В то же время началась подготовка к мирной зиме, к новому учебному году в школах, вузах, техникумах.
23 августа наши войска вступили в порт Дайрен и Порт-Артур. 28-го закончилось освобождение южной части Сахалина. 1 сентября от японских войск были очищены Курильские острова.
Военное положение во Владивостоке было отменено 31 августа, и все мы с нетерпением ждали безоговорочной капитуляции врага, чтобы достойно отметить победу над Японией и окончание второй мировой войны.
Этот день настал. 2 сентября 1945 года представители Японии подписали акт о безоговорочной капитуляции. 3 сентября было объявлено Днем победы над Японией.
Владивосток ликовал. На его долю выпало стать последним военным городом в долгой, изнурительной войне, навязанной нам фашистскими агрессорами. Враг повержен, разбит и на западе, и на востоке. Хорошо сказал об этом Лебедев-Кумач:
Сдалась японская военщина.
Победоносно кончилась война,
И новой славою увенчана
Моя великая страна.
Почуяв грозный и стремительный
Наш богатырский, русский шаг,
Склонился низко и почтительно
Дотоле непреклонный враг.
На привокзальной площади рокотало людское море. Никогда в жизни, кажется, не волновался я так, как в тот раз, открывая митинг. Один за другим поднимались на трибуну руководители края, города, воины, рабочие. Все они поздравляли Красную Армию, Военно-Морской Флот, советский народ, трудящихся Приморья и Владивостока с победой, призывали самоотверженно трудиться, чтобы скорее залечить раны, нанесенные войной.
Командование, краевые и городские организации были засыпаны поздравительными телеграммами. Не скрою, самой дорогой была для меня телеграмма из Крыма: «Трудящиеся Севастополя поздравляют трудящихся Владивостока и моряков Тихоокеанского флота с Днем победы над Японией. Желаем успеха в мирной работе».
Тысячи и тысячи матросов, солдат и офицеров Тихоокеанского флота были награждены за проявленное в боях геройство. Сорок два матроса и офицера получили звание Героя Советского Союза. Многие корабли и части флота стали гвардейскими, были награждены орденами Советского Союза. Ордена и медали получили сотни трудящихся Приморья и Владивостока, в их числе двести восемьдесят три моряка Дальневосточного морского пароходства.
Отгремели бои. Наша Родина, весь советский народ с честью вышли из тяжкого испытания, доблестно выполнили свою историческую миссию. В эту блистательную победу свой патриотический вклад внесли и владивостокцы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Прошло много лет после Великой Отечественной войны. Осенью 1967 года, накануне пятидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции, мне довелось пережить еще одно волнующее событие в своей жизни. Будучи уже на пенсии, я лечился в одном из санаториев на Южном берегу Крыма. В здравницу приехала большая группа севастопольцев — представители городского комитета партии, исполкома городского Совета и других общественных организаций.
Севастопольские товарищи сообщили мне, что горком партии и исполком горсовета решили присвоить звание почетного гражданина города-героя Севастополя адмиралу Филиппу Сергеевичу Октябрьскому, участнику Великой Отечественной войны Герою Социалистического Труда бригадиру коллектива коммунистического труда Морского завода Геннадию Матвеевичу Табачному и мне. На юбилейной торжественной сессии городского Совета Ф. С. Октябрьскому и Г. М. Табачному были вручены дипломы и красно-синие (цвет государственного флага Украинской ССР) атласные ленты с надписью: «Почетному гражданину города-героя Севастополя».
В санаторий севастопольцы приехали, чтобы и мне вручить диплом и ленту почетного гражданина своего города. Происходило это в торжественной обстановке в присутствии отдыхающих и сотрудников санатория.
Теплые слова обо мне сказала Антонина Алексеевна Сарина — председатель исторической комиссии Севастопольского горкома партии. Она была по-прежнему такая же энергичная, как и в дни обороны города-героя. Выступили и другие товарищи. Я горячо поблагодарил севастопольцев за высокую честь.
Все это очень взволновало. Ночь прошла без сна. Одолевали думы, думы… Перебирал в памяти все важнейшие события на своем жизненном пути.
Самое лучшее, самое дорогое и в тоже время самое трудное в моей жизни связано с Севастополем. Там я впервые увидел море и боевые корабли, познакомился с замечательной историей города русской славы, с его традициями.
Вспомнились предвоенные дни напряженной работы на посту первого секретаря Севастопольского горкома партии, начало войны, трудные месяцы обороны города.
Памятен также 1944 год, приезд в освобожденный Севастополь. Я много бродил тогда по развалинам города, встречался с друзьями, побывал на местах боев и захоронений защитников Севастополя. В те дни и решил, что мой долг — написать о героической обороне города, о работе партийной организации, о моряках, приморцах — обо всех тех, с кем работал и защищал город.
Еще раз я побывал в Севастополе после лечения в Ялтинском институте имени Сеченова. Город постепенно восстанавливался, работали многие предприятия. Вернулся в свою родную гавань Черноморский флот. Снова встречи с боевыми друзьями — партийными, комсомольскими работниками, военными.
— Теперь-то наконец к нам? — спрашивали товарищи.
Ответить что-либо определенное я не мог. А желание работать в Севастополе было очень большое. Но в Москве получил другое назначение — во Владимир. Там меня избрали секретарем горкома партии. Затем — учеба на курсах переподготовки партийных и советских работников при Высшей партийной школе, работа в аппарате ЦК партии.
В те годы много довелось поездить по стране. Будучи в командировках на заводах и фабриках, на лесозаготовках и в колхозах, на боевых кораблях и рыболовецких судах, я встречался со многими советскими людьми, видел, как быстро восстанавливаются города и села, как идет строительство новых заводов и фабрик, как укрепляется оборонная мощь страны. Еще ближе узнал наш трудолюбивый, мужественный народ, глубже осваивал партийную работу и всецело отдавался ей.
Никогда не оставляла меня мысль об учебе, хотя осуществить задуманное удалось лишь после войны. На шестом десятке лет я закончил заочное отделение Высшей партийной школы при ЦК КПСС, на седьмом — защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата исторических наук.
Все сильнее становилось желание начать работу над воспоминаниями о героической обороне Севастополя. Об этом не раз говорили мне знакомые журналисты, партийные работники. В свободное время стал просматривать свои записные книжки, делал наброски, переписывался с сотрудниками архивов. К 1948 году наконец закончил первый вариант рукописи. Кто знает, какая ждала ее судьба, если бы не встреча с очень щедрым и чутким писателем Петром Андреевичем Павленко.
Это было на Крымской областной партийной конференции. Петр Андреевич жил тогда в Ялте, состоял на учете в местной партийной организации и был делегатом конференции. Я же присутствовал в качестве, гостя. Когда нас познакомили и я рассказал о своих литературных наметках, Павленко сразу же заинтересовался. Он долго расспрашивал, подсказал, какими должны быть воспоминания, порекомендовал связаться с редакцией журнала «Знамя», членом редколлегии которого он был.
Несколько позднее я узнал, что Петр Андреевич после встречи со мной в Симферополе послал главному редактору журнала «Знамя» Всеволоду Витальевичу Вишневскому письмо, в котором писал, что нашел автора, Борисова, бывшего секретаря Севастопольского горкома партии и председателя комитета обороны города. «…Сейчас у него написано листов пять-шесть, — писал Павленко. — То, что он рассказывает, материал богатырской силы. Парень все знает и пробыл в Севастополе до последнего дня. Борис Алексеевич Борисов очень хочет сблизиться с коллективом «Знамени», посоветоваться, почитать.
Не упускай его, возьми его и владей им!..»
В Москве Всеволод Витальевич попросил показать рукопись. Вскоре я получил от него письмо:
«Может получиться повесть значительная, принципиально сильная. Из партотчета надо выводить весь материал к свободной, широкой форме живописания: давать все в лицах, давать свободно себя, Борисова, свои оценки, споры, наблюдения… Новый, живой, свободный, повествовательный метод поведет вас, тов. Борисов, к нужному результату…»
На полях рукописи Вишневский и Павленко сделали много замечаний. Они дали мне много ценных советов о том, как надо работать над книгой в дальнейшем.
Но у меня не хватало опыта. Помогли писатели, работники журнала «Знамя», товарищи по обороне. Наконец рукопись была сдана в редакцию. В 1950 году в апрельском, майском, июньском и июльском номерах журнала воспоминания были напечатаны. Назывались они «Подвиг Севастополя».
Воспоминания получили одобрительные отзывы читателей, особенно участников обороны Севастополя. Затем они вышли отдельной книгой в Крыму и в издательстве «Советский писатель». Дополненную рукопись принял к печати Воениздат.
Во время одной из встреч в Севастополе комсомольцы попросили меня написать книгу о деятельности комсомольской организации города-героя в дни обороны, о героической борьбе молодежи Севастополя в годы Великой Отечественной войны. С большим желанием я взялся за работу.
Узнав об этом, Петр Андреевич Павленко прислал мне из Ялты письмо: «Вы, мне кажется, могли бы взяться за другую, правда, чрезвычайно трудную тему, — «Записки секретаря горкома». Вот в этой книге нашел бы себе место еще раз военный Севастополь и Владивосток.
Рискните! Тема благороднейшая и нужнейшая. У вас для этой темы есть уже три очка:
1. Вы секретарь горкома.
2. Вы написали книгу, т. е. хватили горячего, поняли трудность рождения книги, приобрели опыт.
3. Вы отлично знаете материал, который должен лечь в основание книги.
…Нет, беритесь за «Записки секретаря горкома»! Я верю, что вы их напишете. Не легко и не сразу, но обязательно напишете…»