— Гермиона, о чем задумалась? — Гарри спросил это не то, чтобы криком… но услышали его многие, особенно — за столом преподавателей. — Надеюсь, не о сущности инобытия?
Губы Снейпа искривились в сардонической усмешке: похоже, он вспомнил, при каких обстоятельствах я это выдала в прошлый раз.
— Нет, — покачала я головой, краем глаза фиксируя, что мы привлекли к себе достаточно внимания. — Исключительно о том, насколько дур… альтернативно умным должен быть тот, кто пропустил вот это в качестве официальной позиции министерства.
— Мисс Грейнджер! — ракетой взвилась к иллюзии ночных небес Амбридж. — Извольте объясниться! Что Вы имеете в виду?!
— Я? — «удивилась» я. — Я ничего не «имею в виду». Я прямо говорю — тот чиновник в министерстве, кто санкционировал появление этой статьи — не умный человек.
— Вы… да как Вы смеете… — лицо Долорес так стремительно покраснело, что я задумалась: не хватит ли преподавателя ЗоТИ удар прямо сейчас?
— Тот, кто собрал под свои знамена Пожирателей смерти — очень опасен. В особенности, если за ним последовали «благовоспитанные и благонамеренные стопы общества», — прокомментировала я свое высказывание. — И тут уже совершенно не важно вернулся ли Волдеморт… — я не стала блокировать сигнальное заклятье, и несколько человек за слизеринским столом скривились, демонстрируя, что Том уже начал раздавать новые Метки. Директор, надо сказать, этого старательно не заметил. — …или мы имеем дело с сумасшедшим или же одержимым. «Идея, овладевшая массами, становится материальной силой» даже среди магглов. А уж в мире волшебства…
— Мисс Гренджер! Отработка. Со мной. Неме… — профессор Амбридж запнулась. Похоже, она все-таки что-то прочитала, и знает, что «отработки не должны назначаться на учебное время, или затрагивать время приема пищи». — Сразу же после обеда!
Лицо Амбридж искривилось почти оргазмическим предчувствием… Я сумела сохранить покерфейс… но внутри ощущала себя почти также. Добыча смела шла навстречу охотнику, искренне считая, что хищник в данном раскладе — именно она.
Глава 28. Отражение в Темном зеркале. Часть вторая. (Том Риддл)
/*Прим автора:мнения и оценки, содержащиеся в данной главе — принадлежат тому, от чьего лица они высказаны, и могут не совпадать как с мнением и оценками других героев, так и с окружающей действительностью*/
Встречаться прямо в варпе с кем бы то ни было мне приходилось… Да после того, как учитель оставил меня, удалившись в одному ему известные бездны, и не приходилось вовсе. Те магглы с палочками, которые спрятались под Статутом, и о которых магистр отзывался исключительно нецензурно, временами — даже с вкраплениями ксенолексики, до такого авангарда, как погружение в варп не доходили, считая это искусство «древним, чрезвычайно опасным и вообще утерянным». Правда, с появлением в магическом мире Гарри Поттера, которым лихо прикрывался темный магистр Ксенос Морион, некогда забытые вещи стали всплывать в повседневном обиходе… Да и я потихоньку своих обучаю.
Н-да… Задумавшись о своем поведении перед падением, я постарался затолкать эти воспоминания на самое дно, к своим худшим воспоминаниям, в компанию к гибели Плаксы Миртл и еще нескольким таким же. И вопрос даже не в жестокости: война и обучение у магистра Хейона, библиария Тысячи сынов, а после — колдуна Черного легиона, выжгли из моей души гуманизм и веру в доброту мироздания. Но ведь глупость творил несусветную. Магистр бы за такое так поучил… круциатис за счастье был бы. Повелся на все провокации как Светлого круга, так и «союзников». Разрушил собственную репутацию. Собственными руками чуть не приблизил окончательный захват Хогвартс Светлым кругом, сам, своими руками запустил пророчество о собственном уничтожении, выпустил из рук статус Наследника лорда Слизерина… Знали бы все, радостно молящиеся на Мальчика-который-Выжил, что именно он сейчас — Глава Дома Слизерин по праву победы и завоевания, признанный Основателем… Впрочем, как раз этого они узнать не должны. Ни мои ребятки, ни, тем более — Светлые. А обывателям и вовсе без разницы. Для них есть официальная версия. И ее продиктует победитель. Но самое худшее — я настолько позволил паранойе завладеть мной, что перестал обучать собственную команду. Нет, кое-какие крохи я им дал — и этого оказалось достаточно, чтобы ужасные Вальпургиевы рыцари нагоняли страх не только на обывателей, но и на аврорат… Но все равно этого недостаточно. И в нужный момент у моего дела не оказалось преемников. Не нашлось никого, кто стал бы у руля и присмотрел за троном на время моей недееспособности. И это — моя вина и моя глупость.
— Итак? — поднял на меня взгляд ксенос Морион, библиарий Тысячи сынов, Учитель псайкеров и еще несколько десятков столь же громких титулов, висящий внутри сложнейшей асимметричной конструкции, включающей время, пространство, судьбу и еще десяток абстракций высшего уровня. Все-таки, похоже, он серьезно принялся за решение задачи, для которой даже все могущественные темные семьи, даже в союзе со Светлым кругом смогли изобрести разве что паллиативное решение. А то, что я вижу (а точнее — могу осознать), говорит о том, что Морион близок к нахождению если не «решения в общем виде», то хотя бы приемлемого частного.
— Все плохо, — выдохнул я, создавая иллюзия существования кресла, в котором и устроился. В настолько пластичном континууме иллюзии слабо отличаются от реальности, и иллюзорное кресло выдерживает мой вес ничуть не хуже, чем деревянное.
— Н-да? — поднял бровь демон, почти не отвлекаясь от возводимой им конструкции, аккуратно подправляя некоторые смыслы.
— Идейные — в Азкабане, зато на слухи о моем возвращении набежала такая шваль, что в них и плюнуть-то — унизиться, — проворчал я. — Более-менее — Малфой, Снейп, еще несколько лиц… А остальных надо жестко контролировать, а то устроят опять что-то вроде финала Чемпионата… и, что самое обидное — безо всякого смысла и пользы.
— Пусть чудят осмысленно и по делу, — отозвался демон.
Вначале мне показалось, что он просто в очередной раз правит чем-то непонравившийся ему расчет будущего ритуала… но потом я осознал, что демон просто разворачивает ее так, чтобы я смог увидеть очередную часть, доступную для моего понимания.
— Нам все равно так и так нужна гекатомба… — продолжил Морион, указывая на полыхнувшую рубиново-алым область.
Часть конструкта показалась мне совершенно бессмысленной, но, чуть-чуть покрутив ее перед своим внутренним взором, я осознал, что смысл есть. И смысл этого смысла в том, что часть работы должен проделать Светлый круг…
— Думаешь… — начал было я.
— Реальность конструируется таким образом, что столкновение становится неизбежно, — отозвался демон, не то прочитав мои мысли сквозь окклюментный блок, не то просчитав их… и я не уверен, какой из вариантов хуже. — Так что я взял на себя труд проверить: не сделали ли «светлые»… — в голосе демона отчетливо слышен был скепсис. Кажется, в праве Светлого круга называться «светлым» он здорово сомневается. — …по крайней мере часть работы за меня.
— И что? — заинтересовался я.
— Артефакты — расставлены, узоры — расчерчены. Остается гекатомба, и…
— Добровольная жертва, — прочитал я очередной участок конструкции, предусмотрительно развернутый ко мне.
— Хм… — я протянул руку к очередному участку конструкции, и покатал между пальцев ключевой символ. Символ пружинил и жег руку интересными смыслами. — А гекатомбу можно проводить частями… И пока не принесены финальные жертвы, не произнесены Тяжкие слова — никто ничего не заметит… Любопытно. Кстати, Морион, а почему ты сегодня один? Твоя леди обычно не пропускает наших встреч.
— Гермиону направили на отработку, и Аметист за ней присматривает, — Морион скривился. Все-таки его привязанность к этой парочке школьников — Поттеру и Грейнджер, несколько сильнее, чем это разумно. Впрочем… о высших демонах мало что известно. Может это для них и нормально. «Драконья жадность» и все такое… — Конечно, Амбридж мало что сможет сделать — Темное зеркало есть Темное зеркало, чтобы его продавить — нужно быть темным же магистром…
— …или уметь терпеть боль, — подхватил я, показывая, что не совсем уж новичок в темной магии. — И ни того, ни другого за Абридж не замечали.
— Не замечали, — согласился Морион. — Но на всякий случай… Кстати, как профессор Защиты от Темных искусств Амбридж не сможет отказать в просьбе помочь с защитой Хогвартса от всяких злых и черных магов. А то и вовсе — рванет в первых рядах, стремясь доказать, что «Дамблдор врет. Никто не воскресал, и воскреснуть не мог», а в Министерстве — буянил злостный самозванец. И в таком случае я совершенно не возражаю против… несчастного случая.
«Да уж», — подумал я. — «Аваду в лоб сложно назвать «счастливым случаем».
— Кстати, — продолжил Морион. — Пожалуй, имеет смысл заявить, что вы не доверяете Северусу, и потребовать от назначенных на операцию, чтобы они ничего Снейпу не сообщали…
— Да уж, — криво усмехнулся я. — После успеха операции предателя, виновного в ее провале, можно будет искать среди выживших долго и упорно…
— …и найти много интересного, — улыбка подхватившего мою фразу демона выглядела зловеще.
Глава 29. Отражение в Темном зеркале. Часть третья. (Минерва Макгонагалл)
/*Прим автора: мнения и оценки, содержащиеся в данной главе — принадлежат тому, от чьего лица они высказаны, и могут не совпадать как с мнением и оценками других героев, так и с окружающей действительностью*/
События в магическом мире привели меня в стойкое недоумение. С одной стороны, деятельность министерства, упорно замалчивающего возрождение Того-кого-нельзя-называть, и приславшего в школу эту садистку — вызывало тягостное чувство недоумения. Ведь эта розовая дрянь примкнет к Пожирателям Смерти при первой же возможности. Да и политика замалчивания… Как сказал об этом Гарри своей подруге Гермионе, похоже, считая, что его никто не услышит: «Чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитнее выставленный зад». Портрет директора Декстера Фортескью, пивший чай в компании своих друзей — портретов известный выпускников Хогвартса XIX в, услышал эту «чеканную формулировку», и с восхищением воспроизвел ее на очередном педсовете в кабинете директора. И, если это заметил школьник — то почему в упор не видят политические деятели, взобравшиеся на вершину Магического мира?