/*Прим. автора: Ильверморни – школа магии в Северной Америке. Упоминается в «Фантастические твари и где они обитают»*/
В последнее время дела Круга шли… не очень хорошо. Погиб мастер Дароу. Были провалены несколько важных операций. И, что самое худшее – среди магов Круга нашелся предатель, выдавший часть наших тайн Темному лорду. Впрочем, хорошо еще, что он пошел на поклон к британскому Темному лорду, а не к мерзким русским волхвам, не чтущим установления Международной конфедерации магов относительно темной магии.
Улица Великих Темных врат* идет параллельно набережной. Прогуливаясь по ней, я непрерывно ощущал страдания обитателей моря, загрязняемого распоясавшимся человечеством. Как и большинство участников Круга, я – эмпат. Наверное, это ощущение чужой боли как своей – одно из условий, подталкивающих человека к осознанию несовершенства мира и человечества, необходимости их изменить… и, как следствие – к вступлению в Круг, что когда-нибудь привнесет подлинный Свет в жизнь смертных.
/*Прим. автора: Great Darkgate street в Аберистуите, на атлантическом побережье Англии*/
Впрочем, это все длительные планы, реализуемые титанами, вроде Дамблдора, Фламеля и прочих. А я – маг маленький, хотя и не из самых слабых. И сегодня я попробую реализовать пришедшую мне в голову идею. С ней согласилась даже наша провидица. Хотя Розмари – провидица и вовсе слабенькая, не чета той же Трелони в Хогвартсе, но она смогла войти в транс, и сказал, что, хотя вероятность достижения задуманного нами результата – ничтожна, но кое-какую пользу Кругу наша идея принесет. И тем самым Розмари благословила нас на совершение попытки.
Дойдя до Пир-стрит, я повернул направо, к океану. Конечно, соблазнительно было бы открыть Темные врата на улице Темных врат… но слишком уж далеко она от соленой воды.
С набережной были видны темные, холодные волны, накатывающиеся на Северный пляж. Белая пена захлестывала серую гальку в преддверии рассвета. Разумеется, в такую погоду, в это время желающих прогуляться на пляж – не так уж много… а если совсем честно, то я такой один. Что и хорошо. Меньше сил придется потратить, чтобы удержаться в рамках Статута.
Ограждающие чары встали, как родные, удерживая волны, позволяя мне построить опорную пентаграмму. Конечно, рисовать магический чертеж на гальке – то еще удовольствие… Но маги древности, вероятно, сами столкнувшиеся со схожими проблемами, оставили потомкам несколько подходящих заклятий. Одним из них я сейчас и воспользовался.
К сожалению, мне пришлось оставить в стороне классические, строгие и четкие построения удобной и привычной западной магии, и прибегать к сумасшедше-нелогичным, но все-таки как-то работающим схемам оммедо. Все-таки взывать приходится к духам, ассоциирующим себя именно с этой частью света… хотя и непонятно почему.
Ритуал еще даже толком не начался, а линии магической фигуры уже начали искажать реальность. Узловые точки требовали жертв…
Ветвь красной японской сосны, с большим трудом доставленная из Японии, символизировала во внешнем круге (или, по крайней мере, в том, что мне представлялось внешним кругом этого ритуала) стихию дерева. Бред, между нами: что это за стихия «дерево»? Но, все-таки как-то же работает?
«Дерево порождает огонь». Ну, хоть что-то понятно. Свеча, защищенная специальным заклятьем от холодного западного ветра, загорелась в отведенном ей месте. Кристалл серы лег символом Земли. Достать у магглов железный метеорит было нелегко, но я справился, и теперь он символизировал собой присутствие Металла. Ну а открытая сторона узора была ориентирована к морю, чтобы пришедшая волна, когда я сниму защиту, стала Водой.
Разумеется, хотя среди жертв внешнего круга и были предметы, достать которые было сопряжено с определенными трудностями, но этим цена ритуала не могла исчерпываться.
Двенадцать кусков бирюзы начали формировать внутренний круг. Следом легли девять аквамаринов. И завершил построение единственный сапфир. К счастью, не было требований к чистоте и размерам камней, так что удалось собрать все необходимое, не влезая в чересчур уж большие долги.
Сто восемь офуда, сделанных знакомым магом из Японии, достаточно было просто бросить в воздух. Ветер подхватил кусочки бумаги, и на мгновение мне показалось, что он окрасился в лазурный… чего в принципе не может быть. Даже великие маги древности, до которых им потомкам, как до Луны, не создали заклинаний, окрашивающих ветер. Да и зачем это кому бы то ни было нужно? Однако тем не менее, что бы я не думал про восточные суеверия, клочки бумаги не разлетелись бессмысленно по всему пляжу, и не не расползлись бессмысленной кашицей, впитав в себя воду морского ветра, но зависли в воздухе, формируя трехмерную фигуру, которая должна будет резонировать с моим Зовом.
Вербальный компонент ритуала представлял собой откровенную белиберду, которую пришлось не только учить наизусть, но и раз за разом повторять перед этим узкоглазым, добиваясь правильного звучания. Все-таки ту белиберду, на которой разговаривают эти желтокожие варвары следует законодательно запретить, чтобы людям не приходилось выламывать язык и горло, добиваясь того, чтобы воспроизвести это мерзкое мяуканье…
Почему-то линии чертежа засветились не ожидаемым синим, но тревожным пурпуром. Офуда загорелись лиловым огнем. Сосновая ветка истаяла, показывая, что силы за гранью мира принимают жертвы. Следовало поторопиться.
Я постарался представить всю землю. Океаны, очищенные от загрязняющего присутствия магглов, расцвет жизни, не скованной более кошмаром безграничного потребления. Однако, требуемый образ был слишком уж сложным. Я старался сформировать его в своем сознании, а жертвы исчезали одна за другой. И скоро уже откроются врата. А я не успеваю… не успеваю!
Мой разум застыл в пустоте, во Тьме Внешней. Оттуда я увидел сформированную мной конструкцию… и ужаснулся. То, что я пытался создать изо всех своих убогих сил, оказалось лишь ничтожно малой частью структуры, сложность которой я не мог осознать, даже видя ее въяве перед собой. В аметистовое сияние линий стали вливаться цвета янтаря и нефрита. А потом резкий приступ боли, сравнимой с круциатисом, вырубил меня.
Когда же я пришел в себя, с трудом приподнимаясь на дрожащих руках, там, где только что светилась пентаграмма, стояли двое: высокая девушка, опирающаяся двумя руками на черную трость и маленькая девочка.
- По? – малышка вопросительно посмотрела на старшую спутницу.
И это – ужасные порождения Бездны, которые должны очистить моря? Неужели у меня ничего не получилось?
Глава 72. Взгляд со стороны
Кай сообщила, что возле дома Амелии Боунс намечаются какие-то любопытные события. И вот мы всем Внутренним кругом собрались в Тайной комнате, и приготовились ждать.
- Гарри, - решила поинтересоваться Миа, пока мы любовались морскими волнами, бесконечно-изменчивыми, и неизменно-постоянными, - а почему Дурсли так относились к твоему… скажем так, предшественнику?
Среди присутствующих не было никого, кто не знал бы об истинной природе, скажем так, «Гарри Поттера». Так что вопрос, пусть и несколько запоздавший, был вполне уместен.
- Небольшая манипуляция со стороны Великого Белого, - усмехнулся я.
- Зелья вражды? Какие-нибудь ментальные заклинания? – заинтересовалась Видящая.
- Если какие зелья и заклинания и были, то разве что смягчающие ситуацию, - возразил я. – Чтобы не довести до взрыва, который затронул бы позиции самого директора.
- Тогда как? – продолжила интересоваться Дафна, уютно устроившаяся на коленях у Драко.
- Элементарно просто, - ответил я. – Берем недавно раненного маленького ребенка, и кладем на порог «ближайших родственников», даже не думая постучать в дверь. Ребенку холодно, больно и страшно. О чем он и стремиться оповестить тех, кто мог бы ему помочь. А поскольку ребенок – маг, то выброс становится просто неминуем. Так что от детских воплей у мирно спящих Дурслей начинают раскалываться головы, а тут еще и двоюродный братец «Героя» просыпается, с понятным результатом. Да еще и от попытки малолетнего мага согреться дом едва не взлетает на воздух… В сочетании с выходками Мародеров на свадьбе и прочими столкновениями с магическим миром, первое впечатление получается однозначным. К тому же, Дурсли, семейство отнюдь не богатое, получает на свои головы дополнительную проблему: как объяснить, откуда у них взялся ребенок, и как-то оформить на него документы. Ведь всем этим Великий маг озаботиться, разумеется, даже не подумал. В общем, к тому времени, когда мальчик подрос и стал что-то понимать – мнение Дурслей о нем было уже однозначным: «источник проблем и опасностей». Тем более, что необученный и неконтролируемый маг – вообще перманентная катастрофа. Дар стремиться к воплощению в реальности, а значит – подкидывает носителю ситуации, в которых к нему приходится прибегать. А отсюда – ломающаяся техника, внезапно и беспричинно ломающиеся, в то и вспыхивающие буквально синим пламенем вещи, исчезающие под ногой ступеньки…
- А поскольку до появления Гарри, - криво усмехнулся наш Дипломат, - в доме ничего такого не происходило…
- …то вывод о том, кто именно виноват – сделать было несложно. И это, разумеется был не «Дамблдор», которого оное семейство в глаза не видело, а кое-кто поближе. Ну а дальше – понятно…
- Мне – нет, - покачала головой Миа. – Поясни.
- Хорошо, - согласился я. – Когда Гарри подрос и стал что-то понимать, он ощутил такое вот отношение, но причин его понять не мог. А как маггловские дети выражают свое отношение к такой вот ситуации? «Дура», «свинья», «урод»… Полагаю, я перечислил самые мягкие варианты, не так ли?
- Ну да, - согласилась Миа. – Мальчишки есть мальчишки. - Оглянувшись, она увидела остановившиеся в ужасе лица чистокровных магов. – Что такое?
- У обычного мальчишки – ничего, - согласился я. – Но наш Гарри – маг. Слово в его устах – Силу имеет, становится неоформленным, неполноценным, но часто подновляемым проклятьем. И вот Петунья действительно становится злобной дурой, ее муж – напыщенным уродом, а их сын – натуральной свиньей, пусть и не телесно…