— …так какой это Темный Дом осчастливил своим Покровительством это… это маггловское отродье?
Гарри посмотрел на Амбридж многозначительно. И то, что он не стал ничего предпринимать, объяснялось только тем, что он уже списал Амбридж в неизбежные потери. Так что существенно ухудшить собственную участь она не могла. Кажется, Дамблдор это понял. Вот насчет Макгонагалл — я не уверена.
— Разумеется, темнейший из всех, — усмехнулся Гарри. — Дом Блэк.
— Что?! — только и смогла произнести Амбридж.
— Разумеется, — об улыбку Гарри можно было порезаться, — Вы можете оспорить мое право как Наследника, — вообще-то «Главы», но об этом мало кто знает, — даровать Покровительство Дома Блэк. Для этого достаточно собрать заседание Визенгамота, — расцветшая было Амбридж резко угасла. Кажется, она и сама поняла, что сейчас произнесет Гарри, — воззвать к Хранителю Справедливости, и, возложив руку на него — озвучить свои претензии…
Многомудрый Дамблдор медленно кивнул. Думается, ни для кого в этой комнате не было секретом: каким будет решение заклятого камня.
— Мадам Помфри, — обратился Дамблдор к школьному колдомедику, решив, что вопрос о Покровительстве — решен и закрыт. — Что там с девочкой?
— Глубокий транс, и, насколько я понимаю, частичная одержимость… — отозвалась мадам Помфри, закончив манипуляции диагностической октаграммой.
— Она еще и одержимая? Темное суще… — взвизгнула Амбридж.
— …Хогвартсом, — закончила диагноз Мадам Помфри. — Кажется, духу и разуму замка настолько не понравились нарушения заветов Основателей, что он решил пробудиться, и действовать через лучшую ученицу своего поколения.
Я отодвинулась чуть дальше в варп, оставляя физическое тело под управление Анне Гриффиндор, что немедленно отразилось на диагностической октаграмме. Анна открыла мой глаза, и истекающим с пальца огнем вывела символ бесконечности, а потом, ухватив его за одну из дуг, повернула чуть больше, чем на полтора радиана. Склонив мою голову, Анна посмотрела на Амбридж через темное пламя.
— Нарушение Воли и Заветов Основателей не останется без наказания, — произнесла она. — Наказание первое: страх!
Макгонагалл замерла, то ли в ужасе, то ли в восторге. Дамблдор, сверкая очками, шептал в свою бороду, и я горько жалела о невозможности кратко законспектировать произносимое. Даже не предполагала, что в английском языке такое возможно. Мадам Помфри рассматривала нас с глубокой заинтересованностью. А вот Амбридж сделала удачную попытку мимикрировать под стену, выкрашенную в белый цвет.
— Гарри, — обратился к ученику Дамблдор, — а зачем ты искал меня?
— Директор, — Гарри стрельнул глазами в сторону Амбридж, показывая, что не собирается говорить при ней, — а что произошло с Гермионой?
Сейчас мое тело, полностью лишенное контроля, растянулось на больничной койке.
— Ничего страшного, — отозвалась мадам Помфри, не отрывая горящего взгляда от октаграммы. — Дух Хогвартса медленно и осторожно покидает девочку. Признаться, в первый раз такое вижу. Обычно духи, которыми одержим смертный, склонны наплевательски относится как к захваченному ими телу, так и к оттесненной душе…
— …или же не понимают степени опасности своих действий и для одного и для другого, — влез Гарри, показывая, что кое-что из библиотеки Дома Блэк он все-таки прочитал.
— Или так, — кивнула колдомедик. — И даже экзорцизм, изгоняющий духа, оставляет травму, которую очень трудно, почти невозможно полностью залечить средствами современной колдомедицины. Но сейчас я наблюдаю третий вариант: дух уходит по собственной воле, аккуратно разрывая свои управляющие конструкции, и восстанавливая замещенные им связи. Это надлежит внимательнейшим образом пронаблюдать. Возможно — данный случай может послужить основной для исцеления одержимых… и по совершенствованию методик экзорцизма.
В этот момент я «пришла в себя» полностью вернув себе контроль над телом.
— Ой! — выдала я «потусторонним» голосом. — А где это я?
— Что ты помнишь? — спросила у меня мадам Помфри.
— Кажется… кажется я пошла на отработку к профессору Амбридж… А потом… — я старательно запиналась, «вспоминая» происходившее. — Но ведь этого не может быть?!
— Расскажи, что ты видела, а «может быть», или «этого не может быть потому, что не может быть никогда» — мы решим позже, — вмешался Дамблдор.
Я рассказала, как пришла на отработку, села за стол, взяла Кровавое перо, и начала писать. Гриффиндорцы часто получают отработки у профессора Амбридж, так что я не удивилась отсутствию чернил. Но дальше все пошло не так… Как будто преграда из темного стекла встала между мной и реальностью. Профессор Трогар показывала нам подобные вещи, так что я сразу поняла, что оказалась в варпе, и могла видеть, как мое тело продолжает писать, но это были не те строчки, которые мне приказали. Я могла только смотреть, как кровавые строки проявляются на руках профессора Амбридж… А потом пришла декан Макгонагалл…
Меня бы еще долго расспрашивали о деталях происшествия, но тут взвыла Амбридж. Все-таки ощущения от письма Кровавым пером, отразившиеся в Темном зеркале на того, кто хотел причинить мне вред — весьма и весьма своеобразные. Дамблдор незаметно для преподавателя ЗоТИ подмигнул школьной колдомедику, и Долорес Амбридж немедленно получила фиалы с обезболивающим и заживляющим зельями, выпив которые она полностью отключилась.
— А теперь, Гарри, когда нас не могут слышать те, кто не должен, а твоя подруга — в порядке, ты можешь рассказать, что случилось с тобой.
— Я… — дернулся Гарри. — Мне… Помните, как я видел нападение на Артура Уизли?
— Помним, — кивнул директор. — Ты снова видел Волдеморта?
Разумеется, на имя, произнесенное Великим магом сигналка и не подумала отреагировать.
— Да, — кивнул Гарри. — Он… он… Он приказал своим людям напасть на школьников, когда они будут в Хогсмите!
— Странно, — директор дернул себя за бороду. — Мои агенты не…
— Он приказал ни в коем случае не говорить Снейпу, — влез со своим комментарием Гарри. — Говорит, что подозревает профессора в том, что он Ваш шпион.
— Хм… — белая борода подверглась еще одному рывку. — Тогда решение — очевидно…
— Похода в Хогсмит не будет? — грустно спросил Гарри.
— Будет, — покачал головой Дамблдор. — Запретив школьникам покидать замок, боюсь, мы покажем, что знаем их план, и спугнем… Вот что мы будем делать…
Глава 31. Битва за Хогсмит. (Часть первая). (Гермиона)
Признаться, у меня еще оставались некоторые радужные надежды относительно Великого Белого. В частности, я надеялась, что его удастся уговорить если не отменить прогулку в Хогсмит в известный день нападения миньонов Темного лорда, то хотя бы хоть как-то подстраховать детей. Мори аж прямо умилялся с такой наивности, но согласился попробовать.
В общем-то, результат эксперимента был предсказуем и нулевой гипотезы никоим образом не опроверг. Для Дамблдора возможность подловить и то ли захватить, то ли уничтожить несколько Пожирателей Смерти была существенно важнее, чем жизни нескольких детей… а то и многих: при желании (которое у нападающих, несомненно, будет) перебить беззащитных школьников при неожиданной атаке можно довольно-таки много. Так что пришлось переходить к плану «Б».
Сам план мы собирали из кусочков довольно-таки долго и со скандалами. Мори заявил, что не отпустит меня туда, даже если будет угроза, что Хогвартс провалится в Тартар к Тысячеруким.
Признаться, это меня немного покоробило: слишком уж похоже было на позицию Дамблдора. Когда же я все-таки решилась это высказать, Мори пожал плечами, и напомнил, что в битве с драконом самая страшная опасность — не драконьи когти, клыки и хвост, и даже не огненное драконье дыхание. Самая большая опасность для сражающегося с драконом — это возможность самому стать драконом. Однако, все-таки постепенно, план начал вырисовываться.
Так что сейчас по улицам Хогсмита, мимо, признаться, порядком поднадоевших лавочек, брела самая настоящая «Гермиона Грейнджер». Ну, то есть, ее таковой признала бы любая маггловская, и большинство магических экспертиз. И только очень уж темные ритуалы самой настоящей темной магии могли бы определить, что сейчас по Хогсмиту прогуливается самая настоящая Нерожденная тварь, скованная и одержимая волей младшей княгини демонов. Твари варпа, особенно — не осознающие своего существования, вообще чрезвычайно пластичны, и могут быть загнаны в любую форму. Из них даже делают близкие к наилучшим оружие и доспехи. А уж изобразить из себя человека для них и вовсе нетрудно. Правда, само пребывание в материуме для большинства Нерожденных тварей сладостно, но и мучительно. Потому и рвутся они сюда, но поэтому же — вылетают из материального мира, стоит только распасться удерживающему их заклятью.
— Герми, привет! — вывернула из-за Сладкого королевства Лаванда Браун. Все никак не соберусь спросить: не было ли среди ее родственников священника… Впрочем, «Браун» -более чем распространенная фамилия, так что вероятность того, что именно родственник Лаванды послужил прототипом героя известной серии детективов — крайне низка.
— Сколько раз я просила не сокращать мое имя? — вызверилась «я» устами марионетки. Не то, чтобы это действительно имело хоть какое-то значение, но терпеть фамилиарность от подруги Рональда Уизли мне не нравится.
— Ну, Гермиона, не будь букой. Пойдем! — Браун вцепилась мне в руку и потянула к «Сладкому королевству». — Там все девчонки Гриффиндора! Или… или ты тут Гарри ждешь? — глаза главной сплетницы всея Гриффиндора загорелись негасимым огнем.
— Жду, — спокойно кивнула «я». Если Лаванда ждала смущения и попыток отрицать очевидное — то зря. Правда жду я не совсем Гарри, а точнее — не только его. Блин… Как бы сплавить отсюда эту дуру? Отбраковка Вальпургиевых рыцарей скоро будет тут… А я даже не могу ее принудительно отсюда телепортировать — спросят «откуда ты знала, что ее надо…»… Упс! А ведь есть вариант.