- И всё-таки жаль, что ты не пошёл по стопам своей мамы. У меня глаз намётанный. Я вижу в тебе большой творческий потенциал,- грустно говорит ИнЧжон. И видно, что она действительно расстроилась из-за меня. Что я такой дурачок, занимаюсь всякой ерундой, вместо того, чтобы посвятить себя искусству и приносить людям радость.
Хмм... Сказать? Не сказать? Скажу, пожалуй. Уж, всяко, она меня не выдаст. А плюс сто очков к харизме в её глазах получу.
- Не всё так грустно, госпожа,- заговорщицки улыбнувшись, говорю я.- Вам знакомо имя Моцарт?
- Странный вопрос,- удивляется ИнЧжон.- Это имя, думаю, знакомо всем, кто хоть чуть-чуть интересуется музыкой. А почему ты вспомнил о нём? Подожди... Ты хочешь сказать...
- Да. Моцарт - это я.
- Невероятно! - Глядя на меня во все глаза, шепчет ИнЧжон.- А ещё говорят, что природа отдыхает на детях... Мама знает?
- Вообще-то, об этом должна знать одна ЁнЭ. Я контактирую только с ней. Но у меня есть предположение, что она всё рассказала маме. А та ловко шифруется, что не в теме.
- Понятно,- говорит ИнЧжон. Неожиданно выражение её лица неуловимо меняется. В глазах - недоумение и подозрение.
- Скажи, а вот эта твоя песня 'Рождество с горчинкой' из первого альбома... Откуда ты взял сюжет? - Перебарывая себя, спрашивает она.
- Из жизни,- отвечаю, грустно улыбнувшись.
Хм... Всё-таки дошёл мой привет до ИнЧжон. Это, кстати, была моя первая песня, которую я написал в этом теле. Мне было двенадцать - ранний пубертатный период. Ина снилась каждую ночь. Нужно было что-то срочно делать. Искать замену я не стал. Просто, тупо переправил мощный поток либидо в творческое русло. Взял историю, про первое свидание, которую мне ИнЧжон рассказала когда-то, описал в стихах и положил на музыку битлов - 'Yesterday'. Ну и довёл творческий процесс до логического конца, сделав тайком в домашней студии готовый трек. Пел сам, поколдовав на аппаратуре над голосом. Думал, на этом всё и закончится. Но, нет. Оказалось, что я выпустил джина из бутылки. Следом пришла вторая песня, потом третья... Пока не набралось на полноценный альбом. А вот это было уже серьёзно. Держать такой материал в столе - глупо. Идти сдаваться маман - ещё глупее. Почесав в одном месте - в затылке, конечно,- я подошёл к ЁнЭ и, взяв с неё слово, хранить мою тайну до последнего вздоха, дал прослушать мой первый сольник. ЁнЭ сразу въехала, что в руки к ней попало нечто. Конечно, без вопроса: откуда что взялось? - не обошлось. А моя старая песенка про то, что игре на синтезаторе и нотной грамоте я научился сам - прокатила влёгкую. 'Ну, прямо весь в маму',- умилилась ЁнЭ. И мы заключили с ней тайный договор: я пишу попсу и классику, а она продаёт её. Все права на музыку, чтобы не палиться, я отдал ей - еле уговорил. С деньгами тоже разобрались. Осталось только придумать имя таинственного автора и исполнителя, который будет работать исключительно в студии, не даваясь в руки ни репортёрам, ни фанатам, которые у него непременно появятся. Так и появился на свет Моцарт. А через год на свет появился писатель Марк Твен. Но это уже другая история...
- Из жизни? - Переспрашивает меня ИнЧжон.- Чьей жизни?
Твоей, Ина! Твоей! Неужели, ты до сих пор не поняла, что это я? Аннён, Ина! Я вернулся! Как же я счастлив, что мы опять вместе!..
Нет, ничего этого я ей не сказал. А если бы и сказал... И что говорить? Что я переродившаяся ЮнМи? Хех... Так уж лучше сразу сказать, что я Сергей Юркин из другого мира. А тело ЮнМи мне дали на время, пока сам себя не рожу. Дааа... Очень жизненная история. Так и хочется в неё сразу поверить. А ещё лучше ничего не говорить, а взять и начать всё сначала: ты моя женщина, я твой мужчина... Только вот... Между нами пропасть почти в тридцать лет. У каждого своя, сложившаяся жизнь. Свой круг родных, друзей и знакомых, свои интересы... Много чего своего. Чтобы остаться вместе, нужно от всего этого отказаться. Ты откажешься, Ина?.. Вот и я не знаю.
Вздохнув, начинаю излагать свою завиральную версию:
- Когда мне было двенадцать, я пригласил одноклассницу на свидание. Она мне нравилась... Не то, чтобы очень... В общем, нравилась... Был канун Рождества. Мы договорились встретиться в кафе. Я прождал её до закрытия, но она не пришла. Было очень обидно. Очень. И, чтоб заглушить обиду, я стал писать песню. К утру, песня была готова, а обида прошла. Я назвал песню 'Рождество с горчинкой'.
- Как интересно,- веря и не веря мне, проговорила ИнЧжон.- А одноклассница?
- Мы потом объяснились. У неё была уважительная причина. Но на свидание я больше её не приглашал.- Подумав, добавляю: - Вообще больше ни одну не приглашал.
Вообще-то приглашал потом и не одну. Но так завиралка выглядит драматичней.
- Получается, у тебя нет девушки? - Заинтересованно спрашивает ИнЧжон.
Чего это она? - удивляюсь. А, ну да! У неё же дочка! Не! Этот номер не пройдёт. Ина - моя тёща, Юна - моя мама... Это уже перебор.
- Кстати, на счёт девушек,- разворачиваю разговор в другую сторону.- Как там остальные мамины сонбе? Я искал вас всех в сети, но... Вы поддерживаете с ними связь?
- Изредка перезваниваемся.
Я оживляюсь.
- Как сложилась их жизнь? Расскажите.
- Если коротко: хорошо. Мы ведь работали на износ, зарабатывая себе на спокойную достойную жизнь. Нам всем повезло. Мы смогли удачно, выйти замуж. У всех - дети. Семья для нас главное.
ИнЧжон замолкает.
Хммм... Шесть Наташ Ростовых? Для Кореи это норма. Но мне почему-то их жаль.
- Но ведь дети уже подросли,- говорю я.
- Да. Дети подросли,- грустно подтверждает ИнЧжон.
И я решаюсь.
- Госпожа! Как вы смотрите на то, чтобы собраться всем вмести - всей семёркой - и записать альбом? Я напишу музыку, слова, подготовлю минусовки и демоверсию в моём исполнении. Вам останется только спеть. Записываться можно в нашей домашней студии. А пока идёт работа над альбомом, вы сможете пообщаться, вспомнить весёлые денёчки, отдохнуть от домашних дел. Гарантирую, что альбом будет обречён на успех.
- Нисколько в этом не сомневаюсь. Твоё имя на обложке - уже девяносто процентов успеха,- ИнЧжон замолкает, с любопытством глядя на меня.- А ты умеешь делать соблазнительные предложения,- наконец говорит она.- Думаю, девчонки будут не против. Но твоя мама... Она согласится?
- Согласится! - Заявляю уверенно.- Хоть память к маме не вернулась, но со здравым смыслом у неё всё в порядке. Она прекрасно понимает, группа 'Корона' - это важный этап в её жизни. И вы как её сонбе сделали для неё очень многое. И за это она перед вами в неоплатном долгу.
- Ну, на счёт неоплатного долга ты переборщил, а остальное выглядит вполне убедительно. Что ж... Сделаем первый шаг - обменяемся телефонами.
- Госпожа,- говорю я, когда обмен был совершён,- у меня к вам просьба...
- Обещаю, тайну Моцарта сохраню,- улыбнувшись, говорит ИнЧжон, сразу поняв, о чём я её хочу попросить.- Что-то ещё? - Спрашивает она, не в силах выдержать мой пристальный, с грустинкой взгляд.
- Не удивляйтесь, госпожа,- говорю я,- но... можно я вас обниму?
- Конечно,- с готовностью отвечает ИнЧжон и первая тянется ко мне.
Я прижимаюсь щекой к её груди, вдыхаю такой знакомый, не забытый за эти годы запах... Слёзы начинают предательски скапливаться в уголках глаз. Ну и хрен с ними. Мне грустно и светло. Если бы у меня была кнопка, позволяющая остановить мгновенье раз и навсегда, я бы, не колеблясь, нажал её.
- Уважаемые пассажиры, пожалуйста, займите свои места, приведите спинки кресел в вертикальное положение и пристегните ремни. Наш самолет снижается. Через десять минут мы совершим посадку в Сеуле, аэропорт Инчхон...- Слышу я голос стюардессы.
ИнЧжон мягко разрывает контакт, смотрит в лицо.
- Всё хорошо,- говорит она, вытирая мне слёзы.- Мы ещё созвонимся. Иди.
- Госпожа, вас встречают? - Спрашиваю я.
- Дочь. Иди.
Она целует меня в лоб и, улыбнувшись, добавляет:
- Ёжик...
Время действия: несколько позже.
Место действия: большой зал аэропорта с блестящим серым мраморным полом и с высокой, лежащей на ажурных металлических балках, крышей. Покинув зону прилёта, в сторону выхода, катя за собой сумку на колёсиках, крутя головой, чуть в стороне от центрального прохода идёт молодой человек в знакомых драных джинсах, с чёрной печаткой на мизинце правой руки.
Иду на выход. Сейчас такси и через полчаса - дома. Маман уже, наверное, приготовила мой любимый борщ, вместо традиционного супчика из водорослей. Вот такая у нас передовая семейка, разрушающая заплесневелые традиции эпохи Чосон. Впервые я его сам сварил на своё четырнадцатилетние. Вот захотелось и всё. Когда хальмони - мама ЮнМи узнала про борщ, то долго умилялась: весь в маму, которая тоже по молодости борщами увлекалась. На следующий мой день рождение хальмони уже сама сварила борщ. А потом эта обязанность перешла к маман. Ничего у неё так борщи получаются. Ничуть не хуже, чем у меня.
Ох, а ведь я по ним по всем соскучился.
Нужно сегодня позвонить ЁнЭ, рассказать про встречу с ИнЧжон, и, что я подвязался выдать материал аж на целый альбом для камбэка группы 'Корона'. Завтра приедет, пусть напряжёт маман: мол, Моцарт уже работает над альбомом, а бывшим короновкам нужно уже внутренне готовиться к работе над ним. Хмм... Подвязался-то я подвязался, но задачка на самом деле не из простых. Они уже, увы, не те молодые девчонки, которые только одним своим выходом на сцену обеспечивали половину успеха песни. Это зрелые женщины. Говоря по-корейски: аджумы. Блин. Как бы не киксануть. Ладно, чего-нибудь придумаю. В моём распоряжении вся музыка моей родной Земли. Что-нибудь стоящее обязательно найдётся. Будем очень стараться. Тем более есть из-за чего. Месяц рядом с ИнЧжон... Видеть её. Встречаться взглядами. Обмениваться ничего не значащими словами или просто молчать. Мне этого будет вполне достаточно, чтобы заполнить радостью тот уголок в душе, который опустел после её исчезновения. Хммм... Она назвала меня Ёжиком. Неужели, действительно, что-то почувствовала? Или из-за того, что я так сильно похож на ЮнМи?