— Хмм, — отозвалась Муми-мама. — Это и правда усложняет дело. Надо поговорить со Снорком, он так хорошо умеет во всём разобраться.
Снорк очень заинтересовался.
— Странный случай, — сказал он. — Устроим совет и обсудим. Всем быть в три часа под сиренью.
Был тёплый, погожий день, полный ароматов и пчёл. Сад стоял нарядный, как букет невесты, — ярких, глубоких оттенков позднего лета.
В кустах натянули гамак Ондатра, а к нему прикрепили плакат: «Обвинитель Морры». Под кустами на ящике сидел Снорк в парике из еловой стружки и ждал. Любой бы догадался, что он судья. Напротив него, за палкой, которая, как всем было ясно, отгораживала скамью подсудимых, сидели Тофсла и Вифсла и ели вишни.
— Разрешите мне быть их обвинителем, — сказал Снифф (он не забыл, как Тофсла и Вифсла обозвали его лысой крысой).
— В таком случае я буду их защитником, — сказал Хемуль.
— А я кем буду? — спросила Снорочка.
— Ты будешь глас народа, — сказал её брат. — Муми-семейство — свидетели. А Снусмумрик может вести протокол заседания. Только подробно!
— А почему, позвольте узнать, у Морры нет защитника? — спросил Снифф.
— Это ни к чему, — сказал Снорк. — Морра и так права. Ну, все готовы? Начинаем.
Он три раза стукнул молотком по ящику.
— Ты всёсла понялсла? — спросил Тофсла.
— Ничегосла, — ответил Вифсла и плюнул вишнёвой косточкой в судью.
— Говорить будете, только когда я к вам обращусь, — сказал Снорк. — Отвечайте «да» или «нет». Больше ничего. Кому принадлежит данный чемодан — вам или Морре?
— Дасла! — сказал Тофсла.
— Нетсла! — сказал Вифсла.
— Противоречивые показания, запишите это! — крикнул Снифф.
Снорк постучал по ящику.
— Тихо! — крикнул он. — Последний раз спрашиваю: чей это чемодан?
— Нашсла! — сказал Вифсла.
— Они говорят, что их, — перевёл Хемуль. — Утром говорили наоборот.
— Ну что ж, тогда не придётся отдавать его Морре, — с облегчением сказал Снорк. — Жаль только, я зря готовился.
Тофсла встал на цыпочки и что-то шепнул Хемулю.
— Тофсла вот что говорит, — сказал Хемуль. — Морре принадлежит только Содержимое чемодана.
— Ха, — сказал Снифф. — Я так и думал. Всё ясно. Морра получает обратно Содержимое, а селёдочные морды могут оставить себе свой старый чемодан.
— Ничего не ясно! — с вызовом крикнул Хемуль. — Вопрос не в том, кому принадлежит Содержимое, а у кого на него больше прав. Всякой вещи своё место. Все вы видели Морру. И поэтому я спрашиваю вас, можно ли, глядя на неё, сказать, что у неё есть право на это Содержимое?
— Верно, — удивлённо проговорил Снифф. — И как ты только до такого додумался? Но представьте, как сейчас одиноко Морре — никто её не любит, и она сама так ненавидит всех. Возможно, Содержимое — это всё, что у неё осталось! И вы хотите её этого лишить! Одна, никому не нужная, в ночи, — продолжал Снифф дрожащим голосом, — обманутая всякими тофслами и вифслами, которые украли последнее, что у неё было…
И он высморкался, не в силах продолжать.
Снорк постучал по ящику.
— Морра в защите не нуждается, — сказал он. — К тому же ты излагаешь свою точку зрения чересчур эмоционально, Хемуль — тоже. Вызываю свидетелей! Вам слово!
— Тофсла и Вифсла нам очень симпатичны, — сказали члены муми-семейства. — А вот Морра нам сразу не понравилась. Очень жаль, если Тофсле и Вифсле придётся вернуть ей Содержимое.
— Справедливость превыше всего, — торжественно провозгласил Снорк. — Придерживайтесь фактов! Тем более что Тофсла и Вифсла никогда не отличали правды от неправды. Они такими родились и в этом не виноваты. Обвинитель, что вы можете сказать?
Но Ондатр уснул в гамаке.
— Ладно, — сказал Снорк. — Наверное, ему всё равно. Кто желает что-то добавить, прежде чем я вынесу приговор?
— Извините, — сказал глас народа, — но не проще ли будет разобраться, если мы сначала узнаем, что это за Содержимое?
Тофсла снова что-то прошептал. Хемуль кивнул.
— Это секрет, — сказал он. — Для Тофслы и Вифслы Содержимое — самая прекрасная вещь на свете, для Морры же это просто самая драгоценная вещь.
Снорк несколько раз кивнул и наморщил лоб.
— Сложный случай, — сказал он. — Тофсла и Вифсла рассуждают верно, но поступили они всё равно неправильно. А справедливость превыше всего. Мне надо подумать. Тишина в зале суда.
Под кустом сирени стало тихо. Жужжали пчёлы, сад горел на солнце.
Вдруг по траве потянуло холодом. Солнце зашло за тучи, сад посерел.
— Что это? — спросил Снусмумрик, оторвавшись от протокола.
— Она опять здесь, — прошептала Снорочка.
В заиндевевшей траве сидела Морра и смотрела на них.
Она медленно перевела взгляд на Тофслу и Вифслу. Зарычала и подвинулась ближе.
— Помогитесла! — закричал Тофсла. — Спаситесла!
— Стой, Морра, — сказал Снорк. — Слушай меня!
Морра остановилась.
— Я принял решение, — продолжил Снорк. — Согласна ли ты продать Тофсле и Вифсле Содержимое чемодана? Что ты хочешь взамен?
— Всё, — ледяным голосом ответила Морра.
— А моей золотой горы на острове хаттифнатов не хватит? — спросил Снорк.
Морра помотала головой.
— Ух, как же тут холодно, — сказала Муми-мама. — Пойду принесу шаль.
Она пробежала через сад, где от следов Морры расползался иней, и влетела на веранду.
И тут Муми-мама кое-что придумала. В восторге от собственной идеи, она схватила шляпу Волшебника. Только бы шляпа понравилась Морре! Вернувшись в зал суда, мама поставила её в траву и сказала:
— Это самая большая драгоценность в нашей долине! Знаете ли вы, Морра, что́ появилось из этой шляпы? Прекраснейшие управляемые тучки, заколдованная вода и фруктовые деревья! Это единственная волшебная шляпа в мире!
— Докажи! — презрительно сказала Морра.
Муми-мама бросила в шляпу несколько вишен. Наступила мёртвая тишина. Все ждали.
— Лишь бы они не превратились в какую-нибудь пакость, — шепнул Снусмумрик Хемулю.
Но им повезло. Когда Морра заглянула в шляпу, там лежала горсть красных рубинов.
— Ну вот видите! — радостно сказала Муми-мама. — А представьте, что будет, если положить туда тыкву!
Морра посмотрела на шляпу. Потом на Тофслу и Вифслу. Потом снова на шляпу. Видно было, что она думает изо всех сил.
Наконец она схватила шляпу Волшебника и, не сказав ни слова, ледяной серой тенью ускользнула прочь. После этого ни Морру, ни шляпу Волшебника в долине больше не видели.
В тот же миг цвета вокруг потеплели и вернулось лето, жужжащее и благоухающее.
— Даже не верится, что мы избавились от этой шляпы, — сказала Муми-мама. — В кои-то веки от неё хоть какой-то толк.
— А как же тучки? — напомнил Снифф.
— И вековечный лес, — печально добавил Муми-тролль.
— Каксла нам повезлосла! — сказал Вифсла и поднял чемодан, который всё это время стоял у скамьи подсудимых.
— Феноменалсла! — сказал Тофсла и взял Вифслу за лапку.
Они пошли в дом, а остальные так и стояли в саду, глядя им вслед.
— Что они сказали? — спросил Снифф.
— Хорошего дня, что-то вроде того, — ответил Хемуль.
Глава последняя
и очень длинная, в которой рассказывается о том, как Снусмумрик покинул Муми-дом и как все узнали, что лежит в загадочном чемодане, о том, как Муми-мама нашла свою сумку и на радостях закатила огромный пир, и, наконец, о том, как в Муми-долину прилетел Волшебник
Был конец августа. По ночам ухали совы, большими чёрными стаями слетались и бесшумно кружили над садом летучие мыши. В лесу мерцали блуждающие огоньки, море волновалось. Воздух был полон предвкушения и печали, луна стала огромная, жарко-оранжевая. Муми-тролль всегда любил эти последние недели лета, хотя толком не знал почему.
По-другому звучали ветер и море, всё пахло грядущими изменениями, деревья стояли в ожидании.
«Интересно, не случится ли сегодня чего-нибудь необычного?» — думал Муми-тролль.
Он проснулся и лежал в постели, глядя в потолок.
«Должно быть, ещё очень рано, — размышлял он. — День будет солнечный».
Повернув голову, он увидел, что кровать Снусмумрика пуста.
Тут под окном раздался тайный сигнал — один длинный свисток и два коротких, — означавший: «Ну и какие планы на сегодня?»
Муми-тролль спрыгнул с постели и выглянул в окно. Сад ещё стоял в тени, было прохладно. Внизу ждал Снусмумрик.
— Йо-хо! — сказал Муми-тролль тихо и протяжно, чтобы никого не разбудить, и слез по верёвочной лестнице.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — сказал Снусмумрик.
Спустившись к реке, они сели на перила и стали болтать ногами над водой. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев и светило им прямо в глаза.
— Точь-в-точь как мы сидели весной, — сказал Муми-тролль. — Помнишь, тогда мы только проснулись после зимней спячки, это был самый первый день. Все, кроме нас, ещё спали.
Снусмумрик кивнул. Он складывал из листьев тростника кораблики и пускал их по течению.
— Куда они плывут? — спросил Муми-тролль.
— Туда, где меня нет, — ответил Снусмумрик.
Доплыв до поворота, один за другим кораблики исчезали.
— Гружённые корицей, акульими зубами и изумрудами… — сказал Муми-тролль.
Снусмумрик вздохнул.
— Ты спрашивал о планах, — сказал Муми-троль. — А у тебя есть план?
— Да, — ответил Снусмумрик. — Есть. Но только это план для одного.
Муми-тролль долго смотрел на Снусмумрика. А потом сказал:
— Ты задумал уйти.
Снусмумрик кивнул.
Они немного посидели молча, болтая ногами над водой. Река всё текла и текла, без остановки, вперёд к неизведанным краям, о которых мечтал Снусмумрик и куда он скоро отправится совсем один.
— Когда ты уходишь? — спросил Муми-тролль.
— Прямо сейчас! — сказал Снусмумрик и кинул в воду все тростниковые кораблики разом.
Он спрыгнул с перил и понюхал утренний воздух. Отличный день для похода. Горный хребет розовел в лучах солнца, дорога, извиваясь, бежала вверх и исчезала на той сторон