Эксперт пожал плечами:
— Теоретически?.. Можно допустить помещение тела, то есть трупа, в своеобразную камеру-сушку… Разве что так… Да и то, сколько тело будет там находиться до нужной кондиции? Во всяком случае, я про такие не слышал!
Глава 34Привет из могилы
Maman выписали после обеда. Я доехал до больницы, дождался, пока ей оформят все документы, подхватил сумки и направился на стоянку такси.
— Может, всё-таки на автобусе? — робко попыталась возразить maman.
— Не, ма, — ответил я. — Сегодня шикуем! Да фиг его знает, как там твои травмы себя поведут в общественном-то транспорте?
— Нормально поведут! — завелась maman.
Я улыбнулся — maman возвращалась к жизни.
Свободных машин оказалось много — рабочий день в самом разгаре. Таксист с оплатой тоже не зверствовал, заплатили по счетчику. Через сорок минут уже были дома.
Вместе со старушками на лавочке возле подъезда сидел дед Пахом. Живой, веселый и даже вроде как румяный. При виде нас бабки вместе с дедом первыми (первыми!) поздоровались, чем немало удивили maman. Более того, они даже привстали, чуть не вогнав её в ступор.
— Чего это они? — удивилась maman.
— Соскучились, наверное, — пошутил я с самым серьезным видом, поднимаясь по лестнице вслед за maman. Кстати, я успел взглянуть на деда через магическое зрение — второе легкое у него стало зеленеть, отходя от черного цвета. Надо бы еще разок-другой к нему сходить, чтобы закрепить успех.
У почтовых ящиков я остановился. Показалось, что в нашем ящике что-то есть. В круглых дырках в нижней части ящика виднелся то ли конверт, то ли какая-то бумажка-записка. А может, мусор. Я поддел нижнюю крышку ногтем, сдвигая язычок замка. Мне в руку выпал серый конвертик из плотной бумаги, в котором был то ли шарик, то ли какой-то комочек. На конверте красовалась надпись «Ковалеву Антону» и в скобочках «(лично в руки)». Я пожал плечами, сунул конверт в карман и пошел домой.
Maman ушла в комнату переодеваться, закрыв за собой дверь.
— Чем питался без меня? — спросила она через дверь.
— Побирался у «Домовой кухни»! Пирожки со столов воровал. За копейку с цыганами на остановке дрался.
«Домовой кухней» называлась столовая в пристройке между соседними домами. Рядом с ней за стенкой находился «Пивной бар». Впрочем, «бар» — тоже название слишком громкое для этой забегаловки.
Впрочем, когда-то в далеком детстве, эдак в классе 5-м или 6-м в этой самой «Домовой кухне» я с Мишкой и Андрюхой воровал котлеты и пирожки. Платили за три, а ухитрялись спрятать, пока шли к кассе раза в два, а то и три больше.
Maman переоделась, вышла на кухню, сразу занялась ревизией остатков продуктов в холодильнике.
Я же ушел в комнату — тоже переодеться, а заодно посмотреть в спокойной обстановке, что за письмецо мне прислали.
Я разорвал конверт. На стол выпал массивный золотой перстень с крупным зеленым камнем посередине в обрамлении мелких прозрачных камушков. Я потянулся, чтобы взять его, но остановился. Рука замерла сама. От перстня тянуло прямо-таки концентрированной негативной энергией. Казалось, что стоит его коснуться, то сразу упадешь замертво.
Память услужливо подсказала, что этот перстенёк таскала на среднем пальце правой руки эта сама бабка Зара.
Я взглянул на него астральным зрением. И правда, ювелирное изделие находилось в плотном серебристо-сером коконе «мертвой» силы. Я протянул руку, не касаясь перстня, потянул эту силу на себя. Кокон отозвался. От него протянулась тонкая ниточка к пальцам, которая по моим энергоканалам пошла внутрь меня, в мой клубок сил.
Кокон разматывался быстро. Но нить оставалась по-прежнему тонкой. Надо было усвоить силу, иначе её переизбыток мог печально отозваться на здоровье. Кокон размотался окончательно. Перстень продолжал оставаться серым.
— Ого! Какой красивый! — раздался у меня за спиной голос maman. Из-за моего плеча к столу потянулась её рука.
— Не трожь! — громко рявкнул я.
Maman отдернула руку, остолбенела, а потом отвесила мне затрещину.
— Ты как с матерью разговариваешь? — гневно спросила она.
— Стой! — продолжил я и объяснил. — Эту штуку мне подкинули в почтовый ящик. А еще я эту цацку видел на пальце у цыганки бабки Зары.
Maman сделала шаг назад и уже спокойно спросила:
— Подкинули? Может, он отравленный?
Я пожал плечами. Как только эта мысль мне в голову не пришла? Действительно, перстень старый. Может, он реально с каким-нибудь сюрпризом? Поэтому и серый цвет в Астрале у него никак не убирается, если даже силу я смог убрать?
Я достал из верхнего ящика стола, где хранил инструменты, пинцет. Подцепил перстень и переложил его снова в конверт.
— Покажу специалисту!
Maman криво улыбнулась.
— У тебя есть знакомые специалисты такого рода?
— Найдём! — отмахнулся я.
За день до этого
Зара лежала на своей кровати в позе эмбриона и стонала от боли, терзавшей всё тело, каждую клеточку, каждую косточку. Своим заклинанием этот мальчишка, возможно, сам того не понимая, убил её. А может, он и понимал.
Мальчишка наглухо запер колдовскую силу, лишил возможности её использовать. А ведь она уже больше полувека жила только за счет этой силы. Такова была плата за ритуал продления жизни — ведьма после него могла жить, пока в ней жила колдовская сила.
Рядом на табурет сидела Бьянка, молодая цыганка лет 20-ти, её ученица. Бьянка видела, что бабка Зара умирает, и выжидала, когда та будет передавать ей свой ведьминский дар.
Однако старуха, несмотря на своё состояние, передавать дар не спешила, и Бьянка стала нервничать. Она взяла ведьму за руку. На всякий случай. Вдруг та впадёт в забытье и дар останется внутри умирающей.
Старуха потянула Бьянку к себе и прохрипела ей в лицо:
— Этот колдун очень сильный, сильнее меня! Я такого не встречала. Он всю мою силу запер. Всю до капли. Вот здесь!
Она ударила себя в грудь кулаком.
— Чувствую…
Бабка Зара сжала губы, застонала, замычала от боли, но продолжила сквозь зубы:
— Возьми кольцо… Положи в конверт, заклей обязательно. Сунь ему в почтовый ящик. Напиши — «лично в руки». Только смотри! Сама не надевай. Это — проклятье, смерть!
Старуха через силу стянула с пальца перстень с крупным зеленым камнем, с силой потерла камень, протянула молодой цыганке:
— Сделай, как я сказала. Пусть он тоже умрёт!
Она откинулась на подушку. Бьянка с опаской, осторожно, двумя пальцами взяла кольцо, положила на бумажку, завернула. Потом взяла еще бумажку, обернула сверточек еще раз.
— Тётя Зара, — Бьянка ухватила старуху за руку, потянула к себе. — Тётя Зара! Отдай мне свой дар! Отдай мне свою силу! Пожалуйста!
— Не могу! — в ответ прохрипела старуха. — Связал, словно сетью, в клубок. Не могу. Ты сиди здесь. Не уходи. Воду возьми. Вдруг она вырвется. Тогда ты её лови. Лови! Слышишь?
Бьянка метнулась на кухню, ухватила кружку, налила воды из-под крана, снова села у кровати.
— Я здесь, тётя Зара…
Старуха умерла минут через двадцать. Сразу после смерти тело ведьмы стало стремительно усыхать, а кожа темнеть.
Выплеска силы так и не произошло. Бьянка разочарованно посмотрела на усыхающий труп, пожала плечами, поднялась и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Внизу на первом этаже она встретила Пешту, после ареста барона выполнявшего роль главы общины.
— Приняла дар? — поинтересовался он, глядя в её глаза.
— Приняла! — соврала Бьянка. Статус ведьмы дал бы ей многое — уважение, почет, власть, наконец. Бьянка помнила, как глава общины беспрекословно слушался бабку Зару. Наконец у этой старухи единственной, у кого была отдельная даже не комната, а целая квартира. Даже сам барон делил комнату с женой и детьми.
— Уходить надо, — сказала Бьянка. — Молодой колдун оказался сильнее Зары. Проклятье наложил и на неё, и на ребят. Не веришь? Иди. Посмотри!
Пешта поднялся наверх, зашел в комнату, постоял, глядя на труп, уже похожий на мумию, поморщился от запаха и вышел.
— Собираемся, — буркнул он. — В полночь уйдем!
— Тут еще один долг заплатить надо! — сообщила Бьянка. — Мне из пацанов кто-нибудь нужен будет…
Глава 35Когда взрываются мозги
— Правильно сделал, что не стал накладывать на беременную конструкты общего исцеления и общей регенерации! — важно кивнул головой наставник. — Конструкт одновременно воздействует и на женщину, и на плод. При этом развитие плода может пойти совершенно непредсказуемо. В таких случаях врачевать необходимо точечными воздействиями на объект. Понял?
Для очередной медитации я забрался к себе в угол на диванчик. Попросил маман не мешать мне и не беспокоить меня не при каких условиях. Маман в ответ кивнула, ушла на кухню и закрыла за собой дверь, чтобы мне не мешать.
На этот раз Герис для моего обучения избрал тот самый кабинет, заваленный фолиантами и свитками, в который я уже был в свою прошлую медитацию. Возле стола стояла трибуна-кафедра. При этом наставник избрал для себя в качестве одежды длинный до пола плащ-мантию и квадратную академическую шапочку-конфедератку с кисточкой на голове. Где он такой наряд только увидел?
— Сегодня мы посвятим занятие влиянию магических сил на растения, — сообщил он менторским тоном. — Вначале кратенько я расскажу о своих исследованиях в области травоведения и знахарства с учетом тех материалов, которые были изучены тобой по книге «Лекарственные травы».
На этот раз занятие проходило в форме лекции. Я сидел за столом. Герис стоял у доски. Передо мной лежала толстая тетрадь, а у наставника — мел в одной руке и указка в другой. При этом на стене у доски на гвоздиках (на гвоздиках!) висели плакаты с изображениями различных растений. При этом на кафедре лежала то ли тетрадь, то ли книга, в которую преподаватель периодически заглядывал.
Реальность стопроцентная! Герис при этом еще и посмеивался, глядя на меня.