Последние фразы адресовались девочке, засовывающей любопытный нос в комнату. У Светки двухкомнатная, значит, одна комната под детскую, а они с неведомым Пашкой здесь, на диване. Как они сексом занимаются, интересно, зная, что за стенкой трое спиногрызов, готовых в любой момент захотеть пить, писать и что там ещё дети обычно хотят по ночам? Или они не занимаются, разве что ради дела, то есть производства следующего спиногрыза?
Шахмат поблизости не наблюдалось. Зато на второй стенке гордо висел плазменный телевизор и существенно выбивался из общего интерьера. Здоровый такой, у Тиграна на Садовнической и то поменьше. Они его что, в магазине украли? Или в лотерею выиграли?
Светка появилась с двумя тарелками. На одной была нарезанная докторская колбаса, причём занимала колбаса только половину тарелки. На второй тарелке лежало нечто светло-коричневое, посыпанное красными ягодами, вероятно, смородиной.
— Торт Пашка сам делал вчера, — с гордостью сообщила Светка. — В Интернете нашёл рецепт и сделал. Мы магазинные не покупаем, там всякая гадость намешана.
Это был не торт, это была жопка от торта. Наверное, Пашка пытался изобразить «полено», но нам достался только его обрубок. Но больше меня потрясла половинчатая тарелка с колбасой.
— Пожрём? — заговорщицки подмигнула мне Светка. — Пашка не разрешает колбасу покупать, в неё копыта идут и туалетная бумага. Я детям на праздничный стол взяла немного, вот осталось. Как раз доедим, пока он на работе.
Я с ужасом смотрела на одноклассницу и пыталась вспомнить, какой она была раньше. Да, мы не дружили, но я точно помнила, что Светка за словом в карман не лезла, обижать себя никому не позволяла. Как-то мы втроём, с ней и Лёлькой, оказались в числе опоздавших на уроки. Уже бежали в класс, когда нас задержал дежурный в коридоре и стал записывать фамилии. Светка первая сообразила назвать левую фамилию и параллельный класс. Мы с Лёлькой уже следом за ней. Избежали нагоняя, так никто ничего и не узнал.
И что с ней стало? Что там за Пашка такой, без разрешения которого она колбасу купить не может? Сколько Пашка зарабатывать должен, чтобы условия ставить? По моим понятиям, он должен как минимум нефть качать. Подумала и усмехнулась. Расхожая такая фраза про нефть, шаблонная среди наших девчонок, и обычно она подразумевает только уровень заработка, но не род деятельности. А мой-то как раз нефть качает. Но именно он никаких условий ещё не ставил, ни разу. Предыдущие ставили. Не такие идиотские, насчёт колбасы, конечно. Одному требовалось, чтобы я непременно изображала наездницу, он по-другому не заводился. Кто-то из девчонок рассказывал, как очередной папик заставлял её ухаживать за его канарейками. У него в доме было отдельное помещение, уставленное клетками с певчими птичками, и ему хотелось, чтобы услада его глаз и членов непременно сама кормила услад его слуха. В общем, извращениями нас не удивить, таковы правила игры, которые можешь принимать. А можешь не принимать и тогда искать следующего, тоже не проблема, пока прилично выглядишь, грудь стоит и попа оттопыривается.
Но судя по обстановке, Паша нефть не качал. Какого же тогда чёрта?
Я поставила на стол бутылку вина, Светка радостно приволокла стаканы, по дороге опять прикрикнув на кого-то из детей, и штопор. Только увидев его, я поняла, какую глупость сделала. Открывать кто будет? Мужиков нет. Надо было «Бейлис» брать, у него крышечка сворачивается.
— У тебя среди соседей мужики водятся? — я задумчиво покрутила в руке штопор.
— Зачем? — изумилась Светка. — Я умею.
И в два счёта откупорила бутылку. Сама же и разлила, весёлая, довольная неожиданно выпавшим на её долю праздником.
— Ты в шахматы-то играешь? — постаралась я начать светскую беседу.
Светка рассмеялась.
— Какие шахматы, ты что? Кому это надо? Пока Машка не родилась, ещё играла, а потом новые игры начались. Пелёнки, погремушки. У тебя сколько?
Я не сразу поняла вопрос. А когда поняла, пожала плечами.
— Нисколько.
— О-о-о, типа чайлдфри, — протянула Светка.
Не совсем деревня, в Интернет всё-таки заглядывает. Хотя да, там же все мамочки сидят, кооперируются на форумах, чтобы с ума не сойти.
— Нет. Просто пока не сложилось, — ещё не хватало мне тут свою политическую позицию защищать.
— Смотри, часики-то тикают, — выдала Светка сакраментальную фразу.
Причём выглядела она лет на пятнадцать старше, чем я.
— А занимаешься чем? — продолжила она. — Ты ешь колбасу-то. И торт.
Чем я занимаюсь? Я вовремя сообразила, что Светка часто встречается с матерью во дворе, может быть даже заходит в её стекляшку за помидорами, хотя вряд ли, конечно. Но в любом случае они могут увидеться и начать обсуждать меня. Значит, стоило придерживаться официальной версии. Я бодро задвинула ей про центр детского развития, но судя по лицу, Светка мне не поверила ни на секунду. Похоже, она не просто заходит в Интернет, она там сидит капитально, и знает, сколько стоит простенькая на вид маечка или неприметные джинсы, которые были на мне. Но вслух сказала другое.
— Ты молодец, а я вот не работаю. Как работать, когда трое? Пашка один колотится. На складе, тут недалеко. Зарплата маленькая, конечно. Но он молодец, мебель сам сделал, продукты закупает, по списку, вечерами с детьми возится. Золотой мужик. С первого дня мне говорил, если жить экономно, можно многое себе позволить. Вот, телевизор купили.
Я не стала указывать на очевидное противоречие в логике неизвестного мне Пашки. Телевизор, надо думать, он купил себе. Ну а что, пять лет экономии на колбасе и сладостях, и у тебя плазма на всю стенку, смотришь футбол в HD-качестве. Хотя не удивлюсь, если к дорогому чуду техники подсоединена городская антенна, бесплатная и показывающая три с половиной канала.
В комнату забежал пацанёнок, который первым меня встречал. Заметил на столе остатки торта, замер, вопросительно глядя на мать. Светка нахмурилась. Пацанёнок быстро смекнул политику партии и задал вопрос, с которым, наверное, изначально прибегал.
— Мам, а мы в кино когда пойдём?
Светка ещё сильнее нахмурилась, потому что в ту же секунду в комнате появилась Маша.
— Вы в кино собрались? А я?!
— У меня День рождения! — заорал пацанёнок. — Я в кино иду!
— Дима в кино идёт, — подтвердила Светка. — А ты сидишь с Петей.
— Почему? — тут же заныла девочка.
— Потому что День рождения у Димы. Когда у тебя будет День рождения, мы пойдём в кино с тобой. А сейчас оба брысь отсюда, а то никто и никуда не пойдёт.
Детей как ветром сдуло. Светка тяжело вздохнула, допила содержимое своего бокала, стала разливать по новой.
— В «Космосе» сделали акцию — ребёнку в День рождения вход бесплатный, и одному взрослому сопровождающему тоже. Очень удобно, с Машкой мы так уже ходили. А в торговом центре на Советской такая же акция в игровой комнате. Правда, всего пятнадцать минут дают, но тоже неплохо, можно на батутах попрыгать, шариками покидаться. Так что имей в виду. А, да, тебе же без надобности, — спохватилась Светка. — Ты хоть замужем?
«Хоть»! Я отрицательно покачала головой, но тут же пояснила:
— В гражданском браке.
— А занимается он чем?
В другое время, с другим собеседником я бы не преминула похвастаться. Да что там, с моими обычными собеседниками такие вопросы даже бы не возникли. Зачем спрашивать, если всё понятно по одежде, украшениям, аксессуарам? И вообще, в тусовке все друг про друга всё знают. Прямые вопросы задавать — моветон. Но Светка была абсолютно бесхитростна, и мне, наблюдая, как она пилит тупым ножиком огрызок торта на два кусочка, совсем не хотелось гнуть понты.
— Бизнес у него, — не вдаваясь в подробности, сообщила я.
— Любишь его?
Светка протянула мне отпиленный кусочек. А я сидела, не зная, что сказать. Вот такой вопрос точно не задала бы ни одна из моих подруг. Даже Лёлька. Тем более Лёлька! Идиотский вопрос, и слово идиотское. Любить их ещё… Когда можешь вытерпеть больше суток под одной крышей, уже хорошо.
Я неопределённо пожала плечами. Мол, ну да, а как же. Дико захотелось домой. Не в мамину квартиру, совсем домой. В Москву. Глупо, там у меня вообще никакого дома не было. Что такое «дом»? Где вещи лежат? Вещи лежали у Тиграна на Садовнической. Но ещё несколько дней, и я соберу их в чемоданы. И будет новый «дом».
Сейчас хотелось просто в Москву. Пройти по улице, которая, может быть, и не сильно чище, чем в Энске. И не особо зеленее. Дома больше, да, проезжая часть шире. Витрины ярче. Но дело не в них. В Москве воздух пахнет свободой. А здесь — пылью и нафталином старых воспоминаний. Мы с Лёлькой, может, и не самые счастливые, но у нас всегда есть шанс, что завтра будет что-то другое, новое, лучше. В Энске нет никакого «завтра». Есть только «вчера», в котором всё самое важное — замужество и рождение детей, — уже случилось. А теперь вот, колбаса втихомолку и самодельный тортик, который жрать невозможно.
Я наплела Светке что-то про дела, которые срочно требовали моего участия, наспех попрощалась, стала собираться домой. У двери, застёгивая босоножки, всё-таки не удержалась и задала вопрос, который задавать бы не стоило.
— Свет… А почему ты всё-таки шахматы бросила? Все же говорили, что у тебя талант, будущее. Ты могла бы в Москву уехать.
Светка смотрела на меня непонимающе, чуть покрасневшая от вина, растрёпанная, в халате с оттянутыми карманами.
— Да что я в Москве не видела? Разве в Москве счастье? Счастье — оно вот!
Махнула рукой в направлении детской. В ту же минуту из комнаты вылез Петька, довольный, как веник. В руках он держал горшок, полный. Счастье наконец-то сделало дела не в штаны, а куда следует.
***
Лёлька ездила в Энск в начале весны, и тогда на её страничку в социальной сети зайти было невозможно, меня сразу начинало тошнить. Фотография на центральной городской площади, причём сделанная очень удачно, чтобы в кадр не попал бессмертный дедушка Ленин, протягивающий руку в сторону недавно выросшего торгового центра. Очевидно, вождь пролетариата решил всё-таки заключить мир с капитализмом. Лёлька позировала на бортике фонтана, сзади маячили голубые ёлки, три штуки, и в целом создавалось ощущение, что Энск — очень красивый и нарядный город. Внизу Лёлька разместила подпись «Люблю!»