Коптер пролетел над нами на бреющем и устремился к позициям рейдеров. Не долетев метров двадцать, резко взмыл ввысь, а потом по ястребиному вошёл в пике и врезался в крышу. Взрыв! Несколько мешков снесло волной. Один рейдер то ли со страху, то ли контуженный ломанулся вниз башкой об асфальт. У меня плечи передёрнуло, когда его мозги забрызгали стену.
— Редбули пошли! — крикнул Гук.
Красноармейцы выскочили из-за угла как ошпаренные и начали поливать одноэтажку свинцом.
— Дон!..
Я рванул вперёд. Над головой зашваркали пули. Редбули били слишком низко, я чувствовал горячее, почти обжигающее движение воздушных потоков. Позади топал берцами Гук. Он не догонял меня, но и не отставал.
Сорок метров не такое уж большое расстояние, а под нанограндами и страхом поймать пулю — совсем малюсенькое. Время я не засекал, но думаю, что мой любимый Усейн Болт кусает локти с досады, ему такие результаты не снятся.
Добежав до одноэтажки, я припал на колено и упёрся головой и ладонями в стену. Гук, не останавливаясь, прыгнул мне на плечи и заскочил на крышу, сразу же протянул руку, втащил меня за собой.
Первое укрытие было разрушено взрывом. Мешки разбросало на несколько метров, между ними застыли два исковерканных тела. Третье валялось внизу без мозгов. Второе укрытие уцелело. Редбули били по нему безостановочно. Я вытащил из подсумка гранату, дёрнул кольцо и бросил. Бросок получился самое то. Хлопок — и в стороны полетели красные ошмётки.
Гук одобрительно кивнул и пальцем указал на дверь в монолите. Да, топор был бы лишним. На уровне крыши в стене было пробито овальное отверстие, вполне достаточное, чтобы пролез человек крупного телосложения.
— Дон, ныряй внутрь, держи коридор.
Я нырнул.
Всё-таки навыки, полученные на полигоне в Центре безопасности, сказывались положительно. Может я действительно не прав, костеря Гвидона?
Выпал я в полутёмный закуток. На стене плакат о вреде курения, у плинтуса старые окурки и мелкий мусор, справа светлое пятно — коридор. Выскакивать сразу не стал, и не потому что потом прошибло, а потому что вспомнил наставления инструктора: не спеши! Осторожно выглянул. В конце коридора за баррикадой из подручных средств торчал ствол пулемёта. Моё короткое движение вызвало длинную очередь. Пули оттарабанили по стене тарантеллу, в глаза полетела пыль, извёстка. Я отпрянул, отплёвываясь.
На планшет прилетело сообщение:
Как ты там? Выстрелы не умолкают. Звездун рвётся к вам, да и я тоже.
Алиса…
Я поспешно отбил ответ:
Ни да тибя.,
Обидится, наверное, но сейчас действительно не до неё.
Я высунул автомат, дал две отсечки и вернулся на место. Пулемёт вернул обратку точнёхонько в мой угол. Я закашлялся, мотнул головой.
— Что здесь? — гаркнул над ухом Гук.
— Пу… пулемёт. Суки… Они ждали нас что ли…
— Может просто не такие дураки, как мы думали?
Гук в свою очередь выставил автомат и выпустил в баррикаду пол магазина.
— Ты думал, — сплюнув комок извёстки, с издёвкой сказал я.
— Что?
— Это твой план лезть сюда. Так что это ты считал их дураками, а не я.
— Нашёл время выяснять кто кого считал.
Гук опустошил вторую половину магазина, вынул из разгрузки новый.
— Хороший у тебя автомат, Дон, главное, красивый. А вот подствольника нет. Сейчас бы пригодился.
— Сейчас бы любой гранатомёт пригодился. Может связать пару гранат и швырнуть?
— Не докинешь. Тут метров тридцать. Размаха не хватит.
— И чё тогда?
— Да ни чё. Валить надо по скорому, пока обратный путь не перекрыли.
Он отработал ещё пол магазина, показывая, что мы по-прежнему здесь и уходить не собираемся, и кивнул на выход:
— Ты первый, Дон.
Я выскочил в дыру, рядом в стену ударила пуля. Хорошо так ударила, смачно, выбив из стены порядочный кусок бетона. Я проследил траекторию. Из-за соседней одноэтажки выползло корявое чудище. С виду оно напоминало бронированную мыльницу, только на гусеницах и с пулемётом. Стрелок прятался за щитом.
— Проходчик! — успел крикнуть я, и сиганул с крыши.
Гук слетел следом за мной. Наперегонки мы бросились к укрытию. Грохот гусениц продолжал нарастать, проходчик на приличной скорости выскочил на площадь и дал по нам очередь на упреждение. Под ногами вздыбился гравий. Гук споткнулся, присел. Я ухватил его за ворот и поволок за собой. Подскочила Малка — вот глупая девка — подхватила коменданта под руку.
— Да цел я, цел! — закричал Гук.
Не слушая, мы заволокли его за стену и швырнули на кучу битого кирпича. Я перекатился к углу. Проходчик остановился, постоял минуту и начал медленно пятиться.
— Уходит, — обернулся я к Гуку.
— Нахрапом не получилось, — рассмеялся тот. — О, Господи…
Напряжение боя пошло на убыль. Он обхватил голову ладонями и простонал:
— А-а-а… Теперь всё. Теперь точно всё.
Он вдруг резко потух. Только что улыбался, бесшабашно смотрел в дуло пулемёта — и в одно мгновенье сильный, умный человек, комендант Полынника как будто сломался… Таким я не видел его никогда. Потеря опорного пункта и провальная попытка вернуть утрату надорвали его. Он потемнел лицом, сник.
— Гук, — я подсел ближе.
Он лишь слабо вздохнул.
— Теперь мы точно не удержимся. Алиса сказала присоединяться. Ну присоединюсь, и что? Два дня — и нас вышибут из города. Потом они пойдут на Развал и в обход терриконов. Сомнут посты, зайдут в Загон с тыла. Контора ляжет под них. Тавроди добьётся своего, Мёрзлый ничего не изменит. Бесполезно всё.
Я тронул его за плечо.
— Есть шанс.
Он покачал головой.
— Есть, — уже твёрже повторил я. — Мы поступим как дедушка Ленин: пойдём другим путём. У тебя бензин есть?
Гук повернулся ко мне.
— Допустим. Найду пара бочек. А при чём здесь…
— А танкисты?
Он придвинулся ближе.
— Рассказывай.
Я рассказал ему о своём танке. Информация — бомба. Долго я держал её при себе, приберегая на самый крайний случай, и похоже этот случай настал. Гук слушал, кивал, задавал наводящие вопросы. На большинство из них ответов я не знал. Смог назвать только модель и общее состояние.
— А если он не заведётся?
Этого вопроса я боялся больше всего, даже себе никогда не задавал. Если не заведётся… Нужен специалист. Без подсказок ясно, что механика, знакомого с устройством немецких танков времён Второй мировой, найти невозможно. Но встречаются же уникумы, способные разобраться в чём угодно и сделать из двух холодильников ракетную установку.
Вернувшись на смотровую площадку, я пересказал свой план. Звездун присвистнул: ничего себе — танк! Настоящий? Алиса скользнула по мне недовольным взглядом. Новость ей не понравилась, вернее, не столько сама новость, сколько тот факт, что я утаивал от неё информацию о танке. Но, во-первых, это был мой сочинский прикуп, а во-вторых, для каждой тайны своё время. Но в целом с планом она согласилась.
Дело осталось за малым, за механиком.
— Есть такой специалист, — сказала Алиса. — Желатин.
— Желатин? — повторил имя Гук. — Знаю его. Лысый тощий хрен из первого блока. Доверяешь ему?
Вопрос адресовался Алисе.
— Так же, как любому из вас.
— Хорошо. Дон, где твой танк прячется?
— В овраге возле пешеходного моста.
— Возле Сотки?
Гук и Алиса обменялись короткими взглядами.
— Ага, — кивнул я.
— И давно стоит?
— Лес вокруг вырос, так что лет пятнадцать. Когда в тех местах последняя активность была?
Гук открыл карту на планшете, я указал точное место.
— После Разворота здесь группа Могильщика паслась, — проговорил комендант, — беспредел устраивали — Чикатило обзавидуется. Но про стычки с прихожанами разговоров не было.
— Ну не божьим же соизволением там этот панцер оказался. Приехал он на своих двоих, а смысле, на гусеницах, и встал, потому что бензин кончился. Экипаж, кроме водилы, ушёл. Водила, кстати, в галимой эсэсовской форме дивизии «Мёртвая голова», и умер он не своей смертью.
Гук подёрнул плечами:
— Не слышал ни о чём похожем. Ходили разговоры, что Могильщик с прихожанами снюхался, вроде как пытались они через него на Команду одиннадцати выйти, чтоб Депо под себя подмять, создать базу на пути к Загону. Возможно, танк тогда и пригнали. Но использовать не успели, иначе бы знали о нём. Мы их в тот раз хорошо прижали: и Команду, и Могильщика, и прихожан… Но это лишь предположение.
— Послушайте, а это важно знать, как танк попал в овраг? — спросила Алиса.
— Молодец, девочка, — кивнул Гук. — Поступим следующим образом. Сколько тебе бензина надо?
— Баки стандартные, триста литров, — ответил я.
— Дам тебе платформу, людей и две бочки бензина. Хватит четыреста литров? Сколько времени надо, чтобы привести агрегат в порядок?
— Это как механик скажет. Неизвестно что там с проводкой, с фильтрами. На быструю отдачу рассчитывать нельзя.
— Всё равно поторопитесь. Прихожане не остановятся, между ними и источником никакой защиты больше нет. Сутки у вас, не больше.
Глава 12
Через час я уже трясся в кузове платформы, и вместе со мной два бойца: Шум, вёрткий как глиста мужичок лет сорока, болтающий без умолку, и хмурый паренёк из дикарей. Погоняло у дикаря было знакомое. Не знаю, помнит он меня или нет, скорее всего, нет, потому что при встрече никак не отреагировал, но я его помнил. Харитон.
Ни Алису, ни Звездуна Гук со мной не отпустил, сказал, нечего делать, дескать, я и без них справлюсь. Но, думаю, он придержал их в качестве заложников. Моя идея с танком его зацепила. Сильно зацепила. Он ухватился за неё, и пусть старался казаться невозмутимым, глаза выдавали радость, и Алиса должна была послужить залогом успеха.
Девчонка связалась с Желатином, объяснила ситуацию и велела слушать меня. Загрузили на платформу две двухсотлитровых бочки с бензином и поехали.
Дорога проходила вдоль железнодорожных путей. Через два километра началось поле. Надели респираторы. Шум пытался бубнить что-то сквозь маску. Гук сразу предупредил, что человек он болтливый, отсюда и кличка, но пулемётчик отменный. Я сел ближе к кабине, облокотился о борт, подставляя лицо ветру. Справа рельсы, слева зелёное море крапивницы. Вдалеке показался состав. Шум ткнул пальцем: