- Пак ЮнМи? - Спрашивает он.
Холодея, медленно поднимаюсь, кланяюсь..
- Да, доктор. Я - Пак ЮнМи.
Реаниматолог неожиданно улыбается, становясь похожим на местного Деда Мороза.
- Всё нормально,- говорит Дед Мороз.- Мы вытащили её на пятой минуте клинической смерти. Теперь вашей подруге ничего не угрожает. Неделя, максимум две, и вы снова можете зажигать с ней по ночным клубам... Только осторожно.
Сказав это, Дед Мороз уходит не попрощавшись, оставив меня одного охреневать от только что услышанного. ЮЧжин моя подруга? Я что, что-то пропустил? Пффф... Ладно, главное, жива осталась. И совесть меня по мелочам докучать не будет. И... Чего я там сам себе наобещал? Свечку за здравие поставить? Тссс... Придёт же такая фигня в голову!
Время действия: чуть позже.
Место действия: палата ЮЧжин.
ЮЧжин лежит на кровати, руки вытянуты вдоль туловища, глаза закрыты. На прикроватном мониторе все показатели в норме. Тишину нарушают мерные сигналы: пи-пи-пи-пи...
В палату заходит отец ЮЧжин, направляется к креслу, садится.
- Дочка, ты как? - Спрашивает он.
ЮЧжин открывает глаза и... сдирает с правой руки пластырь, который фиксировал иглу капельницы. Никакого следа от иглы на руке не видно.
- Нормально,- отвечает дочка.- Только с запахом перестаралась. Воняет.
ЮЧжин снимает с левой руки все датчики, но на мониторе всё так же продолжают отражаться текущие жизненно важные показатели: давление, пульс, температура. Звуковой сигнал 'пи' продолжает сопровождать каждый толчок неведомого сердца.
Ещё одно движение - и с губ сдираются липучки, под которыми обнаруживаются вполне себе здоровые губки.
ЮЧжин садится, с улыбкой смотрит на отца.
- Я не переиграла, папа?
- Сто процентное попадание. В какой-то момент я даже поверил, что тебе, действительно, плохо.
- Ха-ха-ха... - Смеётся ЮЧжин.- Ты бы видел её лицо! Вот, кто поверил - так поверил!
- Что дальше?
- Есть кое-какие идеи. Надо подумать. Главное, чтобы твои 'реаниматологи' не проболтались.
- Не проболтаются. Ты тоже должна доиграть до конца. Так что - иглу, датчики... Всё верни на место. Хоть у дверей и охрана, но мало ли...
- Верну... Играть, так играть!
- ЮЧжин! - Строго говорит отец.- Ты смотри... Не увлекайся слишком. А то сама не заметишь, как превратишься в лучшую подругу ЮнМи.
- Я?! Лучшая подруга?! Для этого я слишком ненавижу её.
ЮЧжин снова заливается довольным смехом.
- Какие у неё были восхитительно квадратные глаза! Я думала, что не выдержу и расхохочусь... Кстати. А почему они были карие? Они же синие. Я видела... Линзы что ли?
- ЮЧжин, я тут подумал... Может, хочешь попробовать себя в кино?
- Папа! - Возмущённо восклицает ЮЧжин.- Ты хочешь, чтобы я опустилась до уровня какой-то актрисульки. Да я лучше...
ЮЧжин замолкает. На красивом личике видна работа коварной мысли. Секунда - другая и красивые губки искажает хищная улыбка.
- Папа! А ведь ты мне подал отличную идею... ЮнМи! Ты попала!
Время действия: примерно то же.
Место действия: высшая школа Кирин, отделение журналистики, комната фотографов.
За одним из столов сидит Кан ХаНыль - бывший личный фотограф ЮнМи. ХаНыль просматривает на экране монитора фотографии. Наиболее удачные, отправляет на распечатку.
В комнату входит человек, возраст - слегка за тридцать. В руке у него упаковка кофе на двоих. Мужчина останавливается, взгляд его скользит по лицам присутствующих. Заметив ХаНыля, мужчина, прежде чем направиться к нему, достаёт телефон и включает режим звукозаписи.
- Фотограф Кан?
ХаНыль поднимается - лёгкий поклон.
- Да, это я.
- Здравствуйте,- ответный лёгкий поклон.- Репортёр Чхве СонХан из 'Seoul Times',- репортёр протягивает ХаНылю свою визитку.- Я звонил вам.
- Здравствуйте, репортёр Чхве,- ещё один, но уже более глубокий поклон.- Чем я могу помочь вам?
- Можете обращаться ко мне - сонбе. Я выпускник Кирин. Можно сказать, мы не чужие друг другу... Кофе?.. И давайте присядем.
От кофе ХаНыль не отказывается и предложение 'присесть' тоже находит отклик в его сердце.
- Начну издалека,- сделав глоток, говорит СонХан.- В воскресенье судьба занесла меня в ресторан отеля 'Golden Palace'. Туда же в это же время судьбе было угодно привести Агдан.
Репортёр смотрит на ХаНыля. Во взгляде вопрос: 'Пацан, тебе объяснять, кто такая Агдан?' ХаНыль кивает - в том смысле, что, кто ж сегодня в Корее не знает, кто такая Агдан!
- Нам... тем кто был в ресторане, повезло. Мы не только увидели Агдан, но ещё и услышали, как она поёт. Пела она на каком-то незнакомом языке, какую-то странную песню. Исполни эту песню кто-нибудь другой, та не оставила бы в душе никакого следа. Но в исполнении Агдан это было нечто...
- Можно посмотреть запись? - Заводится ХаНыль.
- Увы... На запись был строгий запрет. Я хотел было тайком записать выступление Агдан, но мне просто на глазах у всех сломали пополам телефон - хорошо, у меня их два - и попросили так больше не делать. После я аккуратно поспрашивал, сумел ли кто-нибудь сделать то, что не удалось мне. Но, видимо, мой пример никого не вдохновил. Все опасались за свои телефоны. Пришлось писать статью...
- Я читал её! Отличная статья!
- Благодарю. Можешь обращаться ко мне - хён. А я буду звать тебя по имени.
- Спасибо, хён. Жаль, что запись сделать не удалось.
- И я о том же! - Обрадовано воскликнул репортёр.- Агдан вспыхнула на небосводе Корейской культуры, как сверхновая - неожиданно и ярко. Но Агдан не сверхновая, которая, вспыхнув, тут же гаснет. Агдан - это навсегда. Даже после смерти оно будет продолжать светить, как все истинные звёзды. И чем дальше во времени, тем дороже будет для живущих каждый её лучик.
ХаНыль закатывает глаза, словно ища, где этот небосвод и та сверхновая на нём? Не найдя, переводит взгляд на репортёра.
- Хён, так ты здесь из-за Агдан?
- Да, ХаНыль. Я решил стать летописцем Агдан. По моим ощущениям, а я им доверяю, интерес к Агдан уже не ослабнет. Он будет только возрастать. Хочу написать о ней книгу. Название ещё не придумал... Что-то типа 'Агдан со звезды' или 'Звезда по имени Агдан'... Не суть... Я собираю материал о ней.
- Агдан знает про книжку?
- Я звонил в агентство. Разговаривал с главным менеджером. Он обещал рассказать о моём предложении президенту СанХёну. Думаю, никаких проблем не возникнет. Эта книга нужна всем. Агентству, мне, Агдан и, конечно же, всей Корейской нации... - Репортёр замолкает, устремив испытующий взгляд на младшего коллегу: проникся ли тот величественностью момента или нет?
- ХаНыль! - Строго вопрошает он.- Ты же не хочешь лишить Корейскую нацию подробностей жизни Агдан?
- А как я могу это сделать? - Заинтересовано спрашивает фотограф.
- Очень просто. Ты не дашь мне фотографии Агдан, которые делал здесь - в этих стенах на протяжении длительного времени.
ХаНыль усиленно обдумывает услышанное.
- Нууу... - Тянет он.- Если я их тебе не даю, хён, то наверное потому, что ты мне мало за них предложил.
- Я знал, что мы поймём друг друга! - Восклицает репортёр и бьет младшего коллегу по плечу - сильно и с удовольствием.
ХаНыль кривится от боли.
- Сто вон за фотографию. Я, думаю, это превосходная цена,- бросает пробный камень репортёр.
- Сколько? - Не верит своим ушам фотограф, понимая, что вот прямо сейчас, посреди бело дня, его хотят раздеть до трусов.
- Сто пятьдесят! - Тут же щедро набавляет репортёр.
- Сто пятьдесят вон за эксклюзивные фотографии - единственные и неповторимые? Хён! Ты унизил во мне фотографа. Он обижен, но готов простить тебя, если ты дашь истинную цену.
- Сто семьдесят пять вон? - С надеждой спрашивает репортёр.
- Миллион! За каждую фотографию! И деньги вперёд!
Репортёр хватается за сердце.
Ещё минут пятнадцать, под любопытными взглядами всех присутствующих в комнате, два горячих корейских парня выясняют: сколько стоит одна фотка Агдан? - и, наконец, приходят к согласию.
- Что ж,- подводит итог репортёр,- с деньгами улажено. Осталось взглянуть, чего я такое купил.
- Сейчас всё покажу, хён,- с готовностью отвечает ХаНыль, разворачивается лицом к компьютеру и уверено начинает щёлкать мышкой. Щелчки неожиданно прекращаются. ХаНыль удивлённо пялится в монитор.
- Что-то не так? - Спрашивает репортёр, которому и без ответа понятно: что-то не так!
- Я не вижу папку с фотографиями ЮнМи.
- Может, ты не туда смотришь?
ХаНыль кривится.
- Я всегда смотрю туда!
- Организуй поиск,- советует репортёр, в то время как фотограф уже забивает в поисковую строку нужное имя.
- Папки нет! - Отрезает ХаНыль.
Повисает тревожное молчание.
- Надеюсь, ты делаешь копии своих работ, как раз на подобный случай? - Осторожно спрашивает репортёр.
Фотограф, молча, выуживает из кармана ключ, открывает нижний ящик, в котором аккуратно сложены боксы для хранения флешек. Достав один из боксов, открывает его и, выдержав драматическую паузу, замогильным голосом объявляет:
- Флешки нет!
- Понятно,- отзывается репортёр.- Если были распечатанные фото, можешь даже не проверять. Их тоже нет... Чистая работа.
И, подумав, добавляет:
- ХаНыль! Ты профукал своё будущее!
Подумав ещё, добавляет к добавленному:
- Опять всё кончилось статьёй!
Время действия: где-то час спустя.
Место действия: 'Православный кафедральный собор Святителя Николая Чудотворца в Сеуле'. В храме пусто. Только напротив иконы Пресвятой девы Мария с младенцем Иисусом, с незажженной свечкой стоит в нерешительности ЮнМи.
Стою, смотрю на деву Марию и мысли какие-то, прямо скажем, не к месту. Ей ведь четырнадцать было, когда она Иисуса родила? Почему святой дух выбрал именно её?.. А почему Богиня выбрала именно ЮнМи? То, что не было другого подходящего тела... чего-то вериться с трудо