На еду теперь хватало, но критики избрали новый путь: о Булгакове перестали вспоминать. Пьесы запрещали на корню. Живьем съедала болезнь. Умирая, писатель слушал, как жена читает: «Волшебные черные кони и те утомились…»
После смерти Мастера критики кинулись кропать о нем мемуары. Осаф Литовский написал: «…произошло два примечательных события: появились две пьесы, одна революционная — Булгакова».
Вот так. Не надо и выводить за город.
Впрочем, звонок от Иосифа Виссарионовича после смерти был:
— Правда ли, что умер товарищ Булгаков?
— Да, он умер.
Трубка о рычаг — бряк…
Советский писатель и советские критики
79. Галя Бениславская
В истории немало случаев, когда человек кончал жизнь самоубийством. Оратор Демосфен, узнав, что его хотят отвезти в Афины и там казнить, принял яд. Изобретатель Рудольф Дизель имел крупные неприятности из-за своего мотора, вышел ночью на палубу судна — он шел из Германии в Англию — и исчез. Министр Щелоков занимался на пару со своей женой темными махинациями. Когда дело запахло судом, оба застрелились. Жена — из маленького браунинга, муж — из большого охотничьего ружья. Прежде чем поднести ко рту дуло карабина, он надел генеральский мундир.
Все эти смерти понятны, узнав их подробности, не хочется кричать.
Сергей Есенин — другое дело. Он писал стихи. Сначала:
Черная — потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Потом:
Видно, слишком привыкло тело
Ощущать эту стужу и дрожь.
Наконец:
Ах ты ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Он сменил несколько жен, последняя говорила почти на всех языках, кроме русского, а он понимал только по-русски. Наконец, в ленинградской гостинице «Англетер» вскрыл себе вены. Даже последнее стихотворение, которое он писал кровью, поражает силой. Потеряв эту силу, человек остается опустошенным. Написанное им — это пестрокрылое насекомое; разорвав куколку, оно живет своей жизнью.
Березка.
Предмет вдохновения русского поэта
За несколько лет до этого около Есенина появилась маленькая глазастая Галя Бениславская. То, что она была часто рядом, Есенин мог и не заметить. «Голубушка…», «Моя жена…» Это в записочках, на клочках…
Она покончила с собой ровно через год после него и на его могиле. Написала просто: «Самоубилась». Из ее тела вырвалось и тоже живет пестрокрылое насекомое.
«Чьи-то кони стоят у двора…»
80. Михаил Зощенко
Автор веселых юмористических рассказов Михаил Зощенко был человек мрачный.
При встрече с ним Владимир Маяковский сказал:
— Я думал, что вы будете острить, шутить, балагурить… А вы…
Маяковский только что съездил в Америку, готовился к поездке во Францию, писал поэму «Хорошо», жил на два дома.
Хотя Зощенко и жил уже в отдельной квартире, но за стеной на кухне у соседей по-прежнему ревели четыре примуса, в уборной висели четыре лампочки. Когда соседи ругались и становилось невмоготу, Зощенко убегал к знакомому фотографу и жил у него по нескольку дней. Молчал и сам себе варил вермишель.
Однажды на лестнице его поймал за пуговицу начинающий писатель:
— Скажите, как научиться работать так, как вы? Чтобы каждая фраза была как оструганная дощечка, чтобы каждая входила в рассказ как влитая, впритык?
— Придумывайте с утра, каждый день, по одной. Больше не нужно. Но каждый день.
На другое утро начинающий проснулся и загрустил. «Боже, неужели я такой бездарный, что не смогу придумать одну фразу?» — думал он. Думал, думал и придумал: «Посадил дед бабку».
Как придумывать фразы
На следующий день он уже не придумал ничего.
Подкараулив Зощенко, он признался ему в этом.
— Значит, вам надо идти в дворники или в инженеры, — грустно ответил юморист.
— А вот вы, вот вы, что-нибудь сегодня придумали?
— Придумал: «Говорят, в Америке бани отличные».
Между прочим, во время ихнего разговора этажом ниже на площадке стоял какой-то тип и что-то записывал. Трудно сказать, есть ли тут какая-нибудь связь, но с тех пор Зощенко имел много неприятностей.
Кстати, острил, шутил и балагурил Маяковский тоже недолго.
81. Демьян Бедный
Древний грек Эзоп ухитрялся писать так, что читатель глазами видел одно, а головой понимал совсем другое. Так родились басни. Древний жанр подхватил революционный поэт Ефим Придворов. Свои басни он подписывал «Демьян Бедный». Между прочим, квартира у него была в Кремле, и в комнатах кое-какое мебелишко тоже было.
— Ефим Лакеевич Придворов, — сказал про него Есенин.
С мебелью у Есенина было тоже все в порядке, но никакими псевдонимами он не прикрывался.
Нет я не кенар, я поэт,
И не чета каким-то там Демьянам.
Пускай порою я бываю пьяным,
Но есть во мне прозрений дивных свет,
— писал он.
От непереносимой тяготы жизни Есенин вскрыл себе вены. Демьяна же не брало ничто. Когда в заднем кремлевском дворике комендант Мальков расстреливал из пистолета эсерку Каплан, он приказал на всякий случай завести моторы двух грузовиков. На шум вышел Бедный.
— Что тут происходит? — спросил любимец муз.
— Кончаю тут одну, — ответил комендант.
— Аа-а… — Бедный зевнул и пошел досыпать.
Впрочем, и на него нашлась проруха. Великий вождь народов
Иосиф Сталин покровительствовал искусству. Иногда он приглашал Демьяна зайти, по-простому разделить стол. Однажды они сидели и ели землянику. Было это в тридцатые годы. Демьян хвалил.
Вернувшись домой, он не удержался и похвастался своему приятелю Презенту:
— Только что у Иосифа Виссарионовича земляничку ели. До чего сладкая! Пальчики оближешь!
Презент тут же сочинил донос: «Д. Б. говорит, что в то время, когда вся страна голодает, Сталин обжирается земляникой».
— Вот сукин сын! — возмутился вождь. — Что он там сейчас пишет? Пьесу «Богатыри»? Смешать с землей.
Пьесу раскритиковали. Демьяна из Кремля выселили.
Ему бы вообще помолчать…
82. Владимир Маяковский
Всякий талант противоречив. Владимир Маяковский, несомненно, был талантлив, виртуозно владел стихом. Особенно он любил метафоры и иносказания.
— «Мне и рубля не накопили строчки», — сказал после того, как привез из Парижа автомашину «рено».
— «Я хочу быть понят своей страной», — писал, прося разрешение выступить на закрытом активе Московской парторганизации с чтением поэмы «150000000». Партактив выслушал его и отметил в резолюции: «Поэма, несмотря на отдельные недостатки, может быть использована в агитационной работе».
Впрочем, метафоры и прочие штучки-дрючки порой чередовались у него с довольно откровенными высказываниями. Так, после второй поездки во Францию, где он встретился с Татой Яковлевой, у него вырвалось:
— «Я хотел бы жить и умереть в Париже…»
Больше загранвизы ему не дали.
— Ничего не знаем, — сказали в окошечке.
— «И жизнь хороша, и жить хорошо…» — вспомнил он, заряжая пистолет. — Ах да, надо оформить…
Ваше слово, товарищ маузер!
«Товарищ Правительство, — написал в завещании. — Позаботься о моей семье. Моя семья — это мать, сестра Людмила, Лиля Брик и Вероника Полонская…»
И нажал курок.
Главный советский писатель и читатель
— Какая большая семья! — удивились в Кремле.
— Я не семья! — всполошилась Полонская. — Я замужем! «Был и остается лучшим, талантливейшим поэтом эпохи»,—
наложил на письме Лили Брик резолюцию вождь. А выше в углу начертал: «Товарищу Ежову».
Это чтобы никто не вздумал сомневаться, что лучший и талантливейший. И чтобы было кому проследить: не возражают ли писатели?
С теми, кто возражал, беседовали…
83. Пасынок
Знаменитый французский писатель Ромен Роллан был женат на русской. Ее фамилия была Кудашева, и у нее в России остался сын.
Пасынок и сыграл неважную роль в судьбе автора «Жана Кристофа».
Сперва все шло хорошо. С сыном удавалось видеться. Он даже раз или два приезжал к родителям. Они жили в Швейцарии, в пансионате. На горах голубой снег, шезлонги с теплыми одеялами на балконах. Сюда же прислуга выносила чашечки с горячим какао.
— Так будет всегда, — расчувствовавшись, говорила мать. Она помешивала ложечкой сладкую жидкость, пила мелкими глотками и не забывала подставлять лицо зимнему солнцу. — Папа напишет еще один роман, ты окончишь в Москве школу. Учти, тебе особенно понадобятся в жизни иностранные языки!
Ромен Роллан приезжал в Москву и своими глазами видел, как по улицам в праздники маршируют с кумачовыми плакатами сотни тысяч людей.
Как-то, вернувшись в Париж, он прочитал в одной газетенке письмо. Оно было подписано «группа русских писателей» и в нем говорилось, что «звон казенных бокалов с шампанским, которым угощали в России иностранных писателей, заглушил лязг цепей, надетых на нашу литературу и весь русский народ!».
— Откуда они это взяли? — возмутился Ромен. — Я сам был, сам видел, все кричат «Ура!». Шампанского я не пью. Разве что чуть-чуть…
Ромен Роллан видел жизнь в СССР своими глазами
И он написал ответ: клевета, в России ликование. Мир идет вперед. Митинги, выставки, о чем речь, мон ами?
Правда, потом и на романиста случилась проруха. Во время финской войны он опять выступил в печати, но на этот раз написал что-то не в дугу. Мол, большая держава навалилась на маленькую, и так далее…
Зря писал. Рядом в этот момент не было жены, та бы его удержала.
Когда разразилась война 41-го года и немцы подошли к Москве, пасынка сразу же взяли в армию. Органы «Смерш» ахнули: «Ничего себе, новобранец! Мать эмигрантка, отчим — француз. У самого в графе „был ли за границей?“ — „был, и не раз“».