близкого человека — мужа. И она с головой ушла в работу. Некоторым могло показаться, будто неутолимую боль сердца она просто старается заглушить работой без всякой меры. Но в этом была не вся правда. То, что она не раскисла, а ожесточилась, что ее работа была местью врагу, говорил и такой факт: каждый месяц она ходила на станцию переливания крови, чтобы и таким образом быть полезной фронтовикам.
С пятью ребятишками — мал-мала-меньше — осталась после гибели мужа домохозяйка Мария Алексеевна Бобкова. Она не опустила рук. Отрывая время от семьи, она отдавала его общественной работе. Как председатель уличного комитета, Мария Алексеевна создала большой актив. Женщины под ее руководством сшили для госпиталя несколько сот пар белья, послали на фронт немало подарков для бойцов, напилили для семей фронтовиков триста пятьдесят кубометров дров, организовали коллективный огород.
— Вы не слышали о молодой учительнице комсомолке Зелениной? — спросила как-то у меня Малышева.
— Нет…
— До чего же чудесная девушка! Она недавно пошла электросварщицей на завод «Торфмаш». Считает, что, молодая, сильная, она там больше поможет фронту. Только освоилась, а уже выполняет ежедневно по две нормы.
— Не кажется ли вам, что воспитание подрастающего поколения — не менее важное дело? — заметил я.
Варвара Николаевна тут же перебила меня:
— От воспитательной работы такой человек нигде не будет уклоняться. Комсомольцы завода уже избрали ее своим секретарем…
В то время не было дня, чтобы, раскрыв областную газету «Рабочий край», я не нашел в ней слов ивановских женщин, обращенных к бойцам.
«Родной сыночек! — писала старая ткачиха Мария Яковлевна Жукова одному из своих сыновей, Геннадию, на флот. — Много радости приносят мне ваши письма. Очень грустно, что вы оставили меня, старуху, одну. Но в то же время мое сердце наполнено гордостью за своих соколов… Защищайте, сыны мои, Родину свою, которая дала вам в руки оружие. Да и я, старая, не стою в стороне. Помогаю фронту, чем могу. За время войны я сдавала свою кровь уже четырнадцать раз, из них три раза по четыреста пятьдесят граммов. А моя кровь первой группы, и она может пригодиться любому.
Сыны мои! Уничтожайте беспощадно фашистов… Ну, а мы вам будем помогать всем, чем можем».
Некоторым теперь может показаться, что глубоко личные чувства почему-то выражались в очень уж торжественно-официальной форме. Не приложил ли здесь руку газетчик? Думаю, что нет. Время было героическое, отсюда и тон, и стиль.
Больше двенадцати тысяч ивановских женщин и девушек ушли в ряды Красной Армии, в партизанские отряды. Но самое главное — они действительно заменили мужчин на всех производственных участках, где раньше трудились только мужчины.
Одними из первых мужской профессией овладели комсомолки Ивановской ГРЭС Юля Алфеева, Аня Морозова, Оля Смирнова, Надя Малова, Люба Бахарева. Они стали кочегарами. В годы войны на текстильных фабриках области помощниками мастеров стали 1956 женщин и девушек, ремонтировщиками — 490, слесарями и токарями — 501, кочегарами — 314, шлихтовальщиками — 522, электриками — 890, шоферами — 122…
За этими цифрами судьбы многих людей, главным образом матерей, каждый день которых был полон тревоги, забот о хлебе насущном и бесконечной усталости… Они ведь не только работали по десять — двенадцать часов в день. Они еще успевали дежурить в госпиталях, шить белье для фронтовиков, заниматься домашним хозяйством, стоять в очередях за продуктами.
Все предвоенные годы Коммунистическая партия настойчиво добивалась, чтобы женщины наравне с мужчинами участвовали в политической, хозяйственной, культурной жизни страны. Результат этой огромной работы наглядно проявился в трудные для нашей страны годы.
Как и повсюду, в Иванове много женщин было на руководящей работе: партийной, советской, хозяйственной. Куда ни заглянешь, везде женщины. Я уже рассказал о секретаре горкома партии Варваре Николаевне Малышевой. Столь же неутомимы и преданы делу были Вера Семеновна Цветкова — председатель ЦК профсоюза рабочих хлопчатобумажной промышленности Ивановской области, секретарь Октябрьского райкома партии Варвара Михайловна Абрамова, первый секретарь Кировского райкома партии Александра Ивановна Куприянова. С ними чаще, чем с другими, приходилось сталкиваться по работе.
Александра Ивановна Куприянова стала первым секретарем Кировского райкома в июне 1942 года. Кировский район в городе самый большой. Здесь расположены крупные текстильные предприятия, в том числе Меланжевый комбинат и «Красная Талка».
Среди партийных работников, особенно в названном звене, было много неопытных, только-только начинающих постигать сложное искусство работы с людьми. И среди коммунистов большинство тоже были люди с малым партийным стажем. Почти вся старая гвардия воевала на фронтах.
От райкома, и прежде всего от первого секретаря, требовалось умение хорошо ориентироваться в обстановке, видеть перспективу. Александра Ивановна не была новичком на партийной работе (ранее она была секретарем партбюро отделочной фабрики, секретарем парткома медицинского института, контролером в аппарате уполномоченного КПК), тем не менее и у нее вначале не все получалось. Не раз опускались руки, готова была просить об освобождении от обязанностей секретаря, но верх брало чувство долга. Постепенно налаживались дела в Кировском районе, у Александры Ивановны прибавилось уверенности.
Как раз в те дни она познакомила меня с Дусей Лебедевой. И когда я вспоминаю о трудовой молодежи тех лет, одной из первых перед моими глазами встает Дуся Лебедева.
— Вот она, наша Дуся, узнаете? — кивнула в прядильной «Красной Талки» Александра Ивановна на быстро переходившую от станка к станку малорослую девушку. Лицо мне показалось знакомым, но я никак не мог сообразить, где видел девушку.
— Наш лучший бригадир. Комсомолка, — вторил Александре Ивановне директор фабрики Петр Петрович Микин.
Вдруг вспомнил, что слушал выступление этой девушки на заседании бюро Кировского райкома комсомола. Я еще тогда приметил ее манеру держаться свободно, по-хозяйски.
Этот деловитый, хозяйский вид Дуся имела и в цехе. Ее движения создавали впечатление той непринужденности, спокойствия и легкости, которые свойственны людям, нашедшим свое место в жизни. В платьице горошком, в тапочках на босу ногу, она сновала по цеху, словно в собственной квартире. Лицо ее светилось, — видно, труд ей доставлял удовольствие. Но вот будто тень пробежала по нему. Дуся подошла к молоденькой работнице с тощими косичками. Той никак не удавалось пустить машину.
Остановились рядышком и мы.
— Опять? — тихо и огорченно спросила Дуся.
— Машина, наверное, неисправная, — ответила девочка, смутившись. Не обращая на нас внимания, Дуся быстро что-то подкрутила, что-то подправила — и машина вновь заработала. Директор подозвал ее к нам.
— Извините, руки в масле, не могу поздороваться, — сказала Дуся. — Обидно, оскандалилась при вас…
— Не у тебя же машина барахлила…
— Как же не у меня? Раз она моя ученица, значит, у меня…
Позже я узнал, что Дуся Лебедева еще в 1930 году совсем девчушкой приехала в Иваново и поступила работать на «Красную Талку». Комсомольская организация обратила внимание на ее расторопность, пытливость, исключительную добросовестность. Ей помогли овладеть специальностью, направили в школу. Дуся быстро привязалась к коллективу, тянулась изо всех сил, чтобы стать мастером своего дела. Ее открытый характер и добросердечие привлекали к ней подружек. Избрали Дусю комсоргом. После окончания стахановской школы, в которой она училась без отрыва от производства, здесь же, на «Красной Талке», Лебедеву приняли в партию.
Началась война. Дуся вернулась на производство помощником мастера. В ее большой бригаде оказалось много новичков, план систематически не выполнялся. Дуся нервничала. Постепенно осваивала опыт работы в других бригадах, особенно интересовалась передовой бригадой Паши Колчановой, в которой она состояла раньше и с которой теперь соревновалась.
Все хорошее, о чем Дуся узнавала, тотчас старалась применить у себя в бригаде. С неистощимым терпением занималась она с молодыми прядильщицами, учила их. И вот ее бригада стала выполнять план.
Но Дуся не могла удовлетвориться: обязательства, принятые бригадой перед фронтовиками, пока не выполнялись. Только в июле 1942 года бригада впервые выполнила план на 122 процента и вышла в число передовых. Дуся Лебедева, как лучший бригадир, от Наркомата текстильной промышленности и ВЦСПС получила денежную премию.
Обо всем этом я узнал от Александры Ивановны Куприяновой, возвращаясь с ней с «Красной Талки»…
Позднее я часто встречал Дусю — то на собраниях комсомольского актива, то на совещаниях передовиков текстильной промышленности, то на торжественных собраниях, посвященных революционным датам. Всегда она была в окружении работниц…
В цехе я с большим удовлетворением прислушивался к разговорам Александры Ивановны Куприяновой. Видно было, что она здесь желанный человек. К ней то и дело подходили работницы, мастера, бригадиры. Александра Ивановна умела выслушать человека, перед ней люди раскрывались просто и естественно. И для каждого у нее находились доброе слово, умный совет. В руках у Александры Ивановны всегда был блокнот, куда она заносила просьбы, мысли, предложения. Окруженная людьми, Куприянова изредка взглядывала на меня, будто хотела сказать: «Вы уж меня не торопите, видите, никак нельзя уйти».
Среди ивановских женщин широко распространилось донорство. Начальник станции переливания крови Петр Михайлович Максимов как-то шутя сказал, что у них на станции «кровь течет рекой». В дни напряженных боев под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге требовалось много крови для спасения бойцов. Я решил побывать на станции переливания крови, о которой имел весьма смутное представление. Поехали вместе с заведующим военным отделом горкома Александром Михайловичем Курочкиным.