— Здравствуйте, Тамара Сергеевна! — бодро поздоровался он и прошествовал к свободному стулу.
Я наблюдала за мамой. Она, конечно, отмечала всё: и трость, и возраст, и стоимость костюма, наверняка. И вряд ли ей увиденное нравилось, даже с учётом стоимости. Но на приветствие ответила и, что уж совсем удивительно, даже заулыбалась. Вполне искренне. Ей что, он понравился?!
— Вы уже угостились котлетами из судачка? Очень рекомендую! Мариша, ты отдала котлетки? Ваша дочь чудесно готовит, Тамара Сергеевна. Это вы её научили?
Мне очень хотелось куда-нибудь провалиться. Как всё через задницу получилось! Сижу тут и переживаю, чтобы мама и Тигран друг другу понравились. Что за бред? Кому нужна эта встреча на Эльбе?! Можно подумать, он правда мой жених, и его нужно представлять маме. Котлетки они обсуждают, судачка! Господи, да сегодня Тигран, через два месяца какой-нибудь Азамат. Или Николай Степанович, какая разница! И не нужно их знакомить с мамой. Сама ситуация просто абсурдная. Тигран не должен был прилетать, я не должна была впутывать его в свои проблемы. Дай денег, спасибо, молодец, через два дня вернусь и честно отработаю. Всё!
Мама тем временем рассказывала про мои детские таланты, коих никогда не существовало. Но из маминого рассказа выходило, что я была невероятно одарённым ребёнком: и готовила, и дом убирала, и училась на отлично, и даже в музыкальную школу ходила. Ну да, ходила, полтора месяца. А потом послала к чертям не только пианино, но и преподавателя. Тигран внимательно слушал, кивал, соглашался, какое я сокровище. Потом незаметно перешёл на обсуждение завтрашней поездки. Обстоятельно рассказал маме, что там за кардиоцентр, чем они могут помочь, какую программу восстановления предлагают.
— Поверьте, Тамара Сергеевна, это просто необходимо. Я сам у них лечился пять лет назад, с тех пор вообще забыл, где у меня сердце. Да, я понимаю, деловому человеку нелегко выбрать время и заняться своим здоровьем. Но нужно себя заставить.
— Да я бы рада, но поймите, я предприниматель, работаю на себя. У вас сотрудники, исполнители. А у меня — как потопаешь, так и полопаешь. Я за день до того, как сюда попала, товара закупила на сто тысяч. Овощи, скоропортящийся продукт. Кстати, Марина, ты открывала вчера точку?
Чёрт! Кто бы про неё вспомнил вообще.
— Мам, ну какая точка… Я же тебе говорила, выбросим всё просто. Доложу я тебе в кассу, сколько там надо…
Мама уже открыла рот, чтобы озвучить всё, что обо мне думает, но Тигран её опередил.
— Мариша, а что же ты мне не сказала? И где точка находится?
— Во дворе у нас, — буркнула я. — Здание такое стеклянное, мы мимо проезжали. Там помидоры, которые быстрее всего сгниют. Мама хочет, чтобы я встала за прилавок и ими торговала!
— Знаешь, моя дорогая, я деньги не печатаю! — вставила мама свои пять копеек. — Выбросить она товар собралась! Ишь ты, миллионерша нашлась!
— Шестьдесят лет не торговал помидорами, — вдруг сказал Тигран. — И думал, больше уже не придётся. Надо же, помидоры…
Он полез в карман пиджака и вытащил как всегда идеально чистый носовой платок, как бы невзначай промокнул им глаза. Что с ним? Аллергия что ли? Ну да, Энске у каждого второго аллергия, на пыль или какое-нибудь цветущее говно, которым город засажен.
— Не беспокойтесь, Тамара Сергеевна, мы сегодня откроем точку. Ничего с вашими помидорами не случится. Я беру вопрос на себя.
Ну всё, теперь он в маминых глазах поднялся на недосягаемую высоту. О боже, какой мужчина! Даже помидорами готов торговать. Мечта просто.
Они ещё немного поболтали на тему завтрашней выписки и поездки, и мы благополучно покинули уже порядком надоевшую мне палату, она же поле боевых действий. Когда сели в машину, я всё-таки не удержалась.
— И зачем был спектакль с помидорами? Тебе не кажется, что уже перебор?
— Почему спектакль? — совершенно искренне удивился Тигран. — Я действительно в детстве торговал овощами. Вместе с мамой и Аурикой. Там, где я вырос, все чем-нибудь торговали. Вином, овощами, фруктами, рыбой, поделками из ракушек. И как раз помидоры у нас были самым ходовым товаром. Огромные, сочные, сладкие. Одним помидором можно на полдня наесться. Особенно, если с хлебом. Прямо воспоминания накатили, ностальгия такая.
— И что? Ты действительно собрался встать за прилавок? Детство вспомнить?
— А почему нет?
***
— Ну давай посмотрим, что тут у нас!
Тигран чуть ли не руки потирал в предвкушении, пока я вела его к маминому магазинчику. С дверями пришлось повозиться, я понятия не имела, как открываются ролл-ставни. Общими усилиями кое-как подняли тяжеленную гремящую створку.
Сразу за дверью обнаружился выносной рекламный щит, который Тигран тут же выволок на улицу, дабы все видели, что магазин открылся.
— Вообще безобразие, — ворчал он. — Первое правило розничной торговли — регулярность. Если точка будет работать, как бог на душу положит, точнее, как хозяин захочет, то какая тут регулярная прибыль? С утра человек пришёл за морковкой — точка открыта, в обед вспомнил, что ему ещё свёкла нужна — точка закрыта. В следующий раз он сразу пойдёт в магазин, который работает регулярно.
— И что, я должна была вчера не по экскурсиям тебя водить, а сразу к прилавку встать? — огрызнулась я.
Меня бесила сама идея открывать точку. Детский сад какой-то! Ностальгия у него! А для меня позор на весь свой район, пусть даже и бывший. Вот сейчас зайдёт кто-нибудь из старых знакомых, и что увидит? Маринка, о которой легенды ходили, мол, и в Москву она уехала, и живёт там какой-то неземной жизнью, в лучших клубах тусит, крутые шмотки носит, стоит себе за прилавком в родном Мухосранске и помидорами торгует. Вот радости-то я народу доставлю! А рядом с ней ещё мужик непонятной национальности, никак новый хозяин бизнес к рукам прибрал. На него теперь московская фифа батрачит.
— Сотрудников надо нанимать, продавца хотя бы одного на смену, — заметил Тигран, копаясь в ящиках с овощами. — Иначе так и загнуться недолго. Мариш, найди мне пакет побольше. Надо всё, что потеряло товарный вид, отобрать. А лучше два пакета.
В один он отложил то, что совсем испортилось, в другой то, что просто помялось.
— Мятое домой, — прокомментировал он. — Приготовишь рагу? Пропадёт ведь добро.
У меня только что челюсть не отвалилась. Приступ жадности? Вот чего за Тиграном никогда не замечала. Какое ещё рагу?
— Ну нет так нет, — легко согласился Тигран, увидев выражение моего лица. — Тогда оба пакета на помойку сейчас отнесу.
— Я сама, — процедила я, представив, сколько времени он будет ковылять до мусорных баков. — Не тяжелое. И ладно, приготовлю я рагу.
Дело в том, что в магазин уже заглянула какая-то тётка, к счастью, незнакомая. И мне совсем не улыбалось одной её обслуживать. Я вообще торговать не умею! Уж лучше до мусорки прогуляться.
Когда я вернулась, Тигран всё ещё обслуживал тётку! На прилавке стояли пакетики с помидорами, баклажанами, кулёк с парой морковок и свёклой, лежал упакованный кочан капусты. Тигран взвешивал огурцы, ни на секунду не прекращая болтать о чудесной погоде. Тётка улыбалась во всю вставную челюсть и поглядывала в сторону кабачков.
— А кабачки чудесные, — тут же переключился Тигран. — Молодые, тоненькие. Как раз то, что надо. Если их колечками порезать, в муке обвалять, и на сковородочке, с маслицем. А потом сметанкой с чесноком обмазать, м-м-м! Кстати, а чеснок вам положить?
Тётка радостно закивала. В итоге еле выбралась из магазина, обвешанная пакетами. Так Тигран ей ещё и дверь придержал.
— Сварю кофе, — решила я и скрылась в закутке позади прилавка, где у мамы был импровизированный уголок отдыха с кофеваркой и печеньем.
Пока я возилась с кофе, Тигран обслужил ещё двоих. Я вынесла ему чашку, поставила возле весов.
— Сядь хотя бы, — предложила я. — Ты собрался весь день на ногах провести? Меня Лекс закопает сразу за МКАДом, если узнает.
— А ты не рассказывай, — хмыкнул Тигран, но на стул всё-таки опустился. — Мариш, ты вообще поменьше с ним общайся, хорошо?
Вот так номер! Можно подумать, я горю желанием! Вы же сами, Тигран Борисович, постоянно приставляете ко мне своего цепного пёсика.
— Ревнуешь? — поддела я.
Тигран как-то очень серьёзно на меня посмотрел, покачал головой.
— Запомни, солнышко, я никогда не буду тебя ревновать. Ни к кому. Права морального не имею. Ты не моя собственность. И если ты захочешь проводить время с каким-то другим мужчиной, это твой выбор.
Я машинально потянулась к своей, давно опустевшей чашке кофе, только бы избежать его взгляда. По-моему, всё обстояло несколько иначе. И что значит, морального права не имеет? Как бы ни цинично звучало, но кто за девушку платит, тот её и танцует. Не нами придумано. Правила игры такие.
— Никто не знает, что со мной завтра случится, — продолжил Тигран. — А у тебя ещё вся жизнь впереди. Но Лекса в этой перспективе даже обсуждать глупо.
— Вот именно, глупо, — я уцепилась за последнюю фразу как за шанс перевести тему разговора. — У нас ещё клиенты.
На сей раз пришла женщина с маленькой девочкой. Девочка вертелась на месте и непрерывно ныла, пока мама выбирала овощи, в нашем магазине для неё не было ничего интересного. Тигран, отвешивая товар, как бы между делом на неё поглядывал, а потом вдруг не выдержал, полез в карман пиджака и вытащил оттуда горсть леденцов.
— Совсем забыл! Детка, держи скорей, тебе зайчик передал! Как какой зайчик? Самый обыкновенный, серый зайчик. Сегодня утром иду, а мне зайчик навстречу. Передайте, говорит, конфеты для Ирочки.
Господи, я даже не вслушивалась, что там мамаша дочке шипела, одёргивая её нытьё, как к ней обращалась. Мне вообще всё равно, Ирочка, Машенька. Все дети одинаково раздражают. А Ирочка прямо-таки расцвела, будто никогда конфет не видела, доверчиво подставила ладошки. И мамаша её ни слова поперёк не сказала. Хотя конфеты у незнакомых дяденек брать как бы не стоит. Одна конфета тут же отправилась в рот. Ну да, от зайчика же! От зайчика в три раза вкуснее.