— Почему вдвоём, дядя Лёш?
— А я не знаю почему. Сидите тут, обсуждаете, шепчитесь, послания кому-то шлёте, а меня и нет будто. Ну хорошо, сидите дальше. Вдвоём думаете? Пожалуйте, вдвоём. Вперёд! А Гук вам в любом случае не помощник. Ушёл он из Полынника со всем своим воинством, а куда ушёл, неизвестно. Так вот.
— Гвидон, да ты никак обиделся? — усмехнулся я.
Он глянул на меня, словно ударить хотел, и ударил бы, не будь рядом Алисы.
— Дядя Лёш, — расплылась в улыбке девчонка, — да как мы без тебя? Мы только рады будем твоей помощи. Присоединяйся. Вот, решаем, как отца из тюрьмы вытащить. Посоветуй бестолочам чего-нибудь полезного.
Гвидон оттаял, хотя на меня продолжал коситься недобро. Впрочем, это не удивительно, он всегда меня недолюбливал, и чтобы облаять никогда повода не искал.
— Ладно, так и быть, — он почесал небритый подбородок. — Анклав не то место, куда вот так с бухты-барахты лезть можно. А если уж лезть, так определиться: отходы, подходы, прикрытие. Ты, паршивец, говорил, знаешь, как у них всё устроено?
— Всё не всё, но кое-что видел, — кивнул я.
— Ну так расскажи подробнее. А лучше нарисуй.
Рисовать было не на чем, ни бумаги, ни карандаша. Я взял у Гвидона нож и расчертил прямо на полу схему Анклава и ближайших подъездов. Получилось весьма приблизительно, но точность и не требовалась.
Анклав когда-то был обычной армейской частью, поэтому сложностью схема не отличалась: неравносторонний прямоугольник между Обводным шоссе и рекой. Вдоль забора вышки, прожектора, два КПП. Внутри казармы, служебные здания. В центре штаб, рядом плац.
Я воткнул нож в квадрат обозначающий штаб.
— Тюрьма здесь, в подвале. Попасть можно только через главный вход. В фойе двое охранников, толпа посетителей, дежурный офицер. Вокруг штаба постоянно крутятся солдаты, на плацу отработка строевых приёмов. Днём сюда соваться бесполезно. Про ночь ничего не скажу, но патрули должны быть однозначно, внутренняя охрана наверняка усилена. Давай, дядя Лёш, советуй, — подстебнул я Гвидона.
Инструктор смотрел на мою схему, покусывая губу.
— А в тюрьму как зайти, знаешь?
— Через дверь, — сыронизировал я, но тут же принял серьёзный вид. — Закрывается изнутри. Прежде чем открыть, надзиратель сквозь узкое окошко проверяет прибывших визуально. Увидев незнакомые рожи, обязательно поднимет тревогу.
— Ты можешь взять его под контроль, — напомнила Алиса.
— Без дозы?
— Дозу добыть не сложно, твари в Развале не закончились, нанокуб есть, — ответил Гвидон.
— Без навыков старателя половину крови расплещем.
— А много и не надо. Два-три карата хватит.
— Бесполезно, — покачал я головой. — Это как к медведю в берлогу по весне. Сколько себя не заряжай, а он всё равно до тебя дотянется, места для маневра нет. Даже если доберёмся до тюрьмы, обратно не выберемся. Можно испробовать другой вариант, но он так себе, фифти-фифти, сработает или нет.
Я замолчал, поглядывая на них с загадочным видом, типа, знаю нечто такое, чего никто в целом мире не знает.
— Не тяни, — надавила Алиса.
— Есть у редбулей одна забава. Пару раз в неделю, они берут заключённых и под охраной гвардейцев везут к полю крапивницы. Оно у них за рекой неподалёку, наверное, то же самое, что у Василисиной дачи, да?
— Да, — подтвердил Гвидон. — Дальше.
— А дальше приковывают арестантов цепями к столбу, мажут их свиной кровью, а сами на лабаз лезут.
— Зачем? — удивился Гвидон.
— Я догадываюсь, — щёлкнула пальцами Алиса. — Тварей подманивают, верно? Ты тогда приехал весь в засохшей крови. Тебя тоже привязывали?
Я кивнул.
— Ну и сука эта Наташка, — прошипела девчонка. — Разберусь я с ней, будет время.
— Потом-то что? — поторопил меня Гвидон.
— А потом лотерея, кто кого: или ты от твари увернёшься, или она тебя догонит. Гвардейцы с лабаза тварей отстреливают, сушат и собирают неучтенные наногранды. Мёрзлый об этой стороне их доходов наверняка не знал.
— Не знал, и что? Нам-то это чем поможет? — пожал плечами Гвидон.
Вот что значит банальный солдафон, никакой логики в мыслях. Пришлось пояснять:
— Зная их ненависть к Мёрзлому, они его туда обязательно привезут. Скорее всего, уже возят. Ну а мы их встретим.
Гвидон недоверчиво хмыкнул, а вот Алиса задумалась. Минуту она сидела, сузив глаза и уставившись в одну точку, и, наконец, спросила:
— Что для этого нужно?
— Хорошая команда, оружие, БК, всё то, чего у нас нету.
— У нас есть Свиристелько. Конкретно можешь сказать, что требуется?
— Конкретно? Ну давай конкретно, — я начал загибать пальцы. — Два калаша, к каждому три магазина хотя бы. И, кстати, Гвидон, мой калаш верни. Дальше, пулемёт, какой сможет найти, но только не времён Гражданской войны, иначе я его самого с ним бегать заставлю. Гранат… побольше. Снайпера найдёшь, дядя Лёш?
— Есть снайпер.
— Тогда мосинку с оптикой или плётку. Плётка предпочтительнее. А лучше винторез. Сюда же можно монокуляр, разгрузки, сухие пайки. Сколько мы там просидим, неизвестно, а жрать что-то нужно.
Я диктовал, Алиса набивала буквы в планшете, закончив, отправила сообщение провизору. Тот ответил почти сразу, прислав целую строчку знаков вопросов. Алиса ответила восклицательными. Пять минут длилось молчание, потом прилетело одно слово:
Завтра.
Ну а куда он денется? Алиса взяла меня за руку, улыбнулась. Как я люблю её в такие минуты, и как жаль, что они случаются так редко.
Гвидон отвернулся, сослался на какое-то дело и поспешил к выходу. Алиса прильнула ко мне, я сжал ладонями её голову, поцеловал, прижал к себе… И в этот момент увидел Данару. Она сидела в углу и смотрела на нас. В полутьме норы её взгляд казался осмысленным. Господи… Сердце вздрогнуло и заныло.
Но осмысленность длилась недолго, секунду. Уже в следующее мгновенье Данара отвернулась и заползла под нары.
Вечером к нам присоединились Гном, Твист и Фломастер. Гвидон посчитал их наиболее подходящими для усиления команды. Наверное, так и есть. Гнома я видел на полигоне, он реально пулемётчик от бога. Несмотря на гигантские габариты, двигался подобно кошке, мягко, быстро и бесшумно, а пулемёт в его руках казался игрушкой. Твист боец, и думаю, на него можно положиться, иначе Мёрзлый не держал бы его возле себя и не посылал решать всякие мелкие вопросы. Что касается Фломастера, то на свалке я увидел его впервые, но Гвидону доверять можно, и если он сказал, что Фломастер неплохой снайпер, значит, он один из лучших стрелков Загона. Так это или нет, скоро всем нам представится возможность убедиться.
Я начертил очередную схему, на этот раз того места, где редбули проводили сушку: поле, лабаз, столб, к которому приковывали арестантов, кучу из черепов и костей.
— Лабаз на бугре, метров на сто, сто пятьдесят ниже гребня, — начал объяснять я.
— Открытый? — тут же уточнил Гном.
— Закрытый. Но стены дощатые, расстрелять не вопрос. Только делать это надо сверху, с бугра, и желательно из чего-нибудь крупнокалиберного. Со стороны к лабазу не подобраться, место ровное, спрятаться негде, единственное укрытие — овраг метров за двести к северу. Вымло[1] прикрыто кустарником, куда тянется и как далеко, не знаю, не проверял.
— Я знаю, — сказал Фломастер. — Овраг глубокий, тянется до Кедровой пустоши. С одной стороны поле, с другой лесок. В случае чего, по оврагу можно уйти на восток или завернуть в Приют. Я когда в артели сотрудничал, мы часто там ходили. И лабаз я видел, только не знал, что это анклавский.
— Приют отпадает, — покачал я головой, — он под редбулями.
— Под редбулями? — недоверчиво проговорил Гвидон. — Демидыч их не жалует.
— Кончился Демидыч, и семейка его кончилась. Я думал, вы знаете.
Рассказывать, что произошло в Приюте несколько недель назад и какую роль во всём этом мне пришлось сыграть, я не стал. Не самая лучшая, я бы сказал, роль, так что не знают — и хорошо. Впрочем, о Приюте тут же все позабыли. Гвидон водил пальцем над схемой, прикидывая, кому и где расположиться.
— Лес от оврага далеко?
— Метров четыреста.
— Ага… Значит, сделаем так. Фломастер и Алиса лягут на опушке. Фломастер, свей себе гнёздышко, а лучше два, и жди указаний. Алиса, ты на связи. Гном, сядешь на бугор. Сместись в сторонку, чтобы взять на прицел и дорогу, и лабаз. Но не проявляйся, пока я не велю, ясно? Твист тебе в помощь. Мы с Доном сядем в овраге. Как действовать, определимся по ситуации. Вопросы?
Гвидон самолично назначил себя координатором, однако никто оспаривать этого не стал. Опытней его в Загоне разве что Гук.
— С оружием бы сначала определиться и на местности побывать. Потом будут вопросы, — за всех сказал Твист.
— Согласен. Утром выходим в Развал, я договорюсь, нас выведут. Дон, у тебя штрих-код прежний?
— Да вроде не меняли.
— Надо поменять. Ты в списках нарушителей Свода, любая проверка покажет отрицательный статус и выдаст ордер на арест.
— Пусть попробуют.
Под плащом у меня снова висел калаш. Гвидон вернул его, правда, в рожке оставалось всего двенадцать патронов, но экономить я умею. Жаль, не вернул пистолет, его инструктор оставил себе, не смотря мои возмущения.
— Собрался со всем Загоном воевать? — нахмурился Гвидон. — Здесь одних только варанов три сотни, прибавь к ним столько же внешников. Плюс половина Петлюровки за оружие взяться готова, если на тебя ориентировка придёт. На себя насрать, о других подумай.
— Да я-то причём? Что накололи после станка, с тем и живу. Какие претензии, дядь Лёш?
— Пока никаких, но могут появиться. Сходи к Хрюше, он код твой переформатирует, поменяет номер. И бриться не вздумай. Твои фотографии на каждом столбе висят. А ещё лучше рожу повяжи, как будто зуб болит.
— Ты на меня ещё намордник нацепи и на четвереньках передвигаться заставь, — буркнул я.
— Надо будет — заставлю. Как стемнеет, отправляйся в «Отвёртку». Спросишь бармена, он скажет, где Хрюшу найти.