С другой стороны, он не настолько рвался в Кейплиг, чтобы переживать по этому поводу. Ничего замечательного его там не ждало. Конечно, было бы неплохо повидать Руфину и, может быть, даже Эшу, но с ними в комплекте шла вредная Лентола и госпожа Фе, к которой Филь до сих пор относился с опаской. Его также ожидала обязательная встреча с неприятным господином Клементом, обсуждение строительства Хальмстема и куча подписей под счетами, при одном воспоминании о которых настроение Филя ухало вниз. В общем, кроме приглашения от Хозеков погостить после Нового года в Меноне, впереди у него не было ничего, к чему бы он стремился. Но пропустить приглашение было бы жалко.
Тут Филь вспомнил кое о чем, что могло помочь догнать поезд.
— Я на минутку! — сказал он и побежал в опустевший дормиторий.
Начатый флакон Успокоителя стоял на месте в тумбочке. Схватив его, Филь на обратном пути завернул на площадь и выплеснул содержимое флакона в ведро лошадям. Два часа подъема жизненных сил, которые обеспечивало зелье Схизматика, должно было хватить до заставы. Снег валил хлопьями, но это не пугало — оставленная карета, наскоро слепленная из огромных саней, была на полозьях.
— Ты вовремя вернулся, — сказал Ян, стоя на прежнем месте в одиночестве. — За Габриэль отправилась делегация во главе с Якобом. Забыл что-нибудь?
— Ага, — сказал Филь и тут «делегация» появилась на пороге.
Анна, пыхтя от злости, шагала первая, за ней — Мета. Черноглазая румяная Габриэль с лентами в волосах, пусть беднее одетая, оставляла то же разноцветное впечатление, что в день, когда явилась сюда. Раздражение сестер Хозек было ей как с гуся вода.
— Якоб, миленький, мы успеем догнать остальных? — как ни в чем ни бывало, прощебетала она, выскочив на заснеженную улицу.
Конюх с сомнением прогудел:
— Посмотрим!
На Якобе был овечий тулуп, валенки и волчья шапка с рукавицами. За поясом у него висел тесак. Он серьезно приготовился к короткой поездке.
— Нет, не может быть, никаких «посмотрим», — воскликнула Габриэль с досадой, — мы обязаны их догнать! Я не могу оказаться запертой здесь на полторы недели!
— Спаси меня Один, какая идиотка, — со злостью прошипела Анна, оборачиваясь. — Ты до сих пор не научилась считать. Пять дней туда, пять обратно и десять дней там, это двадцать дней, а не полторы недели! Мы же не зря подгоняли тебя с самого утра!
Габриэль спала с лица и заторопилась.
— Ой, я забыла про дорогу… Поехали, Якоб, быстрей!
Она шустро забралась в карету и потеснилась, когда рядом с ней села Мета. Филь, Ян и Анна устроились напротив. Якоб свистнул, лошади мощно взяли с места, и конюх опять присвистнул, на этот раз от удивления.
— Теперь еще поскучать часок и будем веселиться в поезде! — обрадовалась Габриэль такому началу.
Вырвавшись на дорогу, лошади наподдали так, что Филя обуяли сомнения, что им придется скучать.
— Держитесь там! — крикнул им Якоб, когда они съезжали с холма. — Эти лошадки не хотят бежать медленно!
Они разогнались не хуже Почтовых, карету стало сильно качать. До пассажиров донесся свист ветра в веревках, удерживающих сундуки на крыше. Ян прислушался, подняв глаза, затем поворотился к Филю.
— Так, — сказал он, — зачем ты всё-таки носился в дормиторий?
У Габриэль вырвался испуганный возглас, когда их мотнуло на очередной кочке:
— Ой, мы что-то очень быстро едем!
— Я дал им Успокоителя, — сказал Филь.
Он и представить не мог, что глаза сестер Хозек способны увеличиваться до такой величины.
— УСПОКОИТЕЛЬ СХИЗМАТИКА? — раздался в карете их коллективный вопль ужаса.
— Ты сумасшедший! — восхищенно выкрикнул Ян. — Они к вечеру долетят до Кейплига!
Габриэль, не имея понятия, о чем идет речь, смятенно хлопала глазами.
— Что ты наделал, горшок ты с песком вместо мозгов! — взвизгнула Анна. — Мы же убьемся! Мы не в санях и не в корыте, а в карете и над нашей башкой привязаны тяжеленные сундуки, дундук ты курносый!
Филь собрался ляпнуть в ответ что-нибудь обидное, но передумал: он заметил, что Анна перепугана до смерти. Мета нахмурилась.
— Сестра, образумься и веди себя прилично! Ничего страшного тогда не случилось, кроме того, что Ян проспал на занятия. Я боюсь не скорости, я боюсь, что лошади упадут и заснут!
Предыдущие жертвы Успокоителя тут же возразили:
— Не волнуйтесь, их хватит еще на обратный путь.
С козел раздался возбужденный голос Якоба:
— Нагоняем, следы становятся свежее!
Пять голов сунулись к правому окну, от которого лес был дальше и можно было увидеть следы полозьев прошедшего поезда. Тут что-то сильно ударило карету с левой стороны.
— ХРЯСЬ!
Послышалась ругань Якоба и встревоженное ржание лошадей. Сквозь разбитую стену ворвалось густое облако снега. Продолжая ехать вперед, карета с кряхтеньем завалилась. Её крыша не выдержала и оторвалась, за ней отвалилась задняя и боковые стенки. Проехав еще пятьдесят шагов и потеряв по дороге диван, карета наконец встала.
— Можешь распрощаться с мечтой успеть на поезд! — услышал Филь голос Анны, лежа в сугробе, а когда прочистил глаза, увидел её саму недалеко от оторванного дивана. Габриэль с Яном копошились в уцелевшей части кареты.
Рядом с Филем кто-то сдавленно произнес:
— Пожалуйста, дай мне хотя бы вздохнуть…
Он покрутил головой и никого не обнаружил.
— Ты придавил меня!
Филь сообразил, что голос раздается из снежной кучи за его спиной. Привстав на корточки, он стал раскидывать снег. Куча зашевелилась. Из неё показалось запорошенное лицо Меты с зажмуренными глазами. Филь очистил ей лицо, и она потешно заморгала на него мокрыми ресницами. Его разобрал смех. Зардевшись, Мета поднялась на ноги.
— Нечего хихикать, ты упал на меня так, что едва не вышиб дух, — пробормотала она, отряхиваясь. — Что произошло? Я не успела ничего понять.
Филь сказал:
— Думаю, мы сильно забрали влево и приложились о дерево. Пустяки, нам осталось недолго! Вон Якоб уже поставил карету на полозья, сейчас закинем на неё сундуки и поедем дальше.
Сундуки валялись за ними на дороге. Крыша лежала отдельно, из-под неё торчали лопнувшие веревки. Анна, размахивая руками, продолжала ругаться на Габриэль. Ян обсуждал что-то с Якобом. Вдруг он призывно замахал рукой, а Габриэль тревожно заозиралась.
Мета тем временем сняла шапку, стряхнула с неё снег и, склонив голову, распустила волосы. Смотав их в тугой узел, она снова натянула шапку поглубже на уши.
— Давай поспешим… Рукавицы не оставь!
Она то и дело стреляла глазами по сторонам, чего за ней не водилось. Причина стала ясна, когда они приблизились к карете.
— Лошади не просто шарахнулись, они шарахнулись от волков, так что сматываемся! — крикнула им Анна, красная от волнения.
Габриэль с перекошенным ртом крутилась на месте, не зная, куда ей приткнуться. Но она хотя бы двигалась, а не стояла столбом, как в Хальмстеме. Демоны привели её тогда в ступор.
— Однако, случился только один волчара, — сказал Якоб, поправляя лошадиную сбрую. — Остался сзади на обочине, его лошадки растоптали. Не скачи мы шустро, я бы и от деревьев отвернул, ну да чо теперь!
Вдали, со стороны, куда они ехали, послышался волчий вой. Ему откликнулся другой, ближе, и тут же — третий, со стороны Алексы. В пасмурном воздухе посередине лесной дороги, к которой клонились засыпанные снегом, точно саваном одетые сосны и ели, вой звучал жутко.
— Окружают, — заметил Якоб равнодушно. — Лошадиное мясо чуют. Голодные они зимой и злые, щас их самая пора. Боюсь я, однако, вперед вас везти — до Алексы-то ближе будет. Кареты у нас, считай, что нету, отсидеться негде. Надо решать, куда ехать, или тогда огонь разводить, а то ведь сожрут.
Габриэль, завидев брата, воскликнула с отчаянием:
— Филь, пожалуйста, поехали скорей назад!
Краски сбежали с её лица, оно стало бледное и потерянное. Мета безжалостно заметила:
— И об этом тебя предупреждали, но ты предпочла не слушать!
Филь переглянулся с Яном. Сколько этим лошадям оставалось бежать после остановки, было трудно сказать, и лучше было не рисковать.
— Поворачиваем, — сказал Ян.
Анна метнула в обоих Фе негодующий взгляд:
— Яри-яро, Одиновы вы задницы, всё ведь из-за вас!
Получив указание, Якоб ухватил лошадей под уздцы и развернул их. Карета заскрипела, уцелевшая стенка угрожающе закачалась. Якоб поставил ногу на подножку, когда Анна вдруг вцепилась ему в рукав.
— То есть ты впереди на козлах, а мы тут что, рядком у стеночки? — ядовито спросила она. — Я заранее могу сказать, что будет. Сначала волки покончат с нами, а потом перепрыгнут через эту рухлядь и вцепятся в твой глупый затылок. Оставайся-ка ты здесь со своим кнутом, а мы поедем на козлах!
Якоб растерянно пробормотал:
— Там места от силы на троих…
Анна ответила, не раздумывая:
— Тогда Ян с Метой сядут на козлы, они умеют править лошадьми, и Габриэль пусть забирают, она между ними никуда не денется. А я с тобой и Филем остаюсь здесь!
Ян возразил:
— Разумней мне остаться здесь, я обращаюсь с кнутом не хуже Якоба, а Филь займет место на козлах.
— Не-ет, — кровожадно протянула Анна, — я хочу иметь его рядом с собой, когда на нас прыгнет одна из этих зверюг!
Она вытянула руку и указала на дорогу. Шагах в ста позади них по брюхо в снегу стоял волк. Через секунду к нему присоединился другой.
Якоб вытащил из-за пояса тесак и хватил им по лежавшему в стороне дивану. Оторвав от него две ноги, он вручил их Филю с Анной, сунул тесак за пояс и взялся за кнут. Они были вынуждены ухватиться друг за друга, потому что в этот момент Ян приложился вожжами к лошадиным спинам. Волки понеслись следом.
— Янчик, дорогой, если ты не поедешь быстрей, нас съедят! — обернувшись, прокричала Анна. Испуга в её голосе не было — скорее, она докладывала о приближающейся опасности.
Ян свистнул, имитируя кнут. Лошади пошли живей, но недостаточно быстро — звери их догоняли. Никогда не видавший живых волков Филь сначала подумал, что они совсем как собаки, но потом пригляделся, и его продрал мороз при воспоминании о своих шатаниях по н