Марина вскакивает с места и хлопает изо всех сил.
— Веру! — кричат в зале, и Марине кажется, что она различает Женин голос.
— Веру! — кричит она вместе со всеми и бежит к эстраде.
Пробегая мимо передних рядов, она видит сияющую Марусю и улыбающуюся Елену Фёдоровну. Елизавета Фёдоровна что-то рассказывает ей. Наверно, о Вериной школе.
Марина идёт в артистическую. После антракта — их оркестр.
59. „С песнями борясь и побеждая“
Второе отделение. Оживлённо, шумно усаживаются на места гости. И на эстраде шумно — там расставляют пульты. И слышно, как за сценой настраивают скрипки и виолончели. А вот прогудел низкий голос школьного контрабаса: «Вот начну-у! Вот начну-у!»
Вышли. Сорок мальчиков и девочек, весь школьный оркестр средних классов. У старших — другой, а в этом есть совсем малыши, третьеклассники.
Елена Ивановна ищет глазами Марину. А, вот она, за первым пультом вторых скрипок — за первым пультом справа. Вся раскраснелась, глаза блестят.
Но не одна Елена Ивановна ищет Марину. Во все глаза смотрит на неё Тамара, маленькая ученица из Березовской школы. Как ей хочется сидеть рядом с Мариной в этом большом школьном оркестре! Улыбаясь, смотрит на неё Женя.
А Коля ищет глазами друга. Вот он, Лёня, сидит за вторым пультом слева. Елена Ивановна объясняет ему, что Лёня играет в первых скрипках, а Марина — во вторых. Лёня — старше, он ученик шестого класса.
Вот все захлопали — вышел дирижёр. Вот он повернулся к оркестру, взмахнул своей дирижёрской палочкой…
Коля не слышал названия пьесы, когда Оксана объявляла её, — он засмотрелся на мальчика с контрабасом. Что за махина этот контрабас! А теперь он смотрит на девочку со скрипкой, на девочку, сидящую за первым пультом справа. Почему-то только на неё.
У девочки горит лицо, и она не спускает блестящих глаз с дирижёра. А тонкая рука девочки послушно, по взмаху дирижёрской палочки, ведёт мелодию песни — хорошей русской песни.
И снова, как тогда, на первом концерте, музыка заставляет Колю смутно вспомнить что-то забытое и очень хорошее. Кажется, это песня девушек, которую он слышал когда-то давно, когда был совсем ещё маленьким и они жили в деревне. Давно это было…
«Давно это было, очень давно, — поёт Маринина скрипка. — Давно это было… Я пела эту песню в старом оркестре, в старом крепостном оркестре. И играл на мне крепостной музыкант. Был бы он, может быть, большим артистом, да не было ему пути. Не свободны были руки артиста. Не угодит музыкант помещику — и отнимет он у него поющую скрипку и пошлёт на чёрную, подневольную работу. А скрипку запрёт на замок. Только песню не запрёт. И звучит песня, поёт её народ…»
Всё. Кончилась песня. Хлопают. Дирижёр повернулся к публике, кланяется.
И вот он снова взмахнул палочкой. Плясовая! Ух, как быстро забегали по струнам детские пальцы, как замелькали смычки!
Весело и звонко звучит в Марининых руках старая скрипка. Нет, теперь её не запрут на замок. Играй, девочка, играй!
Кончили. И вот снова появляется в глубине сцены хор.
— «Песня о Сталине»! — объявляет Оксана. — Исполнит объединённый хор и оркестр.
Дирижёр взмахнул палочкой — и словно волна пробежала по залу, так сильно и торжественно зазвучали голоса детей. Им вторят голоса скрипок, голоса виолончелей… Хор и оркестр на самом широком и сильном звуке исполняют «Песню о Сталине»:
На просторах Родины чудесной,
Закаляясь в битвах и труде,
Мы сложили радостную песню
О великом друге и вожде.
Сталин — наша слава боевая,
Сталин — нашей юности полёт.
С песнями борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идёт.
Полной грудью поёт хор. Высокими, чистыми голосами подпевают ему скрипки, и мощным, низким голосом вторит контрабас.
Весь зал встаёт. Хлопает хор. Хлопает оркестр.
А во втором ряду хлопает, кажется громче всех, Маруся.
Ей представляется такой же большой детский оркестр с хором на сцене их фабричного клуба; он играет ту же песню — «Песню о Сталине».
— Вера, устроим у себя такой оркестр! — говорит Маруся.
60. Из дневника Марины
22 декабря
Какой странный сон мне сегодня приснился! Мне приснилась тревога. Такая, какую я слышала только один раз, когда была совсем маленькой. Но я не дома — я стою у палатки, в которой штаб. Из палатки быстро выходит человек в военной форме. Я бросаюсь к нему, я так по нему соскучилась! А он говорит мне: «Дочка, ты не побоишься?» — и даёт мне пакет, А я почему-то уже знаю, что мне нужно делать. Я кладу его в свой футляр со скрипкой и иду. А кругом темно. И очень страшно. Но я должна отнести этот пакет, должна!
И вдруг я слышу, что кто-то меня догоняет, кто-то хватает за руку. Враг! За лесом разрываются снаряды. Ещё. И ещё. А он трясёт меня за руку и хочет вырвать футляр!
Я изо всех сил сопротивляюсь, а ко мне уже бегут со всех сторон наши ребята. «Ребята, скорей!» — кричу я. И вдруг навстречу нам — наш командир. Он берёт у меня из рук пакет и говорит: «Всё спокойно, девочка. Ничего не бойся».
И правда, стало сразу очень тихо и огонь за лесом погас.
Я хотела ещё спросить командира, хотела узнать, что нам делать, но ничего не узнала — проснулась.
Мама говорит, что это мне снилось потому, что я недавно прочитала книгу о Володе Дубинине.
Но разве дело только в книгах! И если это когда-нибудь нужно будет… Ведь я пионерка, а через два года буду комсомолкой.
23 декабря
Сегодня мы долго говорили с мамой о моём папе. Какие бы мы с ней были счастливые, если б он был жив!
И всё эта война!.. Неужели она ещё когда-нибудь будет? Нет, не может быть. У нас никто её не хочет!
61. Первое января
Вот и кончился 1949 год. А у школьного года это как раз середина. Зимние каникулы.
Для школьников конец декабря — это ещё и конец второй четверти.
У Марины не всё шло гладко во второй четверти. Особенна много неприятностей и хлопот доставляла ей арифметика.
Как-то раз Оксана, поговорив со своими пионерами об успеваемости, предложила Марине помочь ей по арифметике. Марину это очень смутило. Она знала, как занята Оксана — и в своём девятом классе и у них в отряде. Неужели ей придётся ещё тратить время на неё, Марину? И как неловко, стыдно быть отстающей!
Марина вся вспыхнула, услышав тогда Оксанино предложение, и сказала:
— Лучше мы позанимаемся со Светланой.
Светлана сразу согласилась, но ей не пришлось долго помогать Марине.
Они позанимались у Светланы два вечера, и во второй вечер Светлана, захлопывая тетрадь, сказала:
— Знаешь что, Марина, ты всё это на себя напустила — с арифметикой. Решаешь не хуже меня.
— Да я не умею так заниматься, как ты, всем поровну! — пожаловалась Марина.
— Вот сумела же, — ответила Светлана.
Назавтра, на дополнительных занятиях по арифметике, Марина решила все задачи, а дальше получилось как-то так, что юна и не заметила, как арифметика тоже вошла в круг её привычных занятий. И для арифметики нашлось время.
Николай Николаевич стал приветливо улыбаться Марине, а тут ещё Марина узнала, что это именно он был Жениным учителем, и, может быть, поэтому, а может быть, и не потому, стала с удовольствием готовиться к его урокам.
29 декабря, когда Марина подавала матери свой табель, у неё был такой гордый и довольный вид, что Елена Ивановна засмеялась.
— Всё вижу, — сказала она, не раскрывая табеля. — Твои отметки написаны на твоём курносом носу.
— Ну вот ещё! — попробовала обидеться Марина. — Человек принёс хорошие отметки, а над ним смеются.
— А человек с хорошими отметками будет устраивать ёлку? — спросила Елена Ивановна.
— Будет! — закричала Марина и обняла мать.
31 декабря они убрали маленькую пушистую ёлку и встретили вместе Новый год.
Дома хорошо украсить маленькую ёлку. Под неё посадить потихоньку старую куклу — пусть тоже встретит Новый год. Пусть хоть раз в году порадуется.
А в школе ёлка должна быть совсем другая — огромная, пышная, нарядная и сверкающая!
Ведь там она — для всех.
У малышей ёлка будет 2 января, а у пятых и шестых классов — 1-го.
Утром они должны закончить украшение ёлки, а вечером будут танцы, маскарад. Это в первый раз. В прошлом году они считались ещё маленькими.
Марина, Галя, Мая, Люся и другие девочки из Маиного звена вместе со Светланой собрались сегодня с самого утра в старом школьном здании. Как тихо и пусто в классах! Как гулко отдаются их шаги по коридору!
Сегодня мороз, но в школе тепло, топятся печки. А на стёклах — серебряные узоры инея. Марина подышала на стекло — теперь виден дворик в снежных сугробах. Кто-то идёт в школу. Ага, мальчики.
— Девочки, мальчишки идут! Помогать! — сообщает Марина.
— Это ещё что? — возмутилась Мая. — Ведь решили, что каждое звено готовится отдельно!
— Да они, может быть, уже кончили, — говорит Марина. — А теперь нам помогут.
— Тоже, помощники! — ворчит Люся, раскладывая на столах листы разноцветной бумаги. — Больше испортят, чем склеят.
Мальчики из второго звена шумной гурьбой входят в школу. Ещё на лестнице слышны их громкие голоса. Впереди идёт Лёва. Он снимает очки и протирает их платком.
— Девочки, — громко говорит Люся, — смотрите, у Лёвы и брови и волосы седые. И какой важный — прямо профессор!
— Не кричи, — останавливает её Светлана и прибавляет тихо: — Знаешь ведь, Лёва не любит, когда над ним подшучивают.
Но Лёва добродушно улыбается.
Мая придирчиво заглядывает в руки мальчиков — нет, ничего не принесли с собой. А ведь что-то готовили по секрету.
Мальчики рассматривают бумагу, начатые игрушки, ходят по классу, переговариваются и пересмеиваются.
Наконец Мая не выдерживает.
— Вы что, смеяться пришли? — набрасывается она на них. — Или уходите, или садитесь работать!