Дома мы были после полуночи. Мы тихо вошли в торговый зал, расстелили несколько бизоньих шкур для Человека В Маске и скоро уснули.
Женщина-Горностай, готовя завтрак, издала испуганный крик, когда отвернулась от плиты и увидела Человека В Маске, входящего в комнату. Мы с Апси специально попросили его войти перед нами. Дядя тоже был сильно удивлен, оба они неоднократно прерывали удивленными восклицаниями мой рассказ о ночных приключениях.
Апси, не дожидаясь завтрака, побежал в лагерь, чтобы рассказать все Большому Озеру. Чуть позже вождь послал глашатая, чтобы тот обошел лагерь и сообщил всем, что мы нашли Человека В Маске, который непричастен к пропаже священной шкуры, и нельзя причинять ему вреда, что теперь в этом подозреваются Раскрашенный Полосами и что в вигваме Большого Озера должен быть собран совет, который решит, что делать дальше.
Когда Апси вернулся и съел остывший завтрак, мы втроем пошли, чтобы принять участие в совете. Вожди и жрецы Солнца уже собрались в вигваме Большого Озера, была там и Бобриха. Она глянула на Человека В Маске, но ничего не сказала, пока он не повторил то, что сказал нам. Тогда он фыркнула и воскликнула:
– Я ему не верю; он спрятал белую шкуру где-то там, где нашли его Красный Лис и Апси.
Но остальные поверили его рассказу, и Большое Озеро сказал:
– Тот из четырех Раскрашенных Полосами, на кого ты думаешь, не имел ли шрама на лице?
– Небольшой, вот тут, – ответил Человек В Маске, показывая на левый угол ротового отверстия в маске.
– Ага. Четыре Рога, их предводитель.
Из последующих разговоров стало ясно, что, когда эти четверо отправлялись в лагерь Крови, шкуры у них не было: значит, они спрятали её где-то тут и рассчитывают за ней вернуться. Так что остается одно: послать четверых Ловцов, которые следили за ними, когда они шли в лагерь Крови, и поручить им следить за ними и на обратном пути.
Совет закончился, и Бобриха, бормоча что-то о бестолковых разговорах, первой покинула вигвам.
Большое Озеро снова пригласил Человека В Маске остаться в его вигваме, но тот сказал, что останется со мной, пока Ловцы не сообщат о Раскрашенных Полосами, а потом отправится в путь, чтобы посетить другие племена равнин.
Я проводил его назад на пост, освободил для него хранилище, в котором мы держали товары, и дал ему немного табака. Он растянулся на бизоньих шкурах, я покурил с ним за компанию, и просидел с ним до обеда. Но я не был очень внимателен, когда он знаками говорил со мной, рассказывая о своём народе и своей стране, потому что теперь, когда закончились все перипетии вчерашнего дня и ночи, мои мысли вновь вернулись к Заре. Хотя я не смог завладеть ею, я все же хотел увидеть её и как-нибудь помочь ей избежать того, что так ее ужасало – брака со старым Двойным Громом.
Так что днём я отправился в её часть лагеря. Её не было видно, так что я зашел в вигвам Безумного Пера, чтобы навестить его и Бобриху. Последняя сразу стала обвинять Человека В Маске, и, когда мы стали говорить о разных вещах, заметила, что в вигваме Желтого Медведя происходят какие-то неприятности: он постоянно ругается со своими жёнами-кутенайками, а Заря все время плачет. Но из-за чего все это происходит, она не знает.
Зато я очень хорошо это знал. Меня внезапно осенило, каким способом можно спасти девушку от судьбы, которой она так страшилась. Я поторопился к вигваму Красавчика, нашел его внутри и без предисловий сказал:
– Великий воин, вождь. Это человек из Народа Синей Краски скоро будет здесь, чтобы завладеть Зарей. Она боится его, боится уйти с ним, но тебя она любит. Я думаю, что ты должен её забрать.
– Откуда ты знаешь, что я ей небезразличен? – спросил он.
– Я спросил её, любит ли она тебя, и она не сказала нет. Я советую тебе предложить ее отцу много лошадей за неё. Сейчас, прямо сейчас, или будет поздно.
– Ха! Почему бы тебе самому этого не сделать? Мы все знаем, что ты сильно любишь её и хочешь, чтобы она стала твоей женщиной.
– Я беден; у меня нет ничего, что можно было бы за неё предложить.
– Твой дядя и твоя почти-мать богаты.
– Я не могу поставить с ней вигвам, потому что она меня не любит и не хочет иметь со мной никаких дел, – ответил я.
Он долго и громко смеялся, прежде чем ответить:
– Так ведут себя только ты и твои белые люди! Стань пикуни: забери её, если сможешь, любит она тебя или нет!
После минутного размышления он добавил:
– Я скажу тебе кое-что, предназначенное только для твоих ушей: сегодня рано утром я пошел за Жёлтым Медведем, когда он отправился к своим лошадям, и предложил ему двадцать лошадей за девушку; он отказал.
– Так предложи ему больше – сорок лошадей, сто!
– Ни одна женщина из нашего племени не стоит больше, чем двадцать лошадей. А теперь, подумав хорошенько, я даже рад, что Жёлтый Медведь отказал мне. Юноша, ведь военная тропа намного лучше, чем женщина, вигвам и дети, и я ухожу в далекий поход – угнать лошадей у испанцев, с их далекой южной земли вечного лета. Это, а не женщина, делает меня счастливым.
– Ах. Желаю тебе вернуться с большим табуном пятнистых лошадей, – пожелал ему я и, опечаленный, пошел через лагерь к вигваму Красного Рога.
Он предложил мне сесть и спросил:
– Как идут сегодня твои дела?
– Плохо; очень плохо. Всё пропало; конец моим надеждам поставить свой вигвам. Я с двумя лошадьми подстерег Зарю на тропе, где она ходит за водой, чтобы предложить ей бежать со мной, но её ответ был только: «Нет. Дай мне пройти».
– Хоть ты и не сможешь сделать её своей женщиной, ты всё же можешь спасти её от этого старика из Народа Синей Краски, – продолжил задумчиво Красный Рог. – Вот что я сделаю: я хорошенько подумаю над этим, и позже все тебе скажу.
И тут мы услышали крики снаружи:
–Люди Синей Краски пришли! Их много!
– Ага. Вот они и пришли, клан Двойного Грома. Давай выйдем и посмотрим, как они ставят лагерь, – сказал Красный Рог.
Их было много: не меньше трёхсот человек верхом на рослых сильных лошадях; на вьючных лошадях была поклажа – шкуры для вигвамов и ярко раскрашенные плетеные из травы сумки с вещами. Я сразу понял, что их предводитель – Двойной Гром. Это был огромный человек – целая гора мышц и костей. Маленькие глаза на угрюмом лице; крупный нос; поредевшие седые волосы, скальповая прядь украшена полосками из шкуры выдры.
Он чуть заметным кивком приветствовал Красного Рога, когда проезжал мимо нас, направляясь к Жёлтому Медведю. Он тяжело сполз с коня, и эти двое обнялись и расцеловались. Его женщины и дети тоже спешились и стали разгружать вьючных лошадей рядом с вигвамом Желтого Медведя. Остальные стали ставить свой лагерь прямо у границы нашего. Заря и ее мачеха-кутенайка не вышли из вигвама, чтобы приветствовать вновь прибывших. Мы видели, как Жёлтый Медведь и Двойной Гром пересекли лагерь и вошли в вигвам Большого Озера.
– Он очень гордый, этот Двойной Гром, – сказал Красный Рог. – Он никогда не придет ни к кому, кроме вождей, и никогда не пригласит никого, кроме большого вождя, покурить и поесть в своем вигваме.
Я в сильном расстройстве отправился домой, то и дело повторяя:
– Для меня все кончено. Заря никогда, никогда не станет моей женщиной.
На следующее утро, когда я слонялся вокруг поста, пришёл Красный Рог, и, поговорив немного с дядей и несколькими покупателями, стоявшими у стойки в торговом зале, отвернулся от них и знаками сказал мне:
– Выйдем наружу. У меня для тебя есть новости. – И, когда мы завернули за угол, продолжил: – В вигваме Жёлтого Медведя была большая ссора. Этот старый Двойной Гром сказал, что хочет прямо сейчас забрать Зарю, которая была ему обещана. Жёлтый Медведь согласился. Но Заря и ее мачеха были очень против. Они говорили, что уговор был о том, что этот Синяя Краска получит её в месяц Первого Снега, зимой, а до этого еще две луны. Так что она не должна уходить в его вигвам, пока не настанет этот срок. Они спорили и спорили, пока наконец Заря не достала свой нож, приставила его к груди и поклялась Солнцу, что, если её заставят уйти к Двойному Грому до указанного срока, она этим ножом пронзит свое сердце. Они поняли, что она не шутит. Жёлтый Медведь сдался, а Двойной Гром сказал: «Что ж, юная красавица, две луны – не такой уж большой срок, чтобы ты стала моей. Моим людям нужно мясо, нужны бизоньи шкуры. Я уведу их на равнины, где они будут охотиться, пока не придет срок.» Так что, Красный Лис, наберись храбрости. Мы постараемся сделать всё для того, чтобы ты забрал девушку. Многое может случиться за две луны.
– Но меня она хочет не больше, чем стать женщиной старика, – сказал я.
– В это я не верю. Ты богатый, красивый, храбрый, ты убил священного белого бизона, и она наверняка хочет стать твоей женщиной. Но она боится Жёлтого Медведя, и это её удерживает.
– И всегда будет удерживать.
– Нет. Я чувствую – должно быть, мне это сказал мой священный помощник – что каким-то образом мы разрушим планы двух этих Синих Красок.
– Если бы у нее действительно были бы ко мне такие чувства, оны бы убежала со мной, когда я ей это предлагал.
– О, нет, друг мой. Нет! Когда Жёлтый Медведь увидел, как ты, а потом и Красавчик, начали ее обхаживать, он устроил ей жуткий скандал. Сказал ей, что, если она убежит, он убьет её, с кем бы она не убежала, даже если ему придется ждать много зим. Это я узнал от ее доброй мачехи.
– Тогда у меня нет никаких шансов получить ее.
– Многое может случиться за две луны. С помощью моего священного помощника, я уверен, я знаю, что найду способ помочь тебе. Так что будь смелее, – закончил он и пошел к своему вигваму.
Он немного приободрил меня. Как много историй слышал я о силе священных помощников – животных, птиц, Верхних Людях из чьих-то снов, или, как они их называли, видений.
С доброго согласия вождей пикуни Народ Синей Краски отправился на равнины, чтобы там охотиться, с ними пошел и Жёлтый Медведь со своим семейством. Меня это обеспокоило. Его вигвам и вигвам Двойного Грома должны были стоять рядом. У Двойного Грома появлялась возможность забрать