Я опустилась на диванчик, которого только что тут не было, и провела по спине Джинни, как касалась бы дорогой и красивой антикварной мебели.
- Знаешь, Гарри… пожалуй, в этом что-то есть…
Я взяла из блюдечка на спине Джинни йоркширский парфин, и отхлебнула янтарный чай из чашки, которая материализовалась у меня прямо в руке. Я кивнула, поблагодарив Луну. Не то, чтобы мне трудно было это сделать самой… Но, оказывается, когда тебя вот так вот обслуживают – это… приятно. Одежда на Луне интересным образом мерцала, временами приобретая совершенно недопустимую для школьной мантии, но странно уместную здесь и сейчас прозрачность. Видимо, Луна игралась установками степени материальности своего облачения. И, надо сказать, что с учетом ее не оформившейся подростковой фигурки это выглядело даже более эротично, чем полная нагота Джинни.
Я припомнила «внутреннее совещание» более чем полутора годичной давности, и, наконец-то осознала, что вся моя множественная личность Аналитика (кроме, разве что Пай-девочки, но ее голос в данном вопросе можно было и не учитывать) сошлась в едином выводе: «Да, нам надо!»
- Хм… - произнесла я, отхлебывая янтарный чай. Каждый его глоток ласкал мои язык и нёбо совершенно непередаваемыми оттенками вкуса: мятной свежестью, фруктовой кислинкой, хрустящим ягодным вкусом… но все время оставался самим собой, так что не оставалось сомнений – это «янтарный чай» и ничто иное. – Гарри… Я тут много думала… - В паузы никто не вклинился, так что я продолжила. – Идея «делить тебя с толпой девушек» - мне, как выяснилось, не очень нравится…
- Не дели, - вздохнул Гарри, но был при этом, мягко говоря, не вполне искренен. Все-таки такие демонические добродетели, как жадность, мешающая отпустить то, что уже посчитал своим, и гордыня, не дающая усомниться, что уж он-то с гаремом точно управится – в душе Ксеноса Мориона однозначно присутствуют.
Джинни еще сильнее потупилась и опустила голову. Луна же тихонько светилась улыбкой, опираясь на перила несуществующей здесь и сейчас лестницы. Впрочем, для Безумного пророка предсказать следующую мою фразу вряд ли представлялось особенно трудной задачей.
- Однако, идея делить их, - я обвела рукой, в которой так и оставалась чашка с чаем, Джинни, Луну и отсутствующих близняшек, а также, возможно, и еще более отсутствующую Габри, а другой – скользнула со «столешницы» на одну из ножек свежеобразовавшегося «столика», заставив Джинни вздрогнуть, - с тобой – мне почему-то кажется уместной.
- Почему бы и нет, - рука Гарри накрыла мою ладонь… и я растопырила пальцы, чтобы он прикоснулся не только к моей руке, но и к «ножке столика». Розовое свечение, распространявшееся из-под рыжих волос, рывком увеличило интенсивность, окрашиваясь во все более и более багряные тона.
Я провернула мир вокруг себя, черпая силы в этом изменении, и формируя тонкие, но бесконечно прочные нити связей, и заметила, как то же самое делает и Морион. Раньше добрая девочка Гермиона ужаснулась бы самой идее таких вот неравноправных и несимметричных связей, но сейчас в душе младшей княгини демонов леди Аметист не дернулась даже Пай-девочка. Кажется, это и называется «корраптом».
Паутина связей охватила замершую Янтаринку, веселящуюся дочь Малкава, протянулась к бесконечно далеким, и столь же близким рубиновым ключам, и включила их в себя. Я несколько поколебалась насчет Габриэль Делакур и Астории Гринграсс, но Мори предложил пока не решать насчет них, но оставить для них место. И я молча согласилась.
Мир закончил вращаться, и я провозгласила, констатируя очевидное:
- Они – наша свита. Наша Дикая Охота!
Шелковый страх на моих плечах темнел, становясь чернее черного, наливаясь оттенками ужаса и отчаяния. И тем ярче светились на этом фоне серебряные знаки надежды. Одеяние мое окончательно утратило всякое сходство со школьной формой, превращаясь в женский охотничий костюм. Доспех Мориона почти светился темным пламенем Удуна. Зеркала будущего разбивались одно за другим, и на их месте вставали все новые и новые. Пояс, сплетенный из серебряных струй ихора, оттянула тяжесть «эспада ропера» - меча, что носят не с доспехами, но с одеждой. Черная поверхность адаманта, металла, кованного призрачными молотами в вовсе непредставимых глубинах варпа, радостно взблеснула, и я поняла, что знаю ее имя. Но произносить его я посчитала излишним. Нити оружия… или – оружейные нити? легли поверх формирующегося узора, скрепляя и упрочняя его, храня и защищая. Черный камень в рукояти Кайгерн Скрытной полыхнул яркой вспышкой, знаменуя исполнение давнего договора.
Я кивнула Луне, и девочка материализовалась у меня на коленях, при этом не оставив никакой уверенности, что она вообще преодолевала расстояние между нами. С некоторым сожалением я отпустила янтарный чай, и погрузила пальцы в светлые волосы дочери Малкава. Притянув ее голову, я впилась в ее губы жестким, требовательным поцелуем. Когда же я посчитала достаточным – Луна исчезла с моих колен, и точно также материализовалась на коленях у Гарри. Наблюдая, как она целует моего парня, как его рука проходит сквозь ее одежду, ставшую еще менее материальной, чем раньше, я не чувствовала ни капельки ревности. Ведь сейчас она передает мой поцелуй. Она – наша! И где-то в глубинах то ли варпа, то ли моей души довольно мурлыкнула мантикора – существо, вообще склонное к стайному образу жизни.
Глава 87. Свет во тьме. (Люциус Малфой)
Известие о том, что Светлый круг и Министерство ищут крестражи Темного лорда, и даже уже нашли некоторые из них, вызвало нешуточное беспокойство. Само слово «крестраж» вызывало несколько… бурную реакцию среди Домов, которые вообще брали на себя труд знакомить своих отпрысков с черной магией.
С одной стороны это заставляло вспомнить о том, каким Темный лорд стал в конце той, прошлой войны… Если принять, что на напряжение войны наложились психические проблемы из-за крестражей… Да, пожалуй, где-то такой результат и должен был получиться… Но, с другой стороны, после воскрешения с помощью крестража должно было получиться что-то вовсе несусветное… хотя и могущественное. Чего, определенно, не наблюдалось. Темный лорд определенно пребывал в своем уме и здравом рассудке. Хотя и принимал временами решения, странные для постороннего. Но после знакомства с некоторыми мемуарами, на которое меня подтолкнул Драко, эти решения, хотя и оставались «странными», уже не выглядели «безумными».
Все это требовало серьезных размышлений. Но кое-что требовалось проверить так быстро, как это только возможно.
Разумеется, Темный лорд не допустит, чтобы в его сторону махали палочкой… Но проверки на присутствие немертвого можно провести разными средствами… Так что… Это эликсир глотаем, из этого фиала – две капли на мантию, на руку – кольцо с аметистом… И теперь можно отправляться на Зов.
Аппарация привела меня в небольшую комнату, обставленную в исключительно маггловском стиле, причем – не «домашнем», а, скорее – «гостиничном». Темный лорд, без маски, в каком-то пушистом халате, сидел у камина, с бокалом красного вина в руке.
Я склонился в поклоне… не в последнюю очередь – чтобы взглянуть на камень в кольце. Глубокий пурпур не стал темнеть до черного, что непременно случилось бы, пребывая рядом со мной Лишенный покоя, но и не осветлился до прозрачности горного хрусталя. Нет, его цвет стал глубже, насыщеннее, но при этом – как то странно светлее… Я совершенно не понял, что это значит!
- Комплексное зелье Джозефа Карвена*? – флегматично спросил Лорд, делая очередной глоток. И как результат?
/*Прим. автора: Джозеф Карвен - чёрный маг, алхимик, оккультист и некромант из «мифов Ктулху» Говарда Лавкрафта*/
Я чуть было не рухнул на колени, ожидая в лучшем случае круциатиса, а в худшем… О худшем я старался не задумываться, поскольку авада на «худшее» даже близко не тянула.
- Да ты садись… - на подгибающихся ногах я кое-как дошел до камина, и рухнул в кресло, которого тут только что не было. – И как результат? – с усмешкой поинтересовался Темный лорд. – Не получилось? Вот и у меня не получилось. Сам теперь не знаю, что я такое. Секреты демонической некромантии давно утеряны в этом мире, даже если предположить, что были когда-либо известны. Но это не мешает мне говорить, действовать, и даже мыслить намного более адекватно, чем раньше, до всей этой истории с Избранным. Ты пей, не стесняйся.
Возле моего кресла из небытия возник поднос, на котором стоял точно такой же бокал, как и тот, из которого хлебал вино Темный лорд.
- За что пьем, мой господин? – спросил я у него.
- Мы пьем в память мальчишки… умного, доброго, храброго… - Лорд запустил бокал с остатками вина на дне в стену. Судя по пятну на обоях, это был уже далеко не первый бокал, финишировавший там. – Одна беда: попался светлым. … - Лорд дополнил свою речь таким словесным изыском, которого постеснялись бы и портовые грузчики. В его руке сам собой, без каких-либо взмахов палочкой или же вербальных формул материализовался следующий бокал. - Империо, значит, «непростительное»… А «позитивная» реморализация, буквально разрушающая душу, убивающая личность, заставляющая человека ненавидеть и разрушать своими руками все, что он прежде любил – «доброе и светлое заклинание». И ведь парнишка-то оказался – кремень! Вместо того, чтобы самому завладеть медальоном, или же – отдать новым «старшим товарищам», а правильнее сказать – «хозяевам», решил уничтожить сам. «Очистить реликвию». Рассчитал и провел жертвенный ритуал. Собственной жизни не пожалел! – Темный лорд почти осушил бокал одним глотком, после чего тот последовал за предыдущими. Я, также отпил вина. Не присоединиться – было бы оскорбительно. Я бы такого точно не потерпел. – Не знал мальчик, - продолжил Темный лорд, - что я уже тогда колдовал… нестандартно. Так что даже его жертвы – не хватило… Ты пей давай! – глаза Лорда полыхнули алым, в том вина, и судорожно поднес бокал к губам. – А, впрочем… - Темный лорд махнул рукой… - можешь идти.