анно. Как вы понимаете, добрейшая баронесса предпочла поступить по-своему…».
Лила читала письмо эссы Ниды, сидя на деревянной скамье в парке. Услышав шаги рядом, подняла голову и огляделась — никого, только ёжик пробежал и скрылся в кустах. Всего лишь ёжик.
Сегодня утром, перед уроком травоведения, Корин задержал её в коридоре.
— Леди Лилиана, нам надо поговорить, — он был бледный, не выспавшийся и взволнованный, и весьма исхудавший, кстати.
— Мы с Олеттой всегда вам рады, Корин, — улыбнулась она, — приходите вечером. Кстати, для вас я не леди, а просто Лила. Мы ведь договаривались.
Он отрицательно покачал головой.
— Мне надо поговорить с вами. Без Олетты. Лила, это очень серьезно. И никому не говорите, прошу вас, особенно вашему приятелю-призраку. Обещаете?
— Хорошо, — удивилась она, — тогда после занятий в парке, так будет хорошо? Я буду ждать вас за розовой аллеей, в беседке.
— Хорошо, — согласился он, — и не говорите пока ничего и Олетте тоже!
Голос Олетты донёсся из классной комнаты, и Корин, кивнув, быстро ушёл. Лила осталась в недоумении. Что у него за секреты, в самом деле?
А перед обедом принесли письмо из Каверана, опять от экономки. Лила сначала наскоро пробежала его взглядом, а потом взяла с собой, чтобы перечитать — эта Нида любитель затейливых высказываний, сразу и не поймешь! Но на этот раз всё было без экивоков. Ну, почти…
«Сборы на бал были поспешными, и возвращение с него тоже. Мы сразу заподозрили, что дела сложились не слишком хорошо. В доме было, как перед грозой, барон и баронесса что-то обсуждали за закрытыми дверями, эссина Иса почти не выходила из своей комнаты, эссину Минту отправили в Фавен к тётушке. Мы могли только строить догадки. Но через несколько дней в Каверан приехали барон и баронесса Настан и эсс Винтен, чтобы сделать официальное предложение руки и сердца Исе! И оно было принято! Только тогда мы и узнали, эссина Лила, что вы больше не невеста эсса Винтена.
Потом, конечно, мы накрыли обед в малой столовой, и я лично руководила горничными, которые прислуживали. Никогда ещё я не видела на таком событии, как помолвка, таких натужных улыбок и плохо скрытого недовольства. Эсс Винтен был непривычно молчалив, только эссина Иса радовалась. Надеюсь, вы меня простите, эссина Лила, но ваша сестра последнее время была столь покорена достоинствами вашего бывшего жениха, что это ни от кого не было тайной. Что ж, пожелаем им счастья».
Лила мысленно согласилось — да, конечно, пожелаем. Несчастий родственникам, пусть даже и после всего, что было, она желать не собиралась. Иса — дочь её отца, её неприятности не добавят ему радости.
«Мы узнали, что эсс Винтен приглашён пройти ускоренный курс в мореходной школе, а потом начать службу офицером на одном из военных кораблей королевского флота. В любом случае его свадьба с эссиной Исой состоится раньше.
Это о радостном, а вот следующие новости, боюсь, вас могут немного огорчить. Вскоре после помолвки в Каверан явились колдуны из столицы, с бумагами, печати на которых привели всех в трепет. Именем его величества они объявили, что необходимо провести чистку от колдовских эманаций, опасных для жителей замка. Два дня они шныряли по Каверану, а также провели какие-то ритуалы от вредных эманаций для барона, баронессы и эссины Исы. Не знаю, насколько это было нужно, но от семейного спокойствия барона и баронессы и следа не осталось. Я никогда не видела нашего дорогого барона в таком гневе. Баронесса заперлась у себя в комнате, а когда эссина Иса из-за чего-то привычно закапризничала, барон заявил, что, если он услышит её голос ещё только раз, она до самой свадьбы отправится в монастырь поправлять здоровье. Надо сказать, с тех пор эссина Иса вела себя тихо.
Это ещё не всё. Один из прибывших имел долгий разговор с бароном и баронессой. Перед этим он громко объявил, что действует по поручению её величества нашей королевы, которая, ну надо же, является одной из ваших покровительниц, эссина Лилиана, и ему приказано получить отчёт по вопросам расходования каких-то денежных средств, а также произвести опись ваших наследственных драгоценностей — думаю, имеются в виду те, которые привезла в Каверан леди Кенталь. После отъезда этих добрейших господ барон был очень мрачен, а баронесса на три дня слегла с мигренью. Я им горячо сочувствую, эссина Лила, и в то же время рада, что в ваших делах будет наведён должный порядок, покойная леди Эльянтина, знаю, это бы одобрила.
Также исполню поручение вашего батюшки и передам привет от него. Его здоровье значительно поправилось, но держать в покалеченной руке перо он пока не способен. Он передает, что приедет в Эбессан, как только сможет без боли ходить, и тогда вы обо всём поговорите. Он сожалеет, что столь много важного вы узнали не от него, но, судя по всему, вы уже разобрались в ситуации. Он просит вас быть осторожной и писать ему обо всех затруднениях.
Перечитывая письмо, я обнаружила, что по привычке продолжала называть вас эссиной, а не леди. Надеюсь, вы простите мою рассеянность.
Искренне вам преданная,
Нида Тари,
Каверан, Фавен.
26. 10. 8905 во имя Пламени Вседержащего».
А Лила-то полагала, что её нынешние высокие покровители не станут никому предъявлять счетов. Сама она предпочла бы не предъявлять. Ведь она решила, что старое закончилось, а новое началось, и незачем тащить за собой из прошлого ворох проблем. Но возражать против того, что делается именем королевы…
Одна надежда, что раскошелиться придется не отцу, а лишь мачехе.
Накануне Лиле привезли новое платье от эссы Морани. В записке та написала, что сожалеет о платье, испорченном в её ателье, и, хотя это сделала одна из клиенток, и колдун-дознаватель это подтвердил, недосмотр её помощницы налицо. Она приносит глубочайшие извинения виконтессе и считает своим долгом… и надеется, что досадное происшествие не нанесло ущерба…и ещё полстраницы извинений. Лиле понравилось платье, и она написала эссе Морани, что готова за него заплатить — не хватало ещё, чтобы посторонние люди страдали из-за проделок её сестры. Леди Фания была недовольна.
— Вы должны уметь принимать извинения, — заявила она, — поблагодарите, и всё на этом! Можно сделать ответный подарок!
Лила осталась при своём мнении.
Шагов Корина она не услышала.
— Спасибо, что пришли, Лилиана, — он присел рядом на скамью, и с жалостью посмотрел покрасневшими, усталыми глазами. — Вы готовы мне верить, скажите? — он дождался её кивка, — Лила, поверьте, я отношусь к вам как к другу. Как к сестре. Я долго думал и трижды всё проверил. Так вот, вам лучше бежать из Эбессана, желательно, скорее.
Лила даже растерялась от неожиданности. Что ещё такое?!
— Я не понимаю, Корин. Почему — бежать? Зачем?
— Вы знаете, что я пишу научную работу, которую хочу представить на суд Придворного колдовского совета? Она посвящена заклятьям защиты. Мне разрешили в работе пользоваться Книгой Эбессана. Там подробно описана вся схема школьной защиты, и это не тайна, но… — он явно мялся.
— Я слушаю, Корин, — подбодрила его Лила.
— Мне важно было кое-что прояснить. Да, вся схема есть, но без некоторых деталей. Мне нужны были книги, те, которые вы помогли отыскать, — он говорил сбивчиво, она внимательно слушала. — Не секрет, что незадолго до смерти леди Эльянтина работала со школьной Книгой, вносила изменения в схему защиты. Её права на это никто никогда не оспаривал. Она делала очень сложную работу, которая её буквально подкосила — понимаете, за неделю она словно постарела на много лет…
— Вы выяснили, отчего она умерла? — догадалась Лила.
— То, что она умерла из-за своей последней работы, и так понимали все. Никто не говорил вслух, но понимали, конечно. Я теперь знаю, что именно она сделала. Понял благодаря записям в той книге. Там подробно расписаны важные сегменты заклятий, которые в книге даны одним значком. Вы поймёте потом, о чём я говорю, вы будете изучать это. Но для этого покиньте Эбессан, прошу вас.
— Ну что вы за человек, Корин! — она всплеснула руками, — хватит темнить, объясните, наконец, в чём дело!
— Лила, леди Эльянтина вписала в Книгу то, что касается лично вас. Объявили, что защита улучшилась — это ложь. Изменения написаны для вас, и только. Вы не сможете пройти посвящение. Нет, не то… Вы непременно его пройдёте, но не останетесь невредимой, понимаете? Вы…
— Да говорите же! — прошептала Лила, — что будет?
Он отвел взгляд.
— Вы станете призраком, займёте место лорда Артура. А он… к нему, как я понимаю, вернётся его человеческая сущность.
Некоторое время Лила сидела, оглушённая услышанным. Покачала головой:
— Я не могу этому верить, Корин. Вы не ошибаетесь?
Потому что всё это, конечно, было ударом, и очень жестоким.
Потому что всё это было ударом, и очень жестоким.
— Лила, я, конечно, не такой признанный колдун, как леди Тамирия или та же Рита, но в некоторых вещах разбираюсь ничуть не хуже, — горячо заверил Монтерай. — Хотите, пойдем в Храм, и я принесу вам клятву на алтарном Пламени, что говорю чистую правду? Я готов.
Она покачала головой — нет и нет. Он принялся объяснять:
— Как я понимаю, тут использован принцип кровной преемственности. Вы прямой потомок Эльянтины. Прямее просто никого больше нет. Наверняка в вашем случае отдача самая малая…
— Отдача? Это — плата? — уточнила она.
— Да, иногда и так говорят. Если поменять жизнь лорда Артура, к примеру, на жизнь десяти висельников, то всё может получиться, но ударит при этом серьезно. Потомки Инденов потеряют дар, например, или всякие другие вещи, не такие явные. В случае с вами… Вы слышали или читали, наверное, что когда военачальник в самую гущу битвы посылает отряд, который ведет его собственный сын, а не чужой — это вызывает уважение, да? Вы её кровь, в этом и дело…
Да, кое-что было понятно. И как-то очень нерадостно. А особенно ранило то, что она узнала об этом вот так, случайно.