— А ты всё такой же, — хмыкнула она. — Ни слова приветствия, даже короткого «здрасте», и сразу к делу!
— А с чего мне меняться? — сказал Филь, который начал основательно замерзать. — Я не шатался неизвестно где целый год. Я на твои поиски отдал 12 империалов, весь свой наличный и оборотный капитал, поэтому рассказывай!
Он шагнул к замку, ожидающе обернувшись, но Эша не торопилась, задумчиво глядя себе за спину. Решив, видимо, что выбора у неё нет, она наконец присоединилась к нему.
— Прежде всего, — бросила она с вызовом, — коли ты оплатил прогулку моего папочки по Старому Свету, то сам и виноват. Я не просила себя искать. Во-вторых, я много где побывала за год, но тебе это будет неинтересно. В-третьих, я угодила не на костер, которым ты не устаешь меня пугать, а в пустой коровник одной французской деревни. А что ты сам тут делаешь в такое время дня?
— Это тебе будет неинтересно, — не преминул отплатить Филь. — Эша, а кто тебя загнал в коровник, монахи?
Она скривилась, словно воспоминания о монахах ей досаждали.
— Хуже, крестьяне! Вызнали, что я женщина, и подпалили коровник, где я спряталась. Я им еще покажу, когда вернусь! — Эша принялась шарить по камзолу и, только обнаружив в зашнурованном кармане невредимую раковину, успокоилась. — Думаю, я прошла сюда через Врата, но не помню, чтобы доставала раковину. Я была так потрясена предательством своего спутника, что ничего не соображала, пока на мне не занялась одежда.
— Действительно, как тут убережешься, — ухмыляясь, проворчал Филь. — Я говорил, что если хочешь носить мужскую одежду в Старом Свете, носи тогда сразу и дрова!
Эша не рассердилась против обыкновения на его намек, что не миновать ей в Старом Свете костра. Вместо этого она сказала, сопровождая свои слова многозначительным взглядом:
— Филь, женская душа изначально находится в лапах чертей. Ты где-нибудь читал про то, что дьявол пытается купить женскую душу? Нет, потому что с его стороны это было бы бессмысленное действие — мы бы рады отдать, да нечего. И по ту сторону Границы это всем известно. Так что я ношу мужскую одежду из соображений безопасности, в юбках там немного сделаешь.
Над горизонтом показалось долгожданное солнышко. Филь перестал трястись и пошел веселей.
— Ага, — сказал он, — но что ты там всё-таки делала и зачем ты собралась возвращаться?
— Я хочу поднять восстание, — ответила Эша, — мне отвратительны их дворяне. Ничего ровным счетом не делают, только насильничают и выбивают оброки с крестьян с помощью плетей и пыток. Хочу на примере показать, что нет причин бояться дворянства и что его можно победить даже вилами с топорами.
Филь перепугался: до сегодняшнего дня он думать не смел, что Эша замахнется на подобное.
— Тебя же повесят на первой осине!
— А я тогда прокричу им такое пророчество, которое переживет меня и обязательно сбудется, — сказала она беззаботно.
Судя по её довольному виду, она всё продумала, и отговаривать её было — только зря сотрясать воздух. Но если она тешила себя мыслью, что ей долго удастся обманывать крестьян, Филь обязан был открыть ей глаза и тем самым продлить её дни.
— Ты выглядишь как паж, за тобой не пойдут! И некоторые выпуклости тебе надо спрятать под чем-нибудь серьезней этого камзола, а то их только слепой не заметит.
Эша оглядела себя спереди и пожала плечами.
— Нет, Филь, это только ты такой глазастый!
Он подумал, как еще наставить её на путь истинный, и ничего не придумал.
— Может быть… но ты бы видела, что выросло у Руфины! За ней если пойдут, это будет стадо коров.
Закинув голову, Эша расхохоталась:
— Да, а с чего? Она что, недавно родила? Руфина всегда была крупная, может, поэтому.
— Так точно, — подтвердил Филь. — Дочь.
— А как она её назвала?
— Амальфея, Флав так назвал.
Эша опять рассмеялась:
— Ой, это же имя козы, вскормившей Зевса! Интересно, Руфина поняла шутку мужа?
— Спроси её сама, она в замке.
— Руфина в замке?
Ловушка почти захлопнулась. Острым глазом моряка Филь видел то, что не видела Эша: Лентола, которую черти подняли спозаранку, появилась на мосту с листом бумаги и вручила его поджидавшему её сержанту Коди. Филь был знаком с сержантом еще со старого Хальмстема и слышал, что тот способен запомнить человека с одного взгляда. Поэтому ему было поручено следить, чтобы в замок не проскользнул чужак. Список людей, которых следует ожидать на сегодня, обычно выносил Мастер.
— Андреа тоже там, — сказал Филь, выигрывая время.
Эша сразу заскучала.
— Следовало ожидать, — произнесла она без выражения. — А кто еще, не сам же Флав в таком бардаке? Мастер Лерер, возможно, его супруга?
— Мастер де Хавелок, — поправил её Филь.
Замок проснулся, между срубами к небу взвились костры. Рабочие высыпали наружу, по мосту заторопились десятники. Лентола посторонилась, давая им дорогу, и застыла столбом, увидев сразу двух своих нелюбимых родственников.
— Ну, спасибо тебе, братик, — прошипела Эша, спотыкнувшись на ровном месте, и наградила Филя пристальным взглядом. — Обвел ты меня вокруг пальца! Надеешься на представление?
— А как же!
Он не счел нужным скрывать это теперь, когда знал, что Эша не убежит. Он был уверен, что она не захочет терять лицо перед старшей сестрой. Лентола тем временем повернулась и взбежала по мосту, исчезнув из виду.
Проводив её взглядом, Эша пробормотала:
— Сразу говори, чего еще ждать. Куда она понеслась?
— Я думаю, предупредить Руфину. Еще Мастера и кухню, что у нас гости и нужен еще один столовый прибор. Зато Руфина не будет бросаться на тебя со слезами в присутствии Мастера, если мы первыми доберемся до столовой.
Эша вздохнула.
— Стратег… Ладно, согласна выдержать один плотный завтрак с лекцией «Живешь ты, Эша Фе, неправильно!», если мне дадут новую одежду, но сразу после я исчезну. Скажи спасибо, что я наткнулась на тебя, а не то, увидев Лентолу, я поплыла бы в открытое море.
Решительно шагая, она поднялась по мосту, снисходительно кивнув по пути сержанту Коди. Узнав в ней худую, как палка, девочку, жившую здесь когда-то, тот застыл потрясенный.
Во дворе, окинув взглядом замок, Эша вполголоса заметила:
— А он мне нравится… Андреа всё-таки большой талант!
Как из-под земли перед ними появился сам Андреа со свертком чертежей под мышкой и графитовым стилом в руке. Черные глаза итальянца вспыхнули от радости, он весь подался вперед. Но если он надеялся, что Эша забудет покушение на себя, то ошибался.
— Здравствуй, Андреа, — не уменьшая шаг, бросила она сухо.
— Здравствуй…те, — потерянно произнес он, провожая её тоскливым взглядом.
В замке, поднимаясь за Филем по лестнице, Эша сдержанно сказала:
— Я когда увидела тебя на берегу, мне пришло в голову, что все мои беды от папочки. Сердарская кровь дает ощущение, что ты видишь людей насквозь, но, являясь по сути недоделанным сердаром, рано или поздно совершаешь ошибку, которая с размаху лупит тебя по голове.
В коридоре второго этажа, энергично топая, мимо них пробежала кухарка с огромным подносом в вытянутых руках. За ней следом несся запах свежеразогретых пирогов, которые вчера подавали на ужин. Эша зажмурилась и направилась за кухаркой, как крыса за дудочкой. Филь открыл перед ней двери столовой, чтобы она не ткнулась в них лбом. Как оказалось, их уже ждали.
Горячий обмен репликами, происходивший между Лентолой и Руфиной, оборвался. Руфина настаивала, что надо немедленно бежать вниз встречать сестру, но Лентола возражала, что Эша не одна, а с Филем, и тот непременно приведет её сюда.
Мастер сразу поднялся из-за стола и поклонился. Эша отвесила в ответ поклон, подходящий скорее кавалеру.
Глаза Руфины блеснули опасным блеском, и Филь приготовился сигануть в сторону. При её нынешних размерах она не могла затрепетать от радости, но определенно заколыхалась и даже сделала шаг вперед. Сообразив, впрочем, что потом ей будет не остановиться, она дождалась, пока Эша сама подойдет к ней.
— Здравствуй, сестренка! — обняла её Эша, как смогла.
Руфина обхватила её и прижала к себе, потом проговорила, гладя её по голове, как маленькую:
— Бедная моя… Ну, вернулась и ладно, вот и хорошо! Сейчас покушаем, примешь ванну, отдохнешь у меня, а потом всё расскажешь… Я отошлю няньку гулять с дочерью.
Эша оторвалась от неё и улыбнулась.
— Руфина, я слышала, ты стала мамой!
— Потом, потом…
Лентола тоже обняла её, но тут же отпрянула.
— Чем это от тебя несет, сестра? Ты что, пожарище разгребала?
Одежда на Эше успела высохнуть и сделалась бурой с красочными разводами от морской соли. Филь скользнул за стол, не отрывая взгляда от разворачивающегося действия. Лентола промаршировала за спиной мужа к своему месту. Эша устроилась рядом с Руфиной, которая немедленно стала накладывать ей в тарелку от всего понемногу.
Вооружившись ножом с вилкой, Эша обратилась к Мастеру:
— Честно скажу, со мной такое редко бывает, чтобы чувствовать себя неуютно за столом с пирогами, но я только что прибыла, поэтому прошу прощения за свой вид.
— Мне случалось сидеть за столами в худшем виде, — ответил Мастер. — Откуда вы прибыли, если не секрет?
Он погрузил ложку в белесое месиво, стоявшее перед ним, которое только и ел за завтраком.
— Из южной Франции, — сказала Эша.
Лентола немедленно поинтересовалась:
— Ты же учила испанский, что ты делала во Франции?
«Хорошее начало», — оживился Филь. Эша объяснила:
— Куда уж открылись мои Врата, я же не знала Старого Света. Посчитала, что это судьба.
— А почему ты не посчитала, что это судьба остаться здесь, или предупредить нас о своем решении? — напустилась на неё Лентола. — Чем ты думала весь год, держа нас в неведении, где ты и что с тобой? Почему ты не сообщила хотя бы своему отцу? Вы оба — бессердечные сердары, но он уже взрослый и мог сообразить, что твоя мать захочет знать, куда пропала её дочь!