Мы с головой ушли в весенние хлопоты. Еще подстегнул вызов на соревнование от трудящихся города Коврова — кто лучше встретит Первое мая. Ковровцы выдвинули следующие условия: предприятиям городов перевыполнить производственные планы; привести в образцовое состояние городское коммунальное хозяйство; успешно подготовиться к добыче торфа; расширить посевные площади в подсобных хозяйствах; оказать помощь МТС, колхозам и совхозам в проведении весеннего сева.
На совместном заседании бюро горкома и горисполкома было решено созвать городскую конференцию трудящихся для обсуждения условий соревнования. Договорились учредить переходящее знамя горкома и горисполкома для района, занявшего первое место в городе, передовиков соревнования заносить в Книгу почета, а отличившихся — на городскую и районную Доски почета.
К нам на конференцию приехала делегация ковровцев во главе с секретарем горкома Ухмыловым. Делегаты конференции, прежде чем подписать договор, обстоятельно обсудили все его пункты.
Через несколько дней в Ковров поехала наша делегация: Творогов, Комяков, второй секретарь обкома комсомола Аставин, рабочие с заводов и фабрик города и я. В Коврове мы были приятно поражены той большой работой, которую провели партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации. Ивановцам было чему поучиться.
— Далеко нам до них, — забеспокоился Творогов. — Как бы не опозориться.
Прежде всего мы отметили, что на заводах Коврова гораздо больше внимания, чем у нас, уделялось гласности соревнования. Выполнение обязательств каждым рабочим проверялось почти ежедневно. Тем, кто отставал, помогали. Хорошо была налажена производственная учеба. Коммунисты о выполнении заданий отчитывались перед своими партийными группами, на бюро парторганизаций.
Весь обратный путь из Коврова в Иваново мы провели в горячих спорах. Решали, что можно в первую очередь перенести из опыта ковровцев на наши предприятия. Кое-чему и ковровцы могли у нас поучиться.
Особенно волновался Сергей Аставин. Мне нравился этот высокий скромный юноша. Вместе с другими работниками обкома комсомола он многое сделал для мобилизации комсомольцев и всей молодежи на помощь фронту. Позднее, уже после войны, нам вновь пришлось встретиться. Сначала во Владимире — он работал там первым секретарем обкома комсомола, а я секретарем горкома партии, — затем в Москве. Сейчас Сергей Тимофеевич Аставин на дипломатической работе.
По возвращении из Коврова мы рассказали о результатах поездки на собрании актива, подзадорили наших ивановцев. И соревнование разгорелось. Каждый день приносил вести о трудовой инициативе людей.
Коммунисты паровозного депо станции Иваново стали водить тяжеловесные поезда без набора топлива и воды на промежуточных станциях. Электросварщица машиностроительного завода Дедова выполнила норму на триста процентов. Помощник мастера с Большой Ивановской мануфактуры Александр Мухин, добившийся высоких показателей, рассказывает о своем опыте на соседней фабрике…
Неожиданно мы обнаружили «неподнятую целину» в работе с людьми.
— У нас в городе свыше шестисот коммунистов почти полностью оторваны от партийной жизни. Каково? — сказал мне однажды Степан Ефимович Комяков.
— Что это значит?
Коммунисты, о которых шла речь, из-за преклонного возраста, инвалидности, болезни или по каким-либо другим причинам стояли, по сути, в стороне от тех дел, которыми жила городская партийная организация.
— Некоторые из них, — продолжал Комяков, — даже не всегда посещают партийные собрания. Но таких немного. Большинство с претензией к нам. Говорят, что про них забыли и чуть ли не умышленно отодвигают на второй план. Что, мол, со старых возьмешь… А ведь среди них участники подпольной революционной борьбы, ветераны Октября, герои гражданской войны, герои труда.
— Что же вы предлагаете?
— Они могли бы принести большую пользу, особенно в работе с молодежью. Надо потолковать с ними, выяснить, чем они сами хотят заниматься.
Так и сделали. Работники райкомов и секретари парторганизаций стали периодически собирать коммунистов-пенсионеров, утверждать их агитаторами. Ветераны революции и гражданской войны проводили беседы с молодежью, нередко приглашали юношей и девушек к себе домой. Сотни идейно закаленных коммунистов были приобщены к общественно-политической жизни, стали оказывать большую помощь партийным организациям в воспитании трудящихся.
Недооценили мы один важный участок работы. Когда санитарные поезда прибывали на станцию, для перевозки раненых в госпитали срочно предоставлялся транспорт, на помощь обслуживающему персоналу госпиталей приходили женщины-работницы, домашние хозяйки, студенты.
Так повелось с первых дней войны. А вникнуть поглубже в жизнь госпиталей нам не приходило в голову. Почему-то считали, что там все благополучно.
Как-то пригласил меня уполномоченный КПК по Ивановской области Виталий Григорьевич Татаринцев и дал прочесть докладную записку. Вырисовалась неприглядная картина беспорядков и скученности в госпиталях. Мало помощи им оказывали шефствующие организации.
Ответственными за работу в госпиталях были Курочкин и Никитин. Докладную Татаринцева они прочитали в угрюмом молчании, и никто оправдываться не стал. Стыдно было смотреть друг другу в глаза… Примерно через месяц недостатки в работе госпиталей были устранены.
Но правду говорят: пришла беда — отворяй ворота. Привычка просматривать газеты сразу же, как приходишь на работу, свойственна, конечно, не мне одному. Но случается, придет с утра человек с неотложным делом, закрутится рабочий день, и газеты остаются не развернутыми. Так и в тот день получилось. Объяснялись с директором одного завода по поводу невыполнения плана — вдруг телефонный звонок.
— «Известия» читал? — спрашивает меня Георгий Николаевич Пальцев.
— Еще не успел.
— Прочитаешь, позвони.
В статье «Планы и действительность» резкой критике подвергалось положение дел с благоустройством в нашем городе, запущенность коммунального хозяйства. Я позвонил Лахтину.
— Уже прочитал, — сказал Петр Иванович. — Сидим и думаем, что делать.
Обсудили статью, наметили, что сделать в первую очередь. Снова телефонный звонок, из обкома.
— Небось стыдно? В Севастополе не в таких условиях занимались благоустройством.
Упрек был правильным. Я молчал.
Нередко бывает, что толчок извне побуждает по-настоящему взяться за дело. К нашему стыду, так было и на этот раз. Бюро горкома и горисполком объявили месячник по благоустройству города. В нем приняло участие все население — рабочие, служащие, домохозяйки, студенты, дети.
Накануне Первого мая вместе с Лахтиным, Ворониным и председателями исполкомов двух смежных районов — Фрунзенского и Октябрьского — Ясневым и Концовым обходили мы улицу за улицей. День был воскресный, повсюду работали люди. Собирали мусор, грузили его в машины, повозки, тачки и везли на свалки, белили здания, ремонтировали и красили ограды, перекапывали газоны, клумбы, сажали деревья.
За две недели город словно помолодел. Но мне казалось, чего-то не хватает. Наконец понял.
— Что? — удивленно спросил Лахтин.
— Деревья не побелили!
— Зачем их белить?
— Это наряднее и для деревьев полезно.
На другой день Лахтин сообщил: специалисты из коммунального отдела считают, что побелка стволов деревьев пагубно отразится на них.
— А почему же на юге белят?
Немного поворчав, работники коммунального отдела взяли кисти в руки. И в городе стало светлее. К слову сказать, через семнадцать лет я ненадолго приехал в Иваново и приятно был поражен, увидев стволы деревьев в белоснежных юбочках.
— С вашей легкой руки, — напомнил Степан Ефимович Комяков.
Накануне первомайского праздника в Москву для доклада Михаилу Ивановичу Калинину о делах в нашей области выехала делегация трудящихся. Докладывали о том, что делается для выполнения постановления ЦК партии. Внимательно выслушав всех, Михаил Иванович пожелал ивановцам новых успехов, выразил уверенность, что они и впредь будут верны славным традициям иваново-вознесенских ткачей.
В предпраздничные дни, как всегда, жители города готовили подарки фронтовикам. Сорок четыре вагона с подарками, собранными трудящимися, были отправлены из городов и районов области на фронт. Комсомольцы-железнодорожники передали командованию гвардейской части поезд-баню, состоявший из вагона для мытья, раздевалки, дезинфекционной камеры, парикмахерской и вагона-клуба.
Активное участие приняли ивановцы и в патриотическом движении по оказанию помощи освобожденным городам и районам, пострадавшим от фашистского нашествия. На заседании бюро горкома заведующая горздравотделом Александра Павловна Бровкина доложила, что горздравотдел взялся оборудовать в Сталинграде детские ясли на двести пятьдесят мест, терапевтическую больницу на двадцать пять коек и поликлинику на четыре кабинета с оборудованием. Все лечебные учреждения будут укомплектованы медицинским персоналом. Ивановские врачи и сестры добровольно вызвались поехать на работу в город-герой.
Заведующая гороно Клавдия Ивановна Вавулина сообщила, что их отдел берется организовать в Сталинграде семилетнюю школу, детский сад и также обеспечить их персоналом.
Управление связи решило оборудовать два радиоузла и две радиоустановки. Типография выделяет печатную машину и шрифты. Машиностроительный завод — двадцать пять комплектов инструмента для колхозных кузниц.
Текстильные предприятия обязались сшить из сверхпланового материала белье. Горпромкомбинат — сделать матрацы, кровати. Управление трудовых резервов выделило тысячу пятьсот одеял, десять тысяч простыней, тысячу наволочек, две тысячи пар белья, десять тысяч метров мануфактуры.
Через несколько дней все это было отправлено в город-герой, а следом выехала туда и делегация нашей области.
Трудящиеся города оказывали также большую помощь освобожденным районам Смоленской, Калининской, Брянской областей. «Передайте искренний, горячий привет и глубокую благодарность рабочим, колхозникам и интеллигенции вашей области за братскую социалистическую помощь трудящимся освобожденных районов нашей Смоленщины», — писали Смоленский обком партии и облисполком.