— Ничего не забыл? Мы семейная пара, по стандартному сотрудничеству следуем в новое поселение на севере.
— Помню.
— Контракт рассчитан на год с возможным продлением ещё на год с обеспечением по третьему разряду. Ты должен знать это, Дон, если вдруг спросят. Магазин от автомата отсоединил?
— На кой?
— На той! Что ты как маленький? Ты уже не Кровавый заяц с допуском в арсенал по второй категории. Ты — Гусак, тебе пятьдесят и родился ты в Развале. Как Развал назывался до Разворота?
— Развал?.. Этот, как его, — я замялся. — Не помню. Это ж тридцать лет назад было. Я только родился.
— Двадцать, Дон, двадцать лет назад. Не скажи так на воротах, тут же скрутят. Там сейчас кроме внешников вараны. Не подведи. Развал раньше назывался Белый Стан.
— А почему?
— Потому что построен на залежах белой глины. Помнишь овраг, где танк нашёл? Там раньше карьер был. Всё, краткий экскурс истории преодолели. Идём.
Мы направились вслед за Гвидоном. Его коренастая фигура маячила перед нами метров за сорок впереди, но догонять не стали. По легенде, мы с ним не знакомы. Алиса взяла меня под руку, и шла прихрамывая. Неплохо она разыгрывала из себя зашлакованную тётку, я верил, а я весьма придирчив в вопросах ролевых игр.
Возле ворот собрался шлак. На дороге выстроилась колонна электроплатформ, впереди лёгкий броневик. Двое внешников сканировали штрих-коды и отправляли людей на погрузку. В сторонке стояли трое варанов, Музыканта среди них не было.
Две первых платформы были забиты ящиками и мешками, остальные предназначались для перевозки пассажиров. Я обратил внимание, что переселенцами в основном были женщины и дети, мужчин всего пять, и все с оружием.
Мы встали в конец очереди, через несколько минут подошли Гном и Фломастер, пристроились за нами. У Гнома на плече висела двустволка, у Фломастера за поясом торчал наган, реквизированный мной у незадачливых киллеров. Оба делали вид, что видят нас впервые.
— Мы прям все такие загадочные, — хмыкнул я.
— Дон! — нахмурилась Алиса.
— Да понял я, понял. Надо быть серьёзней. Опасность же кругом.
Подошёл внешник со сканером. Процедура проверки выглядела банально: штрих-код, взгляд на экран планшета, пара наводящих вопросов — и на посадку. С Гвидоном и Твистом внешники разобрались за минуту, Алису тоже особо не досматривали. Кому интересна скрюченная жизнью и работой пожилая женщина? А вот за меня зацепились.
— Калаш у тебя серьёзный. Где взял?
Внешник ощупал глазами автомат. Согласен, щупать тут есть что; хорошее оружие оно как фотомодель на сельском базаре, сразу выделяется, а мой АК и вовсе звезда мирового масштаба, его где угодно видишь. Тут волей-неволей задашься вопросом: откуда у шлака такая красота?
— В лотерею выиграл. Про Полынник слышал? Забились с прихожанами на удачу, у кого она больше. Я победил, а это приз.
— В Полыннике? Ой ли?
— Не веришь? Так ты сгоняй до Гука, шепни ему моё погоняло, услышишь ответ. Я ему жизнь спас, теперь он должник мой, надо будет, впряжётся за меня.
Гука в Загоне уважали, прикрываться его именем просто так никто не посмеет, и внешник кивнул.
— Ладно, вали на посадку.
Я прошёл вдоль колонны в хвост. Наша группа заняла последнюю платформу. Алиса села в кабину, остальные разместились на лавке вдоль борта. Подошёл водитель, покрутил лысой башкой. Я присвистнул:
— Желатин! Вот сука, выбрался-таки из Квартирника.
Твист сплюнул:
— Этот говнюк поживучее тебя будет.
Ворота открылись, колонна начала движение. Ехали не торопясь, хотя дорога позволяла разогнаться. Фломастер придвинулся ко мне.
— Дон, извини. Я не знал, что она твоя жена.
Я повернулся к нему. Глаза виновато опущены, губы сжаты. Парню реально не по себе.
— Принимается, — и похвалил. — Хорошо дерёшься.
— Ты получше.
— Это потому что… сам знаешь, почему.
— Ну да, все знают, — он замолчал. На губах крутился вопрос, очень ему хотелось узнать что-нибудь о проводниках, тем более от самого проводника, но спросить стеснялся или побаивался. Наконец, любопытство пересилило. — А каково это вообще быть таким, а? Что чувствуешь?
Я не стал скрывать.
— Злость. Постоянно злость, даже без дозы. И опасность. Гложет как мышь сыр.
— Ага… Я видел тебя на последнем шоу. Классно двигаешься, и реагируешь тоже классно. Трезубцев красиво положил, особенно второго. Я бы многое отдал, чтобы так же.
Он не понял, что я хотел сказать. Для него мои слова всего лишь воздух. Совсем не осознаёт, что за этой красотой прячется постоянное, бесконечное напряжение, которое изводит и ломает как физически, так и душевно, особенно когда сухой, как сейчас. Мне нужна доза. Сука! Без неё злость становится вовсе неуправляемой, и не просто гложет, а рвёт, рвёт, рвёт сознание целыми кусками!
— Ты чё как вспотел? — глянул на меня исподлобья Гвидон.
— Жарко, — огрызнулся я.
А вот бывшему инструктору ничего объяснять не надо, он сразу сообразил, в чём дело.
— Терпи. Дыши глубже. Пройдёт.
Совсем как Алиса, та тоже всё время говорит: дыши глубже, дыши глубже. И это реально помогает. Я задышал, чувствуя, как кровь постепенно охлаждается и напряжение падает. А ещё помогает хорошая драка, и чем больше крови, тем лучше. Я превращаюсь в маньяка. Нет, я им уже стал.
Колонна проехала городок и начала ускоряться. С такой скоростью до восьмого километра, где мы должны ждать бакшиш от Свиристелько, десять минут хода. Когда слева появилась парковка и прикрытые акациями стены универсама, Желатин притормозил. Гвидон дал команду на десантирование. Мы попрыгали на дорогу и перекатились на обочину. Алиса выпрыгнула последней и тоже откатилась, как заправский штурмовик. У меня и до этого были основания полагать, что она проходила курс обучения на полигоне, но теперь я смог убедиться в этом лично. Разносторонняя девчонка. И у Дряхлого в лаборатории сотрудничала, и на полигоне, и у папы помощницей. Когда только успевала.
Желатин дал газу, и помчался догонять колонну. Я почему-то думал, что он останется с нами, и после встречи со Свиристелько отвезёт к охотничьей поляне редбулей, но, видимо, у инициатора этой затеи другие планы на его счёт.
— Осмотреться! — приказал Гвидон.
Я встал на колено. Остатки интуиции намекали, что рядом могут быть твари. Какие и где — без дозы не разберёшь, но, вероятнее всего, в чапыжнике. До него шагов тридцать, и, похоже, не я один грешу на него. Гном снял ружьё с плеча, взвёл курки и буравил зелёнку настороженным взглядом.
— Там есть кто-то, — пробурчал здоровяк.
— Дон, что скажешь? — повернулся ко мне инструктор.
— Подтверждаю.
— Держимся вместе. Если стая небольшая, не нападут. Остерегутся.
— А если большая? — хихикнул Твист.
— Тогда придётся пожертвовать тобой, — не задержался с ответом Гвидон.
На дорогу мы выбрались, когда колонна окончательно скрылась из вида. Скучковались и двинулись на парковку. Мы были здесь с Алисой две недели назад, платформа контрабандистов по-прежнему стояла возле троллейбуса. Фломастер осмотрел её, заглянул в кабину, под раму, махнул: чисто.
Гном дошёл до центра парковки и остановился, не спуская глаз с акаций. Ощущение дискомфорта давило на нервы. Уже не только он, но и насмешник Твист, и Фломастер подрагивали от ожидания непредвидимого. Твари где-то неподалёку, их присутствие чувствовалось всё острее, возможно, разглядывают сейчас нас сквозь листву и решают, когда напасть. Только мой АК и ружьё Гнома сдерживали их.
Гвидон минуту присматривался к универсаму, потом кивнул:
— Дон, Твист, осмотреть здание. Гном, ты со мной. Зайдём с тыльной стороны, посмотрим, что там. Фломастер, остаётесь с Алисой здесь.
Никто из штурмовиков раньше тут не бывал. Твист нахмурился:
— Где вход-то?
— Иди за мной, — с чувством превосходства сказал я.
Гвидон с Гномом направились в обход универсама по асфальтовой дорожке, я уверенно подошёл к зарослям и развёл ветви акации, открывая проход. Твист хмыкнул и вынул из-за пазухи ПМ, похоже, тот самый, который я забрал у Грача. Вот же крохоборы эти штурмовики, все мои заначки реквизировали, и до сих пор спасибо не сказали.
Возле проёма я остановился и всмотрелся в темноту. Не стоит ли кто за стеной? Прислушался — тихо, только справа звякнула жестяная банка и покатилась по асфальту с дребезжащим звуком. Не иначе Гном в футбол поиграть решил. Не вовремя он. Жилы на моих висках надулись и пульсировали, лицо горело от прихлынувшей крови.
— Твист, внимание. Походу, тут есть кто-то.
Твист кивнул, передёрнул затворную раму. Я шагнул в проём, нащупал на стене выключатель и надавил на клавишу. Загорелся свет. По полу были разбросаны кости, справа у стеллажей валялся позвоночник с обломками рёбер, рядом два черепа. Один расколот, словно грецкий орех, другой цел, только без нижней челюсти. На стенах, на полу следы запёкшейся крови, и стойкий запах мертвечины в воздухе, настолько крепкий, что меня едва не стошнило.
— Чё здесь было? — сглотнул Твист.
— Война.
Кости — это остатки трупов контрабандистов. Твари обглодали их, некоторые разгрызли и разбросали по залу. Носком берца я сдвинул разломанную кисть и прошёл вперёд.
В глубине зала мелькнула тень… Или показалось? Я присел на колено, выставив калаш перед собой. Твист сделал несколько шагов, остановился. Качнулся с пятки на носок, снова шагнул. Его как зачарованного тянуло к стеллажам, откуда таращился на нас пустыми глазницами череп.
Я сдвинулся влево, чтобы попытаться заглянуть за стеллажи, и спросил:
— Твист, ты Грота знал?
— Контрабандиста? Сталкивался по службе. Гнида та ещё. Девочек Гвоздю поставлял, сучёныш. Прикинь, малолеток. Не старше четырнадцати. Удавил бы, урода, собственными руками. Спасибо тебе за Гвоздя, Дон. Одной гнидой меньше.
— Двумя.
— В смысле?
— Это черепушка Грота.
Твист нагнулся над черепом, подобрал и заглянул ему в глазницы.