Мы добрались до остановки, на которой ждали автобус Кин и Кибэлл. Демонстративно не желая сидеть с ними рядом, Тахимэ отошла в сторону от дороги и плюхнулась прямо на стриженый газон, а потом поманила меня.
– Кин на тебя так пялился, – шепнула подруга мне на ухо, – похоже, это даже Кибэлл заметила, так что будь осторожнее.
– А я-то что? – пожала плечами, чувствуя, что все же немного лукавлю.
Черт возьми! Приятно мне было такое внимание. Взгляды Кина льстили. А тут еще Кибэлл со своей ревностью. Это льстило не меньше – самая популярная и красивая девушка школы разглядела во мне конкурентку. Хех, мы еще посмотрим кто кого… «Так, стоп, Мила! К чему нам эти соревнования, да еще и на чужой территории? Нашла время для романов! Тут люди пропадают, Звездная Сила не поддается контролю, и вообще…» – осадила сама себя, отводя от романтических размышлений.
К остановке подошел последний автобус. Мы сели рядом: Чип, Тахимэ и Амо опять принялись шушукаться про пропажу и поиски бедной Юи. Я молчала, уткнувшись носом в стекло, разглядывала проплывающие мимо виды. Красота, да и только! Мерное движение автобуса укачивало, и я не заметила, как заснула.
И снова попала в свой мир. Странный эффект переносящего через реальности сна случался не первый раз, поэтому я даже не удивилась – что ж, хорошо, иногда надо появляться дома. За последние пару дней я успела соскучиться по родителям и подругам.
В этот раз сон оказался коротким. В нем не было временных прыжков со стремительной сменой локаций, как до этого. Я оказалась дома, за ужином. Родители что-то вещали друг другу, глядели по телевизору новости. Все выглядело таким реалистичным, будто и не было никакой школы Ген-Ген и другого мира. Будто ничего не было…
Поблагодарив маму за вкусный пирог и горячий чай, я пошла в свою комнату. Там все было как обычно – не слишком убрано, но и не слишком грязно. Вот одежда висит на стуле, вот ковер опять замялся о дверь, книги на столе валяются кучей. Так, стоп! А это что?
Я вопросительно уставилась на толстый альбом с мангой.
– Мам, эта книжка тут откуда? – крикнула через плечо в коридор.
– Ну, привет, приехали! – в дверном проеме показалось встревоженное лицо мамы. – Это же ты откуда-то притащила, такая взволнованная была, велела никому книгу не трогать, вот я и не трогала, а так хотелось эти твои баррикады на столе разгрести…
– Прости, мамочка! Это я, наверное, что-то запамятовала и перепутала, – тут же отмазалась я.
На душе стало тревожно – значит, вот он, эффект перемещений между мирами. Память начинает отказывать, пропуская куски из жизни. Как вообще это все работает? Я теперь живу в двух телах, а душа перепрыгивает из одного в другое во время сна, так, что ли?
Манга… Что-то невероятное крылось в толстом альбоме. Я взяла его в руки, полистала – снова замелькали картинки с учениками и облачка диалоговых рамок. Неожиданно манга «залипла», то есть я просто не смогла перевернуть страницу, как ни старалась – что за чудеса?
С последнего открывшегося разворота на меня вновь глянула Юи. Ее рот был заклеен скотчем, руки связаны, а умоляющие о помощи глаза косились на верхний левый угол разворота, где была изображена книга, рядом с которой находились лампа, пакет молока и бюст Ленина.
Бред какой-то! Я помотала головой, просыпаясь от того, что автобус подпрыгнул на дорожной кочке. Бррр… что это еще за загадки? Увиденная картинка четко впечаталась в мозг. Юи просит о помощи и намекает на что-то… знать бы что?
Вспомнив о книге, я вынула ее из сумки и пролистала. Учебник как учебник – ничего в нем особенного: ну, потрепан немного, да библиотечные штампы на первых страницах.
– Ребята, – не зная, что думать обратилась я к друзьям. – Можете считать меня сумасшедшей, но мне кажется, что забытый учебник Юи как-то связан с ее пропажей.
– Она оставила его в столовой, – вспомнила Тахимэ, – и выглядела в тот момент сильно подавленной.
– Может, в книжке есть какое-то послание? – тут же предположил Чип.
– Может быть, – кивнула я.
Слава богу, никому не пришло в голову расспрашивать, с чего у меня возникло предположение с забытой книжицей. Чип и Тахимэ с небывалым рвением принялись осматривать «вещественное доказательство», чуть и вовсе его не порвали.
– Нет тут ничего, – разочарованно сообщил нэкман. – Пусто.
– Ты отдай эту книжку сыщикам, может, они чего найдут? – предложила Тахимэ.
Больше трепать несчастный учебник мы не стали. Решив послушаться совета друзей, я убрала его в сумку.
Дома нас уже ждала госпожа Маури. Она похвасталась новой формой: вместо спортивного костюма на ней красовался ярко-синий короткий сарафан с золотыми голубями, а на ногах были надеты голубые гетры и ослепительно-белые кроссовки.
– В честь чего эти наряды, мам? – восхищенно поинтересовалась Тахимэ.
– Сто лет нашему почтовому отделению, – гордо ответила ее мама, и еще раз покрутилась перед большим зеркалом в гостиной.
– Ого, какие вы старенькие! – воскликнула подруга, и тут же поправилась. – Не ты, конечно, ты у меня совсем-совсем молоденькая, мамуль!
– Ох, и подлиза же ты, – раздалось в ответ. – Между прочим, есть у нас такие работники, которые на нашей почте со дня ее открытия работают.
– Ого! Кто же они?
– Не они, а она – достопочтенная госпожа Каумира. Ей сто двадцать лет, представляете, девочки?
Ничего себе, переглянулась я с Тахимэ. По нашим-то меркам – это дважды на пенсию сходить можно было…
– Такая старая, и все еще работает? – не поверила словам мамы подруга.
– Не то слово, бодра, как золотая рыбка из фонтана в центральном парке, – улыбнулась в ответ госпожа Маури. – Правда, в последнее время немного сдала и решила найти себе помощницу. Кстати, девочки, нет у вас кого-нибудь на примете?
– Я, – выпалила я, сообразив, какой прекрасный шанс найти работу мне представился. – Я бы хотела помочь вашей старушке!
– Ты, Милави? – мама Тахимэ удивленно вскинула брови. – Но вы с дочкой и без того загружены в школе, да еще и спектакли эти ваши, репетиции, я думала…
– Я, правда, очень хочу, госпожа Маури, – чуть не взмолилась я, – мне дико неудобно сидеть у вас на шее, а то живу тут у вас на всем готовеньком, как нахлебница…
– Это ничего, – госпожа Маури непонимающе переглянулась с Тахимэ, – ты нас не стесняешь, да и администрация города уже выделила мне на тебя специальную прибавку к зарплате.
Ого! Вот это социальная политика, нам бы такую. Хотя нет, если бы у нас на каждого «попаданца» тут же выделяли деньги, мы бы на беженцах и гастарбайтерах разорились бы за неделю, без обид. А кстати, откуда местной администрации известно про мое прибытие, или такое у них тут в порядке вещей? Ладно, поживем – разберемся….
Этим вопросом я решила озаботиться позже, поэтому продолжила начатое:
– Госпожа Маури, мне лично для себя работа нужна, вы поймите, чтобы деньги на мелкие расходы водились и вообще. Неуютно мне из-за того, что я вот так к вам на голову свалилась.
– Ну ладно, тебе виднее, – сдалась наконец хозяйка дома, – и нашей старушке Каумире полегче будет, да повеселее…
На том и порешили. Я была несказанно счастлива, будто с плеч начал скатываться большой камень. Он пока не скатился до конца, но направление своего движения уже обозначил, что не могло не радовать.
Покончив с ужином, мы с Тахимэ переоделись в домашнее и, вооружившись чаем и книжками, отправились на балкон, чтобы посидеть перед сном за уроками, ну и поболтать заодно.
– Слушай, – поинтересовалась я у подруги, – а что это за Артефакт, из-за которого весь сыр-бор?
– Артефакт Звездной Силы? – с торжественным благоговением произнесла Тахимэ. – О, это такая ве-ещь…
– Какая?
– Очень важная. В нем сконцентрирована Сила Двенадцати Звездных Зверей. Этот камень позволяет любому Мастеру увеличивать свои возможности в несколько раз и пользоваться ими везде, невзирая на запреты.
– А они есть, запреты? – на всякий случай уточнила я.
– Еще какие, – развела руками подруга. – Эх, Милави, темный ты человек! Даже про ограничения Силы не знаешь, как вы там у себя живете вообще?
– Не знаю, живем как-то, – не стала спорить я.
– Звездная Сила – не игрушка, поэтому пользоваться ей можно только Мастерам и только по особым разрешениям. Тех, кто ослушался, строго наказывают. Нам, школьникам, использовать Силу Звезд разрешено лишь на уроках, ну, или на специальных соревнованиях, а так ни-ни! Единственное исключение – форс-мажор – угроза жизни человека, твоей или чьей-то еще.
– Ясно, – понимающе кивнула я.
По лицу Тахимэ было ясно, что болтать про учебу ей не особо хочется, поэтому она сама перевела тему на своего незабвенного Кая.
– Он такой классный, Милави, правда ведь?
– Угу, – не стала спорить я. – Ничего такой.
– Классный… и красивый, – печально вздохнула подруга, – только такой непонятный.
– В смысле?
– В смысле, что по нему совершенно непонятно, что он обо мне думает и вообще, он такой загадочный всегда, а еще он помешан на своем театре.
Тут Тахимэ понесло, и ее уже было не остановить. Она долго распиналась про Кая, про то, нет ли у него случаем девушки и все такое. Потом, заметив, видимо, что я начала клевать носом, тут же взбодрила меня:
– А что там твой Кин?
– Мой? – не поняла я. – С каких это пор он стал моим?
– Ну, он же к тебе клеился на днях?
– Моим он от этого не стал, – проворчала я, живо представляя обезоруживающую улыбку эффектного блондина.
– Да ладно тебе, Милави, не злись. Я понимаю, что Кибэлл и все такое, но чем черт не шутит, а? – Тахимэ взглянула на меня хитро-хитро. – Что будешь делать, если он опять к тебе подкатит?
– Когда подкатит, тогда и подумаю, – отмахнулась я, решив, что такое развитие событий вряд ли вероятно. Хотя…
– Кстати, я чуть не забыла! – подпрыгнула вдруг на месте Тахимэ. – Завтра же День Национального Костюма, а мы с тобой даже не приготовили, что утром наденем!