— Как ты меня находишь? Маячок на мне висит что ли?
Примас присыпал тлеющие угольки землёй, отряхнул ладони.
— Всё просто, Дон, никакого маячка. Я хочу тебя найти, я тебя нахожу. Ты уже разговариваешь с изменёнными?
— С изменёнными? — я постепенно забывал лексикон миссионеров, и потребовалось время, чтобы вспомнить, что изменёнными они называют тварей. — А… ну да, разговариваю. Получилось не так давно.
— Это то же самое. Нужно иметь желание и настрой на человека, которого хочешь найти. А если в человеке есть крупица силы Великого Невидимого, то сделать это гораздо проще. Попробуй как-нибудь. Не сегодня. Ты слишком слаб. Но когда восстановишься, попробуй обязательно. Ты же чувствуешь проводников, даже если в тебе нет силы Великого Невидимого?
— И тварей тоже, в смысле, изменённых. Только без дозы это сложнее сделать. А сейчас… — я повёл плечами.
Олово вколол мне всего пару капель, а я уже воспринимал окружающий мир по-другому. Я снова чувствовал каждое его движение, каждый звук. В зоне восприятия возникло несколько серых пятен. Это не люди и не твари, возможно, кролики, одного из которых мы только что съели… Олово пришёл один. За время пребывания в миссии я не помню случая, что бы примас уходил куда-то в одиночку. Не потому что он кого-то боится, нет, просто с ним всегда должна быть свита, как у короля.
— Ты пришёл один, — констатировал я.
— Верно, — кивнул он. — Тебе нужна была помощь, и потому пришлось торопиться. Да и не обязательно, чтобы кто-то в миссии знал, что я помогаю тебе.
Примас вдруг улыбнулся, от него повеяло дружелюбием. Тоже что-то новенькое. Злобный пёс не может стать мирным просто так, для этого требуется хорошая взбучка.
— Необычно ты ведёшь себя, — не стал скрывать я своих мыслей.
— Ты нужен Алисе, — примас произнёс это как некое обоснование любых своих действий.
Ах вот как, Алисе! Что она сказала ему в тот раз на станции? Что-то вроде: он мне нужен. Да. И этот старый чёрт взял и послушался. И ещё прозвучала угроза, не явная, но и вполне не двусмысленная…
— Что такое она способна сотворить, чтобы ты испугался и уступил ей меня?
— Она… — Олово замялся, словно не был уверен в том, что имеет право раскрыть некую тайну, которая не может быть достоянием чужих людей. Но я Алисе не чужой. Давно не чужой, и примас сказал. — Она дочь женщины… дочь женщины, которую мы все любили. И поэтому любая её просьба для нас закон.
Странное объяснение и не вполне логичное, но выискивать в нём ложь я не стал, просто уточнил:
— Все, это кто?
— Ты видел фотографию.
Фотографию? Ну да… Олово, Тавроди, Мёрзлый, Гук. Основатели Конторы. Трое из них по случайному или нет совпадению оказались проводниками, и все четверо, как получается, были влюблены в мать Алисы. Поэтому готовы отдать за дочку свои жизни. Слава Богу, если так, но…
— В Василисиной даче ты взял её в заложницы. Она могла погибнуть.
Олово замотал головой.
— Я бы никогда не причинил ей вреда. Никогда. Мёрзлый знал это.
— Почему тогда он не взял штурмом тот клоповник?
— Ты должен был сам найти выход. Ты должен был явить свой дар, и ты его явил, разве нет?
— Явить-то явил, только чуть яиц не лишился.
— Но ведь не лишился.
— Это потому что дар подходящий оказался, под ситуацию. А если б другой был, что тогда? Пришлось бы петь фальцетом?
— Дар всегда проявляется под ситуацию. Это закон. По-иному не выйдет. Ты мог стать сильным и разбросать нас, мог получить возможность к быстрому перемещению и сбежать. Но Великий Невидимый одарил тебя контролем над чужим телом. Такого ещё не было. Если ты будешь правильно развиваться, то имеешь шанс стать лучшим из проводников.
— Лучше тебя?
— Почему бы нет? У меня вполне обычный дар.
— Уворачиваться от пуль!
— На самом деле, это преодолимо. Нужно только вспомнить некоторые законы физики.
— Ты имеешь ввиду законы сохранения? Если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Ага. Остаётся понять, в каком месте прибудет и стрелять туда, так?
Я подобрал камень и бросил в голову Олова, но целясь чуть левее. Примас остался сидеть, как сидел, только вздохнул удручающе.
— Пора тебе поумнеть, Дон.
— Просто хотел проверить версию.
— Камнем? Бедная Алиса.
Я потянулся к фляжке. Жажда вернулась, пусть и ненадолго. Наногранды заканчивались, рана высасывала их из крови. Мне становилось лучше, и в то же время хуже. Парадокс. Пока сила не иссякла окончательно, неплохо бы завалить тварь и высушить её. Впрочем, без нанокуба всё это не имеет смысла. И без шприца. Давно пора обзавестись предметами сушки.
— А кто мать Алисы?
Олово отрицательно покачал головой.
— Это не моя тайна. Если Алиса захочет, расскажет сама. Скажу только, что ты видел её.
Видел, хех. Я много кого видел. Кто может подойти на эту роль? Во-первых, Мария Петровна, женщина из арсенала. С Алисой у них очень тёплые отношения, я обратил внимание на это, когда они щебетали, подбирая для меня экипировку. Кто ещё? Василиса. Неважно, что мы чуть не поубивали друг друга, это могла быть точно такая инсценировка, как в случае моего неудавшегося кастрирования в кабаке. Недаром у Василисы театр имеется, любит она ставить спектакли. Дальше… Наташка Куманцева. Ха! Это вполне возможно, даже наиболее вероятный вариант. Они с Алисой чем-то похожи. Обе красавицы, фигурки, волосы, глаза. К тому же это вполне себе объясняет ненависть Наташки к Мёрзлому. Свалил от неё вместе с ребёнком. Какая мать стерпит такое? Хотя, будучи до конца откровенным, я бы сам от неё свалил. Жёсткая она, не женщина, а натуральный комиссар. Не из-за неё ли поругались Гук с Мёрзлым? Очень похоже. В неё точно могли влюбиться все четверо. И чё мы тогда тормозим? Надо идти к Наташке, договариваться. Дочери она не откажет. Если она мать, конечно.
Ну а если не она… У меня из головы никак не выходил рассказ той девочки из шестого блока. Два товарища любили одну девушку, один из них её похитил, она погибла, второй всем отомстил… Сказка ложь, да в ней намёк. Что если товарищей было не двое, а четверо? Один сумел-таки завоевать любовь девушки, заделал наследницу, роды прошли неудачно, мать умерла, оставив безутешного отца и трёх его приятелей сюсюкать над розовым младенцем. Каждый захотел взять ребёнка себе, как память об умершей любви, договориться не смогли, разругались и разошлись по своим углам. Народный эпос всё это прочухал, но для краткости действия сократил товарищей до двух и подкорректировав финал, сделав его более трагичным.
Я тряхнул головой. Нет, тоже не подходит. Я же видел её мать. Видел! Вот только где? Ею может быть даже повариха из моего блока или певичка из «Отвёртки».
— Олово, а ты можешь сказать, почему вы разбежались? На фотографии вы такие дружные.
Примас поднялся. Сумрак уходил, становилось светлее, сквозь кроны просвечивали отблески нового дня. Видимо, это сигнал к расставанию.
— Мне пора уходить, Дон. Вряд ли мы ещё увидимся. Жаль, что так произошло. Встретив тебя впервые и почувствовав твою силу, я понял, что только ты сможешь продолжить моё дело. Ироничный, диковатый, совсем не злой и при этом реально смотришь на мир. Со временем ты станешь таким же, как я.
— Лысым извращенцем? Нет уж увольте.
— Станешь. Или погибнешь. Выбор за тобой. А пока… — он вытянул руку, указывая направление. — Тебе туда. Алисе привет.
Примас шагнул за линию деревьев и растворился среди ветвей и листьев. Что ж, давай, вали, хорошо, что больше не увидимся.
Я осмотрел рану. На месте отверстий запёкшаяся корка. Приподнял плечо, опустил, повёл в сторону. Боли нет, только ощущение чего-то постороннего внутри, но, слава Богу, действовать рукой могу. Бок тоже не болел, да и вообще самочувствие шикарное, хоть сейчас на стометровку.
Проверил БК: полтора магазина плюс две гранаты. Возле присыпанного землёй кострища лежал нож. Я наклонился… Нож брата Гудвина! Олово специально оставил его для меня. Вот за это спасибо. Деревянная рукоять, обмотка из сухожилий. Лезвие чуть короче и уже, чем у прежнего, центр тяжести смещён к набалдашнику. Метать такой бесполезно, зато проникающая способность — выше не бывает. И лёгкий. Порхает в пальцах как птица.
Я повесил ножны на пояс, надел плащ. За последнее время он пришёл в негодность, стал выглядеть хуже, чем те шмотки, которая подогнала мне Тёща. Но выкидывать его я не стану. Он как кожа, повторяет все шрамы и отметины на моём теле, а кто же выкидывает свою кожу?
Выбравшись из бурелома, я сразу перешёл на бег. Наногранды в крови ещё струились, но это ненадолго. Львиная доля ушла на лечение, того, что оставалось, хватит в лучшем случае на сутки. Смысл экономить? А так быстрее доберусь до урочища, найду Алису, поговорим, решим, что делать дальше. Я снова должен вернуться в Загон, найти Дряхлого, поговорит. Он единственный знает, где Кира, и он мне расскажет. Надо только придумать способ, как проникнуть на ферму минуя все патрули и охрану.
Бежал я быстро, удерживая направление на запад. Периодически прикладывался к фляжке, и к полудню она опустела. Но в лесу не так жарко, так что жажда сильно мучить не будет.
Завибрировал планшет, значит, я в зоне действия связи. Где-то неподалёку должна быть река, а возможно и Приют. Нынче там держат фишку редбули, о нашем нападении уже знают, встречаться с ними мне не с руки.
Я остановился, присел под берёзкой. Сверился с внутренним восприятием опасности — тишина. Включил планшет. Сообщение для Алисы ушло, наверняка она напишет что-нибудь в ответ, а пока можно определить место по карте.
ГЛОНАСС на Территориях, по понятным причинам, не работал, поэтому определять своё положение приходилось по старинке. Я вывел на экран карту, уменьшил масштаб. От оврага провёл линию на северо-восток до того места, где был обозначен кедровник, от него взял направление на запад. Если не ошибся в расчётах, то до реки оставалось три километра, точнее, не до реки, а до водохранилища, образованного плотиной. Приют находился на два км дальше ниже по течению, от него ещё три километра на север-северо-восток.