— Не «зачем». — Ответила Луна, не оборачиваясь к спросившей. — Не «зачем». «Почему». Потому что рано или поздно, те, кто убил маму — встретятся и с Гарри. И если меня не будет рядом — я уже не смогу встретиться с ними никогда. Ни в одном из десяти тысяч будущих. Это — смерть вторая.
Эти слова изменили Луну. Теперь на кровати напротив сидела не тихая девочка с грустными, затуманенными глазами, а настоящая вампиресса, жаждущая крови. В ее серых глазах вместо вечного удивления и привычной печали — горела хищная сталь боевого клинка. А на руках вместо аккуратных ноготков — взблескивали серебром длинные когти, и сразу становилось ясно: тому, кто получит этими когтями — мало не покажется.
— Ашше! — Зашипела ей в ухо Гермиона. — Успокойся и не трать силы. Серебра все равно больше не получишь — моей кровью обойдешься. Гарри и так уже устал.
Луна повернула голову и удивленно посмотрела на Гермиону. Когти на ее руках исчезли, и исчез опасный, кровавый блеск в глазах. Теперь в ее эмоциях господствовали интерес и удивление.
— Ты права. Мне понадобятся Силы для Изменения. — Луна улыбнулась уже привычной чуть растерянной улыбкой. — Но твое предложение очень интересно. Думаю, им надо будет обязательно воспользоваться. Не сейчас. Возможно — позже.
Я ошеломленно переводила взгляд с двух девочек, в обнимку сидевших на кровати, на Гарри, и обратно. И только теперь до меня дошло, что «не так», в том, что я услышала.
— Твою маму — убили? — Удивленно спросила я. — Но ведь все знают, что с ней произошел несчастный случай. Она испытывала новое заклинание, и...
— Они хотели, чтобы все так думали... Они считали, что хорошо стерли мне память. Но я запомнила их лица и их судьбы. Ты... — рука Луны поднялась в направлении Гарри. — Ты приведешь меня к ним. Только прошу: встретишь их — не убивай. Они — мои.
Гарри поднялся с кровати. Пошатнулся. Выпрямился. И сделал странный жест от плеча вверх. При этом мне показалось, что в руке у него тускло блеснула вороненая сталь недлинного меча с выгнутой вперед гардой. И голос его зазвучал, странно резонируя, как будто говорили двое.
— Мы признаем твое право. Их кровь и их жизни принадлежат тебе.
Не было ни пафосных клятв, ни обращения к именам богов/Мерлина/Морганы, ничего. Только Сила и Вера. Но я почувствовала, как слова эти меняют мир, в котором мы живем. Это был не первый раз, когда ощущение Перемен холодом овевало мою кожу... но впервые оно было настолько сильно.
— Спасибо. — Коротко кивнула Луна.
— Кстати, Луна... — Заговорила Гермиона, и я задумалась о том, что она совершенно не удивилась вампиризму Лавгуд. Она — знала? Откуда?! — Что ты думаешь об испытании, которое Дамблдор устроил для Рона?
— Он не справится. — Отрезала Лавгуд. Я схватилась за голову.
— Стойте, стойте! Какое «испытание»? Вы о чем?
— Помнишь дневник в черной обложке, который неизвестно откуда взялся среди твоих книг, и который у тебя забрал Рон? — Посмотрев мне в глаза, спросила Гермиона. — Я недавно видела его у Рона в руках, на занятиях. От него просто пышет ненавистью и тьмой.
— От него не то, что лунопухи — нарглы шарахаются. — Флегматично подтвердила Луна. — И только мозгошмыгов он притягивает со страшной силой.
— А... а при чем тут директор? — Я уже совершенно ничего не понимала.
— Ну как же? — Удивилась Гермиона. — Мог ли директор не заметить появления на территории школы столь сильного темного артефакта? Если уж даже я заметила? Мог ли директор не заметить изменений в поведении Рона? Но он делает вид, что все в порядке. И, раз мы считаем, что директор не желает ученикам зла — значит, это какое-то испытание, возможно — урок для Рона. Думаю, с первым этапом Рон справился, забрав дневник у тебя: этим он показал себя хорошим братом, он спас и защитил сестру. Но вот со вторым этапом: выдержать воздействие столь темной вещи, он, похоже, не справляется.
— Лунопухи подсказывают мне, — белый локон вновь наматывается на тоненький пальчик, — что Рону не обязательно проходить испытание одному. Может быть, дожжен найтись кто-нибудь, кто ему поможет?
— Точно! — Вскинулась Гермиона. — наверное, у Рона должен найтись друг, который опознает проклятую вещь, и сумеет избавить его от нее!
— Это — не ко мне. — Гарри вновь уселся, и скрестил руки на груди. И в самом деле, после рассказанной мне Гермионой истории с Пологом Отчаяния, предположение о том, что Рон и Гарри могу стать друзьями представлялось «неоправданно оптимистичным», или, проще говоря — дурацким.
Я внимательно посмотрела на Гарри, на Луну, которая не вхожа в даже в гостиную нашего Дома, на Гермиону, к которой относится все то же самое, что и к Гарри, и поняла если не все недомолвки, то хотя бы часть их.
— Хорошо. Я сделаю это.
Глава 115. Сквозь Тьму.
— Ну и на кой было все это представление? — Спросила меня Миа, как только мы улеглись спать.
— Ты же слышала, — ответил ей я, — Луна хотела измениться под действием Серебра Хаоса.
— Это-то понятно! — Образ Миа махнул рукой и топнул ножкой. — На кой было рассказывать про «испытание для Рона»? Сам же отлично знаешь, что никакое это не испытание, а способ столкнуть тебя с прежним Темным лордом и заставить убиться об него!
— Знаю. — Усмехнулся я.
— И ты отлично знаешь, что добыть дневник можно гораздо проще. Да я сама отведу рыжему глаза и упру из его сумки все, что угодно. Сам же учил.
— Знаю. — Я позволил одобрительной улыбке отразиться в связи.
— Тогда повторяю вопрос: «На кой?»
— Все очень просто. — Мой ментальный щуп переплелся с аналогичной нитью от Миа и скользнул в спящее сознание моей адорат, легко проскальзывая сквозь ее несовершенные и раздерганные внутренним раздраем щиты. — Видишь? Несмотря на все, чему она была свидетелем, Янтаринка все еще верит Дамблдору. Она уверена, что то, что он натворил — это «ошибки», а то и вовсе «эксцессы исполнителей».
— Фига себе — «ошибочки». — Пробурчала Миа. — Да и исполнители косячат, конечно, по страшному, но ведь сам таких подбирал!
— Вот именно. Но, если мы ей просто расскажем, как это все видится нам — она в лучшем случае отвернется от нас. Скажет, что «вы — фанатики, и ненавидите всех лебедей*!»
— Какие «лебеди»? О чем ты, Мори? — Удивилась Миа.
/*Прим. автора: если и Вы, читатель, удивлены вместе с Миа, см ответ здесь: http://samlib.ru/j/jurchenko_s_g/dialogue.shtml */
— Да так, Миа. Это — просто шутка. Как-нибудь, на досуге, заглянем в Цитадель моей памяти, и я тебе ее расскажу, и даже покажу. Но не в этом дело. Джинни — не Тонкс. Одиннадцать лет в фанатично светлой семье так просто со счетов не сбросишь. И парой наведенных кошмаров мы не обойдемся.
— Нда... — Задумалась Миа. — И не Рубины, которых Дамблдор бросил без помощи, которую обещал. Просто рассказать то, что мы о Великом Белом знаем — не выйдет. Не поверит.
— Вот именно. — Одобрительно улыбнулся я на эти рассуждения. — Не поверит, и объявит, что мы темные, и хотим и ее увлечь во Тьму. Не очень-то она и ошибется?
Миа ментально рассмеялась. Я с огромным удовольствием наблюдал за ее весельем.
— Но что же делать-то будем? — Девочка резко оборвала смех, и требовательно уставилась на мое отражение в ее сознании. Я жестко усмехнулся.
— Как и положено демону, я буду сеять рознь и раздоры. Вот сейчас — мне нужна ссора между сестрой и братом. Глядишь, Ронникинс в запале выскажет ей чего-нибудь лишнего... и не поверить ему Джинни будет намного труднее...
— Хорошо. — Грустно согласилась девочка. — Надеюсь только, что ты прав в своих расчетах, и мы не доведем Джинни до... чего-нибудь нехорошего.
Я показал Миа ее же изображение в сиянии света и с белыми пушистыми крыльями.
— А вот поскольку ты у нас — ангел, то ты и будешь готовить операцию подстраховки. Чтобы «чего-нибудь нехорошего» — не случилось, а если случится — чтобы мы смогли свести последствия к минимуму.
— Ага... — Тоска отнюдь не исчезла из голоса Миа. — Это будет такая же учебная задача, как и тогда, с Оборотным зельем?
— Ну, почему же — «учебная»? Задача вполне реальная. Понимаешь... не всему можно научиться по книгам. Чтобы научиться плавать — нужно плавать. Чтобы научиться летать — нужно летать. Чтобы научиться анализировать — нужно решать такие вот задачи. А я просто подстрахую. Чтобы ошибки, совершенные тобой по неопытности — не навредили тебе и другим. Возьмем, к примеру, операцию «Оборотное зелье». Да, твой план был не оптимален, многое можно было сделать проще. Но твой план — сработал, и это — главное.
При словах «не всему можно научиться по книгам», закрытые глаза моей девушки загорелись Адским огнем... Но по мере продолжения речи, пламя утихло, и осталась только холодная сталь решимости.
— Хорошо, Мори. Я спланирую эту операцию. Но при ее планировании я буду опираться на твои ресурсы, и потому — ты мне сейчас расскажешь, на что именно я могу опереться!
Мне не оставалось ничего, кроме как покориться требовательному взгляду Образа, и со вздохом приступить к рассказу.*
/*Прим. автора: поскольку главный герой — заведомо Марти Сью, — никакого перечисления суперспособностей не будет. Когда Миа потребуется извлечь из шляпы очередного кролика руками Мориона — тогда и всплывет «а он ей об этой возможности рассказывал». ВотЪ*/
Несколько дней после этого разговора мы провели в «напряженной, конструктивной работе». Миа старательно составляла «страховочный план», призванный скорректировать поведение Джинни, если разрушение некоторых базовых установок ее представлений о мире — сильно повредит ее душевному здоровью. В этой работе она частенько задействовала возможности Видящей и Дипломата, а так же обращалась за консультациями к Оракулу, просматривая возможные линии реальности, идущие через лабиринт десяти тысяч будущих.
Джинни тоже практически не доставляла нам проблем. Озадаченная вопросом «как добыть дневник Рона?», она ходила по Хогвартсу, чем-то напоминая Луну с ее вечно любопытно-отсутствующим выражением. Это привлекло внимание, и новая порция слухов о том, чем именно мы занимаемся в нашей комнате. Но продлилось это недолго. До первого вопроса Миа «Гарри, можно ли считать обвинения в непорядочном и развратном поведении — оскорблением?». Поскольку она задала этот вопрос на весь Большой зал во время обеда, а я, естественно, ответил на него полож