Он наконец обнаружил, что искал: в углу амбара были свалены в кучу старые колоды. Отвалив в сторону самую большую из них, Филь чуть не свалился в обширную яму. Это было именно то, что нужно.
— Спрятать, схоронить, — кряхтя, ответил Филь, собирая с пола монеты и кидая их в яму.
Он вынесся обратно во двор, чуть не свалив Габриэль, открывшую рот в очередной раз, а затем и Мету, которой, видать, стало интересно, что Габриэль делает в амбаре.
— Прошу прощения, — походя буркнул он им и понесся в дом.
Сегодня явно был не лучший его день: влетая в дом, он столкнулся лбом с Анной. Она вскрикнула от боли в ушибленной брови и отшатнулась в сторону. Филь прыгнул к сундуку. Анна фурией забегала вокруг него, но он, не слушая её, торопливо нагреб монеты в подол рубахи. В это время из ствола дуба появился заспанный Ян.
— Наш общий друг совсем рехнулся, — завидев его, сказала Анна, потирая бровь. — Он меня едва не покалечил!
Не говоря ни «здраствуй», ни «до свидания», придерживая подол, Филь нырнул к закрытой двери, собираясь ударить в неё ногой. Но она сама открылась перед ним: на пороге стоял хозяин со своими собаками, вернувшись с утренней прогулки. Не видя возможности избежать столкновения, Филь подался вправо и, шибанув плечом в створку двери, скатился с крыльца. Дверь с пушечным грохотом ударилась в стену.
— Святой Один, — сказала Анна, хватая ртом воздух, — в этом доме можно с ума сойти!
Бежать по двору Филь был вынужден зигзагом, чтобы не влупиться в Габриэль с Метой, которые, в свою очередь, торопились к дому.
— Ты куда? — крикнула Габриэль ему в спину.
— Филь, что случилось? — присоединилась к ней Мета.
— Сокрыть, зарыть, закопать! — ответил он им на бегу.
Он подбежал к яме и ссыпал в неё золото. Он ожидал, что кучка будет куда больше, и увидел, как монеты проваливаются куда-то вниз одна за другой.
Взвыв от отчаяния, Филь спрыгнул в яму, чтобы спасти, что еще можно, и сам провалился под землю. Чёртова яма оказалась забита хворостом, прятавшимся под слоем листвы, и тело Филя проделало путь сквозь него почти до самого дна.
Шипя от боли в нещадно расцарапанной коже, Филь вскинул голову и похолодел, поняв, что ему ни за что не дотянутся руками до краев ямы. Надежды спасти золото оказались похоронены.
— Яри-яро!! — дико завыл он.
— Ты что, сдурел? — заглянула Габриэль в яму.
— Всё пропало! — продолжал завывать Филь.
— Филь, ты живой? — спросила его подоспевшая Мета. — Что ты там делаешь?
— Неужели не понятно, что живой, коли орет как оглашенный, — сказала, показавшись у края, Анна. — Никогда ничего глупей не видела!
И тут завывания прекратились: подошедший к яме Ян опрокинул в неё ведро воды.
— Остыл? — спросил он сверху. — Что на тебя напало? Чего ты орешь?
Всхлипнув, Филь бросился собирать монеты, пока их не покрыло жидкой грязью, образовавшейся в яме. Шарахаясь в полутьме, обдирая руки о хворостины, он простонал:
— Флав положил глаз на мое золото! Сейчас сюда прискачут его головорезы, и я хочу успеть спрятать хоть часть!
— С чего ты взял, что прискачут? — удивилась Мета.
— Потому что я знаю Флава! — ответствовал Филь. — Скотина аскеманская, лопух, невежда, нашел кому верить!
В яме сделалось совсем темно, когда к собравшимся присодинился хозяин. Некоторое время он с интересом смотрел вниз на вымокшего до нитки, хныкающего и ругающегося сквозь зубы Филя, потом сказал:
— Это он от слез такой?
Филь сгреб монеты в кучу, решив, что здесь для них будет самое место, не тащить же их наверх. Затем стал карабкаться наверх сам. Он выбрался из ямы с помощью Яна, который его немедленно спросил:
— Объяснения будут, что именно с тобой происходит сегодня и зачем ты чуть не выбил глаз моей сестре?
— Будут тебе объяснения, — огрызнулся Филь, — когда сюда прискачут зеленые береты! Пусти, я спешу!
Ян посторонился, давая ему дорогу. Филь припустил к дому за следующей порцией монет.
— Он же сейчас натащит туда грязи! — возмутился ему вслед г-н Хозек. — Остановите его!
— Папочка, он меня обидел, спусти на него собак, — сказала Анна.
Что ответил на это хозяин поместья и двое других близнецов, Филь уже не слышал. Мокрый, весь в липкой грязи, он торопился спасти, что еще можно было спасти.
Очередной груз он ссыпал в яму и, поворотившись, увидел, что выход из амбара перегорожен Хозеками в компании с дорогой сестрицей. Все смотрели на него хмуро, кроме хозяина, глядевшего на Филя, словно тот был рыночной обезъянкой. Определенно, его собрались учить жизни.
— Чего уставились? — выпалил он вызывающе. — Разобрало любопытство к чужому горю? Или хотите подкинуть денег?
— Следи за языком, — угрожающе проговорила Анна.
— Брось эту затею, — сказал Ян. — В ней нет никакого смысла, ты забыл про эмпаротов.
— Всё равно, что просить лису отпустить цыпленка, — пробормотала Мета себе под нос.
Лицо Филя вспыхнуло, когда он осознал, что Ян прав.
— Да, я об этом забыл! — гаркнул он в полнейшем отчаянии. — Но могли бы и напомнить, пока я всю кожу на себе не ободрал!
В замкнутом помещении его голос прозвучал оглушительно. Девицы вздрогнули, Ян поморщился. Г-н Хозек сменил выражение лица на крайне неприязненное. Не дожидаясь, пока его начнут отчитывать, как в прошлый раз, Филь вернулся к яме и завалил её прежней колодой.
— Дорогой Филь, если желаешь добиться успеха в имитировании человека разумного, учись привыкать к мысли, что окружающий мир существует не только для тебя, — первой сказала Анна.
— Тебе уже говорили, чтобы не смел на нас орать, — подключилась к ней Мета.
— Чёрт горластый! — продолжила Габриэль.
— Луженая глотка, — поддержал Ян.
— В общем, это приключение можно считать исчерпанным, — заключил г-н Хозек. — Только прежде вымойте его, пожалуйста. Хотя бы окатите его еще раз водой из колодца, а то он загадит нам всю гостиную!
Вместо колодца Филь в угрюмом одиночестве отправился на речку, вымылся там с головы до ног, вернулся, переоделся и только собрался присесть на крыльце передохнуть, как те, кого он ждал, подъехали к дому. Без лишних раздумий он забрался в ободранную кибитку.
— Филь Фе? — вопросил его зеленоберетник, соскакивая с козел и заглядывая в открытую дверь.
Филь мрачно кивнул.
— Знаешь, где Ирений Вайларк?
Филь молча показал рукой в сторону конюшни.
— Что-то ты какой-то неприветливый, чай не арестовывать мы вас приехали!
Он скрылся из виду, но следом перед Филем нарисовался второй.
— Нам еще поручено сундук забрать. Где сундук?
Филь показал на дом.
— Пошли, тащить поможешь!
— Сам тащи, — сказал Филь. — Это уже деньги казны, а я на неё не работаю.
Сконфуженный почтовой взбежал на крыльцо, с которого ему навстречу спустилась Эша. Внимательно оглядев понурого Филя, она тихо сказала:
— Не советую в этот раз драться, братик.
Судя по всему, она уже всё знала.
— Не собираюсь, — пробормотал он. — А полезный совет у тебя найдется?
— Тебе придется за два часа придумать, как вывернуться так же, как ты вывернулся с Хальмстемом.
— Никаких шансов, — сказал он, глядя под ноги.
— Ты вывернешься, — сказала она.
Он поднял на неё больные глаза. Цветущая с дня возвращения из Бейнака Эша кивнула, улыбнулась и, протянув руку, взъерошила ему волосы на макушке. Потом отступила в сторону, давая возможность Ирению забраться в кибитку. Следом двое почтовых заволокли в неё сундук.
Филь поставил на него ноги, по опыту зная, что иначе можно приехать с переломанными костями и, уже трогаясь, заметил близнецов Хозеков и Габриэль, высыпавших из дома вслед за сундуком. Лицо Яна было бесстрастно, словно у него не было не малейших сомнений в способности друга выйти сухим из этой воды. Филь поморгал, вздохнул и повернулся к Ирению.
— У нас есть два часа, чтобы придумать, как вырвать наши деньги из лап Флава. Но я думать не могу, я от злости аж чешусь! Поэтому давай ты будешь предлагать всё, что тебе взбредет в голову, и будем надеятся, что меня осенит.
— Хорошо, — согласился Ирений. — Тогда для начала мы переберем по памяти, что наш император успел сделать в Империи с момента прихода к власти. Надо понять, на чем мы можем его поймать…
Филь, набычившись, стоял, опершись кулаками о стол, перед г-ном Хозеком и ждал решения. Они толковали об одном и том же битый час, и он начинал терять терпение.
На дворе давно наступила ночь. Прислуга выставила на стол свечи и убрала посуду. Близнецы Хозеки и обе сестры Филя, не помышляя о сне, стратегически рассредоточились по гостиной на расстоянии, позволявшем подслушивать и шептаться.
— Я говорил, что придумает, — возбужденно проговорил Ян.
— Мне не нравится выражение лица папочки, — прошептала Анна. — Какое-то оно у него… чрезвычайно озадаченное.
— Я бы тоже озадачилась на предложение стать самым богатым человеком в Империи, — вполголоса заметила Мета.
— Самым богатым станет совсем не он, а наш жулик-император, — не согласилась Анна.
— Я не вижу в этом нужды, — возразила Эша. — У него уже в кармане вся казна.
— Судя по тому, что мне рассказывала Руфина, казна в кармане совсем не у императора, а у г-на Клемента, — высказалась Габриэль с усмешкой.
— И как ему только удалось их уговорить? — пробормотал Ян.
— Так он же там устроил такую перепалку, что оставил им только выбор согласиться с ним или немедленно отрубить ему голову, — сказала Габриэль. — Во всеуслышание обозвать императора близоруким, а г-на Клемента — узколобым, да я бы его на месте убила!
Это определенно должно было задеть некоторые струны их души, — отметила Анна.
Мета передернулась:
— Сказать такое я бы, наверное, осмелилась при нужде, но затем умерла бы от страха!
— Я бы бежал из Империи, — сказал Ян. — Остается надеяться, что Филь знает, что делает.
— Ирений тоже за словом в карман не лез, как мы слышали, — напомнила Эша, — после проезда по Кейплигу, полному бандитов и грабителей, выпрыгивающих на тебя из-за развалин. Насколько поняла, закон и право ужались там до территории замка. Спасибо, хоть согласились укрыть в нем матушку, а то с её характером ей давно перерезали бы горло в разоренном доме!