— Не кричи! Не ори, говорю! Окно не бей! Не-сту-чи! Я попробую! Постараюсь, говорю! Открыть, может получиться!
Как ни странно, но эти слова мальчик услышал. Он прекратил истерику, убравшись с подоконника. Теперь в окне виднелась его голова и плечи. Он с надеждой смотрел на большого дядю, который понятия не имел, что делать.
Проклиная себя за эту прогулку (да и за всю поездку) Виктор ходил кругами, словно заводной кролик. Противоречивые чувства разрывали душу. Логика путалась с эмоциями. Эмоции сливались с осенней тоской окружающего пейзажа.
В глупом порыве мужчина подошел к окну и сунул руку под стальной отлив.
— Черт! Черт! Когда-то запасной ключ от школы прятали тут… А может!
Коврин осмотрел фундамент, вдруг тут сделали некий тайник? Ведь не может же школа остаться без запасного, тайного ключика.
Или может? Двенадцать лет пролетело! Конечно! Сейчас за оставленный ключ тебя могут признать террористом. Естественно, никаких ключей. Должен быть другой вариант.
В кои-то веки Виктор был реально растерян. Собранный бизнесмен не знал, как поступить. Мальчик будто чувствовал смятение Коврина.
Он снова залез на подоконник, приставив руку к стеклу. На лице мальчугана выступили слезы, щеки налились краснотой.
— Господи, пацан, прекрати! Что ты плачешь, как девчонка!? Я в твои годы… Был таким же размазней, зараза… Ладно…
Виктор посмотрел на ботинки. Но резко поднял голову, воодушевленно улыбнувшись. Запасной выход! Там вечно было закрыто на идиотский крючок, будто в деревенском туалете.
Наверное, в панике несчастный второклассник не догадался открыть. Но ничего… Большой дядя поможет бедолаге. Неплохое приключение на свежем воздухе! Лёгкий квест в российской глубинке!
Ободряя себя, Коврин показал жестами, чтобы «заточенный» шел к задней стене. Пацан глуповато смотрел вперед, явно не понимая. Этого и следовало ожидать.
Тогда, не теряя времени, солидный москвич побежал по мокрым листьям и грязному асфальту, стараясь обогнуть школу.
Примерно через минуту, мужчина стоял около деревянной двери, напоминающей музейный экспонат.
— Так… Вчера вроде этот крюк видел. Эх, помню, как вскрывали. Потом боялись, что нас в ментовку потащат. Типа проникновение незаконное… И временное хищение мяча из спортзала… Было время, что б меня!
Ощутив нежданное воодушевление, Виктор потянул дверь. С трудом, но она поддалась.
— Вооот, так… Вот тебе и безопасность нового поколения! Стой, мальчик! Сейчас тебя выпустим! Ой, лучше бы ты сам открыл. Но сегодня молодежь соображалкой не блещет.
Виктор осмотрел землю вокруг и поднял тонкую, но довольно прочную рейку. За школой всегда валялось много различной дряни. Сегодня это было кстати.
Виктор просунул кусок дерева в небольшую щель. Раза с третьего ему удалось хорошо упереться в крючок. Но проклятый штырь не хотел поддаваться давлению.
— Вот же гадость… Д-давай! На той неделе вел переговоры с корейцами. Теперь сортирные щеколды открываю, — хрипел Коврин.
Несчастная рейка трещала и выгибалась. Но сдвинуть с места крючок не выходило.
— Хорошо… Я пытался. Не умрет там пацан. Школа — это не заброшенный завод. Сегодня уже откроют, — плюнул Виктор.
Тут дощечка полезла вверх. Нехитрый замок был легко вскрыт, будто его подтолкнули специально.
— Вот черт! — Коврин отскочил в сторону, наступив в грязь. Дверь распахнулась, обнажив квадрат чернеющей пустоты.
Снова стало не по себе. К сердцу подкатило что-то тяжелое. Мужчина сглотнул слюну. Показывать слабость перед ребенком не слишком хотелось. Выдохнув, как перед алкогольным залпом, бизнесмен шагнул в черноту.
— Мальчик! Парень, ты где? Выходи… Доби или как там его… Он свободен! Короче…
Когда Виктор вошёл в школу, то показалось, что здесь нет освещения. Настоящий погреб у бабки в деревне. Но через несколько секунд глаза привыкли. Мужчина понял, что находится в полумраке, в котором можно неплохо ориентироваться.
Пройдя вглубь технического помещения, Виктор чуть не упал от шока. Несчастный мальчик стоял перед ним и смотрел на Коврина странным взглядом.
Похоже, все это время он наблюдал за мучениями своего спасителя, не желая ему помогать. Да, белые кролики до добра не доводят. Но как насчёт серых школьников? Об этом Виктор не думал. Вместо этого он воскликнул:
— Ты что издеваешься, друг!? Я там чуть пальцы не сломал! Мог бы и помочь мне! Давай отсюда теперь… Беги к своей мамке!
Мальчик молчал, испуганно глядя на Коврина. Последний всплеснул руками, чувствуя приступ гнева.
— Послушай, пацан! Я занятой человек! И мне не до этих шуток. Или ты глухонемой?
Виктор закатил глаза, понимая, что глупо спрашивать об этом вслух.
— Ладно… Смотри тогда… Видишь? Вот ты! А вот… Вон там сзади… Это дверь. Выход… Запасной. Можно выйти!
Мужчина танцевал на бетонном полу, показывая импровизированными жестами каждое слово. Но это не привело к результату. Проклятый школьник пялился на Виктора, будто тот задолжал ему денег.
Устав от бессмысленной пантомимы Коврин ощутил новый прилив ярости. Похоже, над ним издевались. И надо было с этим кончать…
— Так… Ну, это уже, знаешь ли, бесит. Я сейчас вынесу тебя на улицу. А дальше… Дальше пойдешь домой. Мамка теперь заждалась.
Хотя, какая ещё мамка? Сегодня не учебный день. Но Коврину было плевать. Может кружок или секция? Да какая теперь уже разница! Его просили о помощи. И он ее точно окажет. Пусть даже придется примерить некую силу.
— Слушай, — неожиданно произнес мальчик. Его голос звучал грубо и слишком серьезно. — Ты должен играть. Пройти все классы.
— Игра? Я уже свое отыграл!
— Нет. Все играют. Ты опоздал. Но надо. Один только путь.
— Что за дети пошли? То плакал, как девочка, а теперь мне еще приказывает! А ну иди сюда, я сказал!
Выходя из себя, Виктор бросился вперёд. Мальчик побежал вглубь школы. Для своего возраста он был слишком шустрым. Несмотря на неплохую форму, Коврин не смог угнаться. Вместо этого он выскочил в относительно освещенный коридор, прямо к парадному входу.
Это место было таким же, как день назад. Стены, раздевалка с кучей крючков, большой подоконник, так называемый «пост». На посту стоял стол, а рядом типовой стул с металлическим каркасом. Огромное зеркало висело слева. Только на нем не было следов от вчерашних плакатов и рисунков. Может, помыли? Быстро и качественно.
Странно, но такая версия не радовала Виктора. Он внимательно осмотрел линолеум и белёный потолок.
— Нет, что за хрень.… Здесь все по-другому. Точно также, но ни фига не так. Либо я просто свихнулся, — подумал предприниматель. Затем громко воскликнул. — Мальчиииик! Пацан, ну где ты там!? Я уйду отсюда! Будешь еще полдня куковать! Мне некогда играться, ясно!
Виктор сделал пару шагов и заглянул в коридор, который был неестественно темным. Казалось, что это пещера в зловещей скале.
Там ведь были окна. И даже в пасмурный день они обязаны давать свет. Похоже, что теперь это не так.
В темноте при помощи жалкого фонарика на смартфоне мальчика не найти. Тем более что он мог ускакать на второй этаж и залезть в любую дыру, благо комплекция позволяет.
Виктор расстегнул пальто. Потом потер виски, делая мини массаж.
— Класс коррекции, — спокойно сказал он. — Может тут открыли класс коррекции для умственно отсталых? А что, сегодня так делают. И один из них просто потерялся… Бывает! Надо сообщить кому-то. Выйду и скажу, в чем дело?
Коврин постарался непринужденно улыбнуться, но это не вышло. Кто-то незримый толкал его в спину, заставляя двигаться быстрей с каждой секундой.
— Все, эй, мальчуган! Я ухожу! Последний раз! Больше не предупреждаю!
Кричать было страшно. Неизвестно почему, но эхо тут казалось неестественным, злобным. Хватит, пора кончать с идиотизмом. Пусть отловом всяких пацанов занимается кто-то еще.
Коврин развернулся, нервно хмыкнув, и гремя ботинками, направился в сторону «бетонного закрома».
Он довольно быстро дошел до противоположной стены, но уперся в тяжелую плоскость. Шёпотом выругавшись, достал телефон, посветил вокруг. Потом отошел чуть правее, левее. Но двери, в которую он влез три минуты назад, точно не наблюдалось.
Виктор попробовал снова. При свете фонаря осмотрел помещение. Здесь находилась пыльная труба. Небольшая колонка, где набирали воду для мытья полов. Старая парта советских времён валялась, доживая свой век.
Но никаких запасных дверей. Даже намека на выход. Даже остатка от старого дверного проема. Виктор испуганно вытаращился, будто видел чудовище. Но потом расхохотался. Сначала тихо, затем уже громче.
— Аха, ха, ха! Смешно? Смешно вам, что ли!? Думаете, я этих фишек не знаю!? Пранки, розыгрыши чёртовы, как там ещё! Молодежь недоделанная. Миллинеалы упоротые!
Нервными шагами парень вернулся в просторный холл.
— Ну что! Все!? Потроллили над тупым мажором! Что дальше!
Металлический стул со скрипом развернулся. На нем никто не сидел. Но он медленно вращался на одном месте, пока не направил бежевую спинку на Виктора.
— Ай! Черт! — Мужчина отскочил в сторону, содрогнувшись. — Знаете… Это уже перебор. Не знаю, сколько бабок вы слили. Но я засужу каждого! Всю жизнь платить будете!
Коврин тыкал пальцем на стул, будто тот его понимал. Кто-то громко кашлянул. Послышалось тяжёлое дыхание.
— Гадство! Это кто!? Что ещё надо!? У меня травмат, я башку прострелю, — Виктор блефовал, пытаясь получить хоть малейшее преимущество.
— Игра идёт. Вы один из последних, — хрипло произнесло школьное радио. Кашель и сопение доносились как раз из него.
— Чего!? — Виктор приподнял брови в глубочайшем удивлении.
Нет, ещё при нем этот «старинный аппарат» не работал. Пыльные динамики болтались повсюду. Но провода оборвались. И никакой аппаратуры не было. Не могли же это все восстановить для одного несчастного розыгрыша?
— Эй… Вы… Кто вы? Это новое что-то? Иллюзии? У меня был знаковый фокусник, — произнес Коврин, смотря в потолок.