Слова её дошли до сердца. Да, есть и у меня ощущение, что что-то происходит. Как у Гайдара, который Аркадий: 'И вроде бы всё хорошо, да что-то нехорошо...' Только непонятно что. Вот, с братом связь разорвалась. Надеюсь, что временно. Но скорей всего - навсегда. Ох... Не к добру это. Не к добру...
Расставаясь с ЮЧжин, мы пообещали не терять друг друга из вида. Пусть нельзя встретиться, пусть нельзя дозвониться, но обменяться эсэмэсками ведь можно! Так хотя бы ими. И почаще.
Встреча наша имела последствия. Естественно, наши фанаты нас двоих снимали, а видео, как у них водится, залили в сеть. Мимо шефа, такой мой засвет никак пройти не мог. СанХён вызвал меня на ковёр и, испепеляя начальственным взглядом, обвинил в том, что я злоупотребил его доверием. Прикрываясь якобы покупкой траура, плюнув на работу, отдался порочному шопингу. Никакие мои оправдания не принимались. Пришлось набрать госпожу МуРан, что бы она лично вернула мне мои ангельские крылышки. Поговорив с хальмони, шеф и не подумал извиняться. Сделал ещё пару замечаний и наказал усердней работать. Обещал, что буду очень стараться.
ИнЧжон тоже добралась до видео, где мы вдвоём с ЮЧжин. Состоялся разговор, который чуть было не перерос в нашу первую ссору. Но, слава богу, мне удалось доказать ей, что 'ты у меня одна'. Доказательства получились долгими и страстными. На них мы опять чуть было не попались.
Доказывать девчонкам ничего не стал, просто появился перед ними в моём траурном наряде. Увидев меня всю такую красивую, с голыми ногами до середины бедра, сонбе подвисли.
- Ты в этом будешь на обряде поминовения?! - Придя в себя первой, уточнила СонЁн.
- Да! - Подтвердил я.- Хочу сразу дать им понять, что послушной, бессловесной невесткой я не буду. Я - Агдан! И этим всё сказано.
Моя позиция была понята и принята. А дальше пошло обсуждение покупки и заодно вообще всего, что придёт в голову.
А сегодня мой прикид оценили уже дома.
Когда я всё на себя напялил и внимательно разглядывал в зеркале своё отражение, то невольно сравнил девушку, которая внимательно разглядывала меня, с Машей из 'Чайки'. Она (Маша) постоянно носила чёрное, потому, что ни на что другое денег не хватало. А любопытным предлагала версию, что это траур по её несчастной жизни. Пффф... Можно ли меня назвать несчастным? И да и нет. Вот сейчас задал этот вопрос и хочется с грустью ответить: несчастный я. А вот когда козликом (козочкой) прыгаю вместе с девчонками по сцене, когда целую ИнЧжон в губы, когда... В общем, когда не задаюсь глупыми вопросами, полное ощущение, что не то, чтобы счастлив, а что счастье где-то рядом.
Когда я весь из себя такой чёрный спустился вниз, первой, кто высказала своё мнение по поводу моего экстерьера, была Мульча. Сделав хвост трубой, она обошла меня по кругу, внимательно разглядывая и произнесла короткое, одобрительное:
- Мяу!
Которое можно было перевести, как:
- Мы с тобой одного цвета! Ты! И я!
Интересно, у кошек зрение цветное? Надо будет как-нибудь посмотреть.
Мама и онни ЮнМи сразу встали на дыбы: дерзкое нарушение добрых корейских традиций! Но поскольку изменить уже было ничего нельзя, отшумев, они махнули на меня рукой.
Маман ещё раз, критически оглядев мою тушку, выдала вердикт:
- Тебе очень идёт чёрное, Юна.
- А на неё что ни надень, ей всё идёт,- прокомментировала мамины слова СунОк, где-то даже с утаённой - очень глубоко - завистью.
Попала в точку. ЮнМи идёт всё. И женское и... мужское. Вот, недавно отфоткался для рекламы (внимание!) мужских костюмов. Это во Франции было - на Парижской неделе высокой моды.
Франция стала первой европейской страной, которую я увидел в этом мире собственными глазами. Дааа... Лучше б не видел. Для меня стало настоящим шоком, когда на положенном месте я не обнаружил... Эйфелеву башню. Даже чуть было сдуру не задал глупейший вопрос мсье Пьеру Болуа, который лично встречал нас в аэропорту Бернара Перье (это... ну, в общем, местный аналог Шарля де Голля), мол, куда башня подевалась? Нас - это меня и мою команду во главе с президентом СанХёном, который 'чего-то давно в Париже не был'.
Так вот про Эйфелеву башню. Понятно, не было Эйфеля - нет и башни. Всё просто. Чего здесь такого? Но для меня, как я уже сказал, её отсутствие стало шоком. Вдруг со всей отчётливостью накатило осознание, что я на чужой планете, в чужой вселенной. Один. Совсем один. Накатило знатно. Хорошо удалось сохранить покерфейс. После отпустило, конечно. Но, как говориться, осадочек остался.
С трудом дождался вечера, закрылся у себя в номере, залез в сеть и стал методично пробивать все известные мне достопримечательности моего мира. Даже удивительно, почему я не сделал этого раньше? Инстинкт самосохранения не давал? Начал, естественно, с пирамид. Стояли, родимые. Но... с ними было что-то не то. То ли они были выше, то ли ниже... Я так и не понял. Следующий объект - Московский Кремль. Та же фигня. Вроде он, а вроде не он... А вот Останкинской телебашни в этой Москве не оказалось.
В общем, погулял по интернету где-то с часок и пришёл к выводу. Всё, что в моём мире появилось благодаря усилиям одного человека - в этом мире отсутствовало. А всё, что стало продуктом коллективного труда - имело место быть. Забив на интернет, пошёл спать. Мой мир, не мой мир - а завтра ранний подъём и работа.
Этого Парижа я так и не увидел. Всё из-за той же работы. Основное время съедали репетиции и дефиле. Оставшееся - журналисты, представители различных фирм с различными предложениями и официальные приёмы, от которых нельзя было отказаться. А на этих приёмах меня всегда ждала засада в виде озабоченных французских мужиков. Не смотря на то, что доступ к моей тушке перекрывала моя охрана, взять которую с собой настояла хальмони (она же взяла на себя все расходы по её транспортировке и содержанию), юркие скользкие французы до меня всё же добирались.
За ту неделю, которую мы провёли в Париже, я получил (внимание!) двадцать семь предложений руки и сердца (и это не шутка), одиннадцать предложений пойти на содержание за любые деньги, три предложения на удочерение. Предложения типа 'вместе поужинать', я не считал. Выдержать такой напор даже мужику не просто. В паре случаев я чуть было не сказал 'да'. Нет, не в ответ на предложения стать чьей-то там женой.
В первом случае владелец казино в Монако пригласил посетить его 'скромное' заведение и приятно провести время. Мне, как заядлому картёжнику, это предложение показалось заманчивым. Во втором - от мэра Парижа - сбацать что-нибудь на органе (не для публики - лично для себя) в 'Notre-Dame de Paris'. Был здесь такой собор и даже похожий на наш. По органам (ударение - на второй слог) я не спец. Но пару раз играл - из любопытства - без ног. Но зато руки, после короткой адаптации, хозяина не подвели (какая-то двусмысленность попёрла, но пусть остаётся - для прикола). Оказаться в 'Соборе Парижской Богоматери', посидеть за его органом... Для музыканта - это лакомая наживка.
В обоих случаях меня удержала от рискованного шага... Жюли Берко.
Жюли... Мы пересекались с ней почти на каждом приёме. Она сейчас очень популярна во Франции. Да что там во Франции. Во всём мире. И всё благодаря документалке о наших с девчонками гастролях. Видеть её хотят буквально на всех великосветских приёмах. Тем более что и до своей популярности она частенько их посещала. Семейка-то её не из самых последних в списке 'Кто круче?'
- Эти двое,- пояснила она мне после того, как спасла от приключений,- известные бабники. Сама не поняла бы, как оказалась у них в постели.
С Жюли, можно сказать, мы сошлись по новой. Близко так сошлись. Даже ближе, чем мне казалось до одного момента. Это произошло на последнем приёме. Мы неплохо проводили время и в какой-то момент, не сговариваясь, изъявили желание посетить дамскую комнату. Закончив с делами, помыв руки и поправив что-то там в себе, мы не поспешили тут же на выход, а, повернувшись друг к другу, завязали какой-то разговор. Благо никто не мешал - мы были одни. В какой-то момент Жюли неожиданно замолчала. Я тоже замолчал, не понимая, что произошло. Глядя на меня задумчивым взглядом, она, после довольно продолжительной паузы, словно оправдываясь перед кем-то, произнесла:
- Должна же я попробовать, что это такое? - И вдруг стремительно приблизилась ко мне. Миг - и я ощутил на щеках её ладони, а на губах её губы. А в следующую секунду и её язык у себя во рту.
Дамс... Ну, что сказать? Я был в полном афиге. Она же вроде говорила, что с ориентацией у неё всё в порядке. А тут - такое... Пришлось отвечать - адекватно. Негоже мужику отталкивать женщину, которая к нему со всей душой. Честно, мне бы понравилось. Если бы не место, где всё это происходило. Сразу вспомнилась ИнЧжон и тот наш самый откровенный на сегодняшний день контакт.
- Продолжим у меня? - Оторвавшись от моих губ, спросила Жюли.
- Не получится... - С сожалением вздохнув, ответил я.- Охрана меня одну никуда не отпустит.
- Жаль... - Не стала настаивать Жюли и сделала шаг назад, разрывая дистанцию.- Было познавательно.
Окинула меня ещё одним внимательным взглядом, улыбнулась, развернулась и была такова.
Сцена мне эта резко не понравилась. Если бы не воспоминания об ИнЧжон, возможно мне-таки снесло крышу, и я последовал бы за Жюли, не взирая ни на какую охрану. Но, слава богу, крыша осталась на месте. А не понравились мне две вещи. Первая. Уж слишком резко Жюли поменяла окрас. И вторая. Уж больно это было похоже на 'медовую ловушку'. Я, значит, пускаюсь с ней (с Жюли) во все тяжкие, а после какие-нибудь суровые французские мужики предъявляют мне видео, где суперзвезда Пак ЮнМи кувыркается в постели (ну, очень... очень откровенно!) с неизвестной однополой партнёршей. И за молчание эти наглые дядьки требуют... Да всё, что угодно они могут потребовать.
Спасибо тебе ИнЧжон. Ты меня спасла.
И был этот эпизод в предпоследний день нашего пребывания в Париже - вечером. А несколькими часами раньше, я запустил в ничего не подозревающих французов песней 'Ouragan'. Хорошо так запустил. На следующий день её можно было услышать по всем FM каналам.