Лекс резко поднялся и вышел прежде, чем я успела что-то сказать в ответ. С каких пор он курит, кстати?
Я была совершенно ошарашена. Нет, в том, что Лекс ненормальный, я не сомневалась никогда. Его фанатичная преданность шефу явно не укладывалась в рамки нормы. Но чтобы настолько! Или он перестарался с опохмелом, и его банально понесло. Алкоголь по-разному на людей действует, одни в себе замыкаются, другие балагурят, у третьих язык развязывается, а четвёртые просто околесицу несут. Может быть, Лекс принадлежит к последним, и завтра даже не вспомнит, о чём мы тут говорили. Потому что это бред. И сказанное им, и вообще всё происходящее. Надо было видеть его лицо, когда он рассказывал о браке Тиграна. Такое искренне восхищение на роже написано, что прямо плюнуть в неё хотелось. Ну что за идиотизм? Предположим, Луиза действительно была замечательной женщиной, они с Тиграном любили друг друга. Молодцы, рада за всех. Прошло десять лет! Десять лет траура для мужика — невероятно много. Редко кто хотя бы год держится. Устроены они так, природа, мать её. Найди он даже через полгода новую пассию, вряд ли кто его осудил бы. Так о чём сейчас говорить? Подозреваю, что большая часть его окружения эту Луизу и не помнит. Лёлька вон даже не знала, кто у Тиграна жена и есть ли она в принципе. Мы по умолчанию считали, что есть.
Словом, поведение Лекса совершенно не поддавалось моей логике. Я решила, что обязательно поговорю на сей счёт с Тиграном, потом, когда мы вернёмся домой. Кстати, а где Тигран? Прошло уже не меньше часа, как он ушёл!
Стоило мне так подумать, и Тигран появился в зале. Но в каком виде!
Таким я его не видела никогда. И от одного взгляда хотелось срочно залезть под стол. И не вылезать, совсем. Он был в ярости. В тщательно сдерживаемой, может быть, незаметной окружающим. Но я хорошо видела, как горят у него глаза, как напряглись все мышцы лица и, кажется, он даже кулаки сжимал невольно. Что там у них произошло? Он что, подрался с кем-нибудь? Ну не с Иваном Сергеевичем же, правда?!
Всё-таки от его трости и связанной с ней скорости передвижения была своя польза. Пока Тигран до меня дошёл, он успел окончательно взять себя в руки. И гостям за нашим столом улыбался уже почти натурально. Наклонился ко мне, приобнимая за плечи.
— Котёнок, мне очень жаль, но нам надо идти.
Я кивнула, аккуратно сложила салфетку, которой накрывала колени, следуя его примеру, улыбнулась и попрощалась с сидевшими возле нас. На сцене всё ещё отрабатывал гонорар заслуженный певец Тигранового поколения. По дороге нас раз пять останавливали желающие лично пожать руку Тиграну и поблагодарить за праздник, мне наговорили ещё кучу комплиментов, и все стремились нас задержать, пообщаться, но Тигран нежно и всё-таки настойчиво тянул меня к выходу.
Уже возле машины он спохватился.
— А где Лекс?
— Понятия не имею. Он покурить вышел как раз перед твоим появлением.
— Покурить? — Тигран полез за телефоном. — С каких пор он курит? Алло! Лекс? Где тебя черти носят? Быстро к машине, мы уезжаем домой. Потому что! У меня срочные дела в Москве. Так что быстро в гостиницу, собираем вещи, и давай, организовывай билеты на ближайший рейс. Да, для всех троих. Я тут, что ли, Марину брошу?
— Что случилось? — я осторожно прижалась к Тиграну, когда он убрал телефон. — Что-то с Артуриком?
— А? — он так посмотрел, будто только меня заметил. — Нет, слава богу, нет. По работе кое-что. Не загружай себе мозги, котёнок. Ты очень расстроилась, что мы не досмотрели концерт?
Я закатила глаза. Ну прямо до слёз! Уж как-нибудь обойдусь без ваших комсомольских песен в исполнении престарелых комсомольцев.
— Покушать ты хотя бы успела?
— На два дня вперёд, — заверила я Тиграна. — И вообще, я тоже домой хочу.
— Ну вот и отлично, солнышко.
Тигран вздохнул с явным облегчением. К нам уже спешил Лекс, встревоженный и собранный, готовый немедленно выполнять поручения божественного шефа. Мы погрузились в машину и поехали в отель, забирать вещи.
***
Всю дорогу Тигран молчал. И это было такое молчание, которое мне не хотелось нарушать ни вопросами, ни надуманными капризами, как я раньше делала, когда хотела привлечь его внимание. Даже с Лексом он не общался, хотя я думала, что все рабочие вопросы он в первую очередь обсуждает с ним.
Нам почти не пришлось ждать самолёт, Лекс нашёл очень удачный рейс. Но лететь до Москвы предстояло четыре часа, и все четыре часа Тигран провёл наедине со своими, явно не очень приятными мыслями. Я пыталась себя как-то развлечь, посмотреть фильм, послушать музыку, поспать в конце концов, но тревога Тиграна передавалась мне, и не получалось ни на чём сконцентрироваться. Что же у него стряслось? Ну почему нельзя рассказать? Хотя бы в общих чертах? Считает меня полной дурой?
От еды Тигран отказался, попросил только чаю. Но когда ему принесли чашку, я заметила, как он вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрную таблетницу и, высыпав из неё что-то на ладонь, быстро проглотил, запивая чаем. Причём всё это он проделал, отвернувшись от меня, насколько позволяло кресло. Я, вроде бы смотрящая фильм, сделала вид, что полностью поглощена сюжетом. Ну и что за новости? Нет, я понимаю, что в его возрасте естественно пить какие-то лекарства и даже возить их с собой. Но дело в том, что я никогда не видела, чтобы он глотал таблетки. Так сильно нервничает, что давление поднялось?
Когда мы приземлились в Шереметьево, в Москве было раннее утро. До дома добрались часам к шести, но стоило машине заехать за ворота, как навстречу нам вылетел Артурик. В пижаме, без куртки, разумеется. Счастливый, улыбка до ушей. И у деда, впервые со злополучного банкета, на лице что-то человеческое промелькнуло.
— Ты почему не спишь? Почему раздетый на улицу вышел? Ты совсем тут не слушаешься, пока нас нет? — выговаривал Тигран, привычно подхватив мальчишку на руки. — И не лезь в карманы, таким непослушным детям конфеты не полагаются. Тем более, до завтрака. Где Марта?
— Спит, наверное! — беспечно пожал плечами Артур. — А я знал, что вы сегодня утром приедете! И специально проснулся пораньше!
— Откуда ты знал?
— А секрет!
К счастью, Тигран был не в том состоянии, чтобы допытываться. Он уже нёс Артура в дом, я шла следом. Ну ладно, ладно, я Артуру послала сообщение в Вайбере, когда мы вылетали. Плохой я педагог. Я так и не могла определить свою роль по отношению к Артуру. Тётя, которая спит с его дедушкой. Шикарно просто. Мачеха? Не дай бог. Мерзостное слово, со времён сказки про «Золушку» внушающее нам отвращение. Артур меня звал просто Мариной и считал кем-то вроде подружки. И такой вариант меня вполне устраивал. Он же не предполагал каких-то педагогических обязательств. Я «по дружбе» скинула ему сообщение и доставила чуть-чуть больше радости несчастному ребёнку. Почему нет?
Едва войдя в дом, Тигран спустил Артура на пол и на максимально возможной скорости поковылял в кабинет. Я, повинуясь какому-то внутреннему порыву, отправилась за ним. Артура же перехватила вышедшая на шум Марта и тут же повела одеваться и умываться. Я в кои-то веки не стала вступаться за мальчишку, сейчас бы со взрослыми делами разобраться.
Когда я вошла в кабинет, Тигран сидел в кресле, и вид его ни о чём хорошем не говорил. На коленях у него лежала пачка каких-то бумаг, сейф за спиной был открыт настежь.
— Что случилось? Тебя обокрали?
Ну не держит же он дома золото и бриллианты, правда? И я себе даже не представляю ту гору золота, исчезновение которой могло бы его расстроить. И как всё это связано с нашей поездкой и злосчастным банкетом?
Тигран отрицательно покачал головой, потом поманил меня рукой. Я осторожно подошла, села в кресло напротив него.
— Котёнок, у меня из кабинета пропала очень важная бумага. Из сейфа.
— Я не брала!
Тигран прикрыл глаза. Когда он так делает, я чувствую себя полной идиоткой. Всё-таки у нас критическая разница в возрасте. Мне порой кажется, что он всё на свете уже видел, что его ничего не удивляет, а все мои поступки для него очевидны и предсказуемы. Наверное, я его дико утомляю.
— Я знаю, котёнок. Скажи мне честно, это очень важно. Ты приводила сюда кого-нибудь постороннего?
Я? Что?! Что он имеет в виду?! Не притаскивала ли я в его дом любовника?! Совсем уже, да?! Дедушка из ума выжил?!
Мне очень захотелось озвучить всё, что я подумала, но вдруг в голову пришла трезвая и грустная мысль. А ведь имеет все основания так думать. Приводила же. Но, извините на минуточку, это был мой дом! И в нём не жил Артурик. И вообще всё было совершенно иначе и как будто в другой жизни!
— Я не буду тебя осуждать, я тебе уже говорил. Меня вообще не интересует сейчас моральный аспект. Мариш, пойми, речь идёт о судьбе моей компании. Всё очень серьёзно. Исчез документ, который ни при каких обстоятельствах не должен был попасть в чужие руки. Тебя могли использовать люди, которые хотели проникнуть в мой дом.
Стоило бы закатить истерику. Но он говорил таким бесстрастным тоном, что у меня тоже исчезли все эмоции. И я просто покачала головой.
— Нет, Тигран. Я никого сюда не приводила. И вообще, у меня нет никого, кроме тебя. Могу поклясться, хоть на Библии, хоть на Уставе твоей нефтяной компании.
— Ну хорошо, хорошо. Прости, котёнок, — Тигран тяжело вздохнул и захлопнул пустой сейф. — Я зря задал этот вопрос. В любом случае, сейф ещё надо было открыть. Неужели кто-то из персонала…
Мне бы очень хотелось поддержать его версию, свалить всё, например, на Марту. Она — не она, но у Тиграна появился весомый повод сменить всех работников. И я избавлюсь от ненавистной гувернантки. Но если рассуждать как взрослые люди, без детсадовских обид, в каком страшном сне можно представить, чтобы Марта работала на конкурентов и взламывала сейф Тиграна? И тем более невозможно представить, как тщедушный садовник сидит у Тиграна в кабинете, пока хозяина нет дома, и подбирает код от замка.