О Заявлении правительства мы сразу же оповестили райкомы, штабы МПВО, руководителей предприятий и учреждений. Бюро горкома приняло постановление «О мероприятиях в связи с вступлением СССР в войну с Японией». Райкомам партии и первичным партийным организациям предлагалось провести митинги с разъяснением Заявления Советского правительства. Поставили задачу: перестроить всю работу предприятий, учреждений, партийных, советских и комсомольских организаций на военный лад, мобилизовать все силы на помощь фронту, на повышение бдительности, на образцовую работу служб МПВО.
В эту ночь противник не отважился бомбить Владивосток. Раньше, чем обычно, вышли утром рабочие и служащие на работу. Везде до начала дневных смен собрались митинги.
Особенно многолюдным был митинг на Дальзаводе. С большим волнением слушал я выступления рабочих.
— Мы давно ждали этого момента, и наконец он настал, — заявил мастер Панасенко. — Разве мы когда-нибудь забудем, как в годы гражданской войны японская военщина пыталась вырвать из наших рук власть, как зверски расправлялась она с нашими людьми! На ее совести и замученный председатель первого Совета Константин Суханов, и заживо сожженный в паровозной топке командир партизанских отрядов Сергей Лазо. А был ли год, когда мы могли быть спокойны за неприкосновенность наших границ?!
Пришла пора рассчитаться. Мы должны считать себя мобилизованными и всеми средствами помогать нашей Красной Армии и Военно-Морскому Флоту выполнить миссию, возложенную на них Родиной.
— Пусть Япония знает, что сейчас не 1905 год и что она имеет дело не со старой царской Россией, а с могучим Советским Союзом, — сказал старейший мастер завода Шарапов.
— Мы должны обеспечить Тихоокеанскому флоту возможность наносить быстрые и грозные удары по врагу, — призвал ветеран труда мастер Авдюков.
Прошли митинги тружеников торгового и рыбного портов, завода «Металлист», предприятий железнодорожного узла, моряков пароходства, матросов боевых кораблей, воинов частей и подразделений, расположенных во Владивостоке. Рабочие объявляли себя мобилизованными, встали на фронтовую вахту.
Вышли газеты с приказом командующего Тихоокеанским флотом адмирала Юмашева. В нем говорилось, что с 9 августа на территории города Владивостока, а также в ряде других городов объявляется военное положение; что все органы государственной власти, государственные, общественные учреждения, организации и предприятия обязаны оказывать полное содействие военному командованию в использовании сил и средств для нужд обороны страны и обеспечения общественного порядка и безопасности. Предлагалось ввести полную светомаскировку, воспрещалось уличное движение с двенадцати часов ночи до пяти утра для лиц и транспорта, не имеющих специальных пропусков.
Военный совет флота призывал всех граждан поддерживать полный порядок и спокойствие, повысить бдительность, соблюдать трудовую дисциплину, оказывать всяческое содействие Красной Армии и Военно-Морскому Флоту в выполнении стоящих перед ними задач.
В то же утро во Владивостоке было опубликовано и обращение командующего 1-м Дальневосточным фронтом Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова.
Горком партии и городской Совет по радио обратились к населению города с призывом отдать все силы на помощь фронту, соблюдать спокойствие и порядок. Всем, кто не был связан с работой, рекомендовалось эвакуироваться за пределы города. Одновременно руководителям городских и районных организаций были даны указания обеспечить эвакуированных жильем, продовольствием и врачебной помощью, предоставить транспорт.
К железнодорожным станциям, за город, на грузовых машинах и автобусах, с чемоданами и узлами двигались тысячи владивостокцев, главным образом женщины и дети. С утра везде рыли щели, приспосабливали под укрытия подвалы. Кто знал, сколько времени продлится война с Японией? Красили в темные цвета здания заводов, заклеивали полосками бумаги окна, переводили в укрытия оборудование некоторых предприятий. На станции переливания крови, не дожидаясь вызовов, приходили доноры. Каждую минуту их кровь могла понадобиться для спасения раненых.
На улицах появились краснофлотские патрули. Вместе с милицией и краснофлотцами порядок охраняли вооруженные коммунисты и комсомольцы. У подъездов домов дежурили бойцы МПВО.
Комсомольцы и пионеры следили за соблюдением светомаскировки, помогали эвакуировать женщин и детей, учились тушить зажигалки.
Все это было так знакомо мне…
Днем состоялось собрание городского партийного актива. Доклад о задачах городской парторганизации в связи с войной сделал секретарь крайкома партии Н. М. Пегов. Сразу же после собрания большинство работников крайкома и крайисполкома выехали в города и районы края для оказания помощи местным организациям.
В полдень я зашел в Политуправление флота к Анатолию Алексеевичу Муравьеву. Он заканчивал инструктаж политработников кораблей, уходивших на выполнение боевых заданий. Освободившись, Анатолий Алексеевич рассказал:
— Ты знаешь, что три дня назад американцы сбросили на Японию атомную бомбу. Разрушен город Хиросима, погибли тысячи мирных жителей. А сегодня — еще бомба. Еще десятки тысяч убитых, калек… Для чего это нужно? — возмущался генерал. — Все равно с нашим вступлением в войну судьба Японии предрешена…
— А что слышно с фронта?
— Войска всех трех фронтов перешли в наступление. Начали боевые действия флот, Амурская Краснознаменная и Северная Тихоокеанская флотилии. Японцы везде застигнуты врасплох. Наступление развивается успешно…
В городской и районные военкоматы приходили мужчины, юноши, женщины и девушки, просили направить их на фронт. В числе подавших заявления было много коммунистов и комсомольцев. Комсомольцы приходили в райкомы и горкомы целыми группами.
Ко мне зашел секретарь горкома комсомола Павел Кашкин:
— В Ленинский райком пришла группа девушек-комсомолок из ремесленного училища № 5, просят направить их на фронт. В райкоме им заявили, что в этом нет необходимости. Они пришли к нам, в горком. Наши разъяснения тоже не помогли. Продолжают настаивать…
Я попросил переговорить с юными патриотками заведующего отделом пропаганды и агитации горкома партии Матвея Алексеевича Акайкина. Посоветовал сказать девушкам, что при первой же необходимости их просьба будет удовлетворена. Но и это не помогло. Отправились в крайком комсомола.
В своем заявлении в крайком девушки писали:
«Мы были в Ленинском райкоме и Владивостокском горкоме ВЛКСМ, где убедительно просили послать нас в ряды действующей героической Красной Армии, но нам везде говорят одно и то же: учтем вашу просьбу. А мы ждать не можем. Ведь мы комсомолки и имеем право сражаться с ненавистным врагом. Помогите нам. Мы будем сражаться стойко и не опозорим знамя трижды орденоносного Ленинского комсомола».
Я видел этих девушек — совсем еще молоденьких, шестнадцати-семнадцати лет. Они были очень удручены, когда и в крайкоме комсомола им сказали то же самое. Я утешал их, советовал набраться терпения и подождать.
Девушки оказались удивительно настойчивыми. Позже они пытались попасть на фронт через военкомат. Когда же и там получили отказ, переключились на сбор подарков фронтовикам, дежурили в госпиталях, работали в командах МПВО и все заслужили благодарность от командования. Я очень сожалею, что не записал фамилии этих девчат.
Вечером город погрузился в темноту и тишину. На КП подводились итоги работы в первый день войны. Слушали доклады секретарей райкомов и председателей райисполкомов.
На предприятиях новые отряды рабочих вставали на фронтовую вахту. На Дальзаводе бригада судосборщиков орденоносца Фаткулина на одном из важных объектов закончила работу намного раньше срока. Во втором районе торгового порта бригада грузчиков Майданюка выполнила дневное задание на триста процентов, а в третьем районе бригада Лобашова — на двести сорок. Рабочие паровозного депо, чтобы выполнить фронтовой заказ, трудились с утра до трех часов ночи. Только из торгового порта железнодорожники отправили за сутки триста сорок восемь вагонов различных грузов, большинство их предназначалось фронту.
Какие выводы можно было сделать после первого дня войны с Японией? Наши войска, моряки флота успешно вели наступление. Трудящиеся Владивостока и всего края проявили выдержку, высокий патриотизм, дисциплину, все силы отдавали на помощь фронту. Коммунисты, как всегда, были в первых рядах воинов и тружеников тыла.
Наступила вторая ночь войны с Японией. Как и накануне, во Владивостоке все были настороже. С минуты на минуту ждали налета японских бомбардировщиков.
Вместе с Молоковым мы вновь побывали во всех районах города. Предварительные тренировки сыграли свою роль. Затемнен Владивосток был хорошо, хотя жизнь кипела повсюду. Дальзаводцы вели срочные работы на боевых кораблях, в торговом порту суда готовились к участию в военных операциях, по соседству сосредоточивались предназначенные для морских десантов войска.
Вторая военная ночь тоже прошла спокойно, если не считать стрельбы зениток, ставивших заградительный огонь. Позднее оказалось, что тревога была напрасной. Это появились в воздухе наши самолеты, сбившиеся с курса.
Утром 10 августа мы слушали сводку Совинформбюро. Советские войска 9 августа пересекли границу на широком фронте Маньчжурии, в Приморье, в районе Хабаровска, в Забайкалье. «В общем за 9 августа, — говорилось в сводке, — наши войска продвинулись от 15 до 22 километров».
Райкомы провели совещания секретарей парторганизаций об очередных задачах в связи с войной. Вечером, по окончании рабочего дня, с этой же повесткой прошли партийные собрания. Коммунисты единодушно заверяли Центральный Комитет партии и Советское правительство, что отдадут все силы на борьбу с врагом.
Эти слова подтверждались делами. В горкоме и райкомах находились лишь дежурные, все остальные начинали и кончали рабочий день на предприятиях, помогая перестраивать работу на военный лад. Секретари райкомов докладывали, что вооруженные отряды коммунистов и комсомольцев укомплектованы, четвертая часть личного состава находится на казарменном положении.