— Смотри, куда идёшь! — сказал он. — Помнёшь фонарики! И кто только придумал этих сестёр!
Он с важным видом вышел в сад и стал развешивать фонарики на деревьях. Тем временем Хемуль расставлял фейерверки: синий звёздный дождь, огненные змеи, бенгальский снежный ураган, серебряные фонтаны и взрывающиеся ракеты.
— Я ужасно волнуюсь! — сказал Хемуль. — Давай хотя бы один запустим на пробу?
— Днём всё равно ничего не видно, — сказал Муми-папа. — Но если хочешь, возьми одного огненного змея и запусти в подвале.
Муми-папа стоял у крыльца и готовил красный пунш в больших бочках. Он положил в него изюм, миндаль, варенье из корня лотоса, имбирь, сахар и мускатный цвет, несколько лимонов, а для пущей остроты и интересности добавил литр-другой рябинового ликёра.
Время от времени он пробовал, что получается.
Получалось восхитительно.
— Грустно только, что у нас так и не будет музыки, — сказал Снифф. — Снусмум-рик-то ушёл.
— А мы возьмём нашу старую музыкальную шкатулку и придумаем, как заставить её звучать громко-громко, — пообещал Муми-папа. — Всё образуется! Второй тост мы поднимем за Снусмумрика.
— А первый за кого? — с надеждой спросил Снифф.
— За Тофслу и Вифслу, конечно, — сказал папа.
Приготовления приобретали всё больший размах. Обитатели долины, леса, гор и берегов тащили питьё и угощение и накрывали столы в саду. Груды сверкающих фруктов, огромные блюда с бутербродами, на маленьких столах под кустами — вазочки с орехами и листьями, нанизанные на травинки ягоды, сладкие корневища и пшеничные колоски. Муми-мама замесила тесто для блинов в ванне, потому что кастрюль не хватило. Потом она принесла из погреба одиннадцать огромных банок с вареньем (двенадцатая, к сожалению, разбилась, когда Хемуль запускал огненного змея, но это было не страшно, потому что Тофсла и Вифсла всё подлизали).
— Вот это дасла! — сказал Тофсла. — Столько шумсла в нашу честьсла!
— Да, чудесасла, — отозвался Вифсла.
Тофсле и Вифсле приготовили почётные места за самым большим столом.
Когда стемнело настолько, что можно было зажечь фонарики, Хемуль ударил в гонг, что означало: «Начинаем!»
Сперва атмосфера была очень торжественная.
Гости пришли в своих лучших нарядах, и всем было немного не по себе. Они чинно здоровались друг с другом, кланялись и говорили:
— Как хорошо, что нет дождя!
И:
— Надо же, какое счастье, что сумка нашлась!
Никто не смел садиться.
Муми-папа произнёс небольшую вступительную речь, в которой объяснил причину торжества и поблагодарил Тофслу и Вифслу.
Потом он сказал что-то про короткое северное лето, пожелал всем хорошенько повеселиться и перешёл к воспоминаниям о своей юности.
Тут мама прикатила целую тачку блинов, и гости зааплодировали.
Все сразу забыли про церемонии, и началось настоящее веселье. Весь сад — да что там, вся долина была уставлена маленькими освещёнными столиками. Ночь искрилась от светлячков и жуков-щелкунов, а фонарики на ветвях раскачивались от ночного ветерка, как большие спелые фрукты.
В августовское небо горделивой дугой взлетела ракета и в бесконечной вышине разорвалась дождём белых звёзд, которые медленно-медленно посыпались на долину. Все, включая самых маленьких зверьков, задрали мордочки, глядя на звёздный дождь, и закричали «ура!». О, это было потрясающе!
Следом над верхушками деревьев взмыл серебряный фонтан, а за ним — бенгальский снежный ураган! Тем временем на садовой дорожке показался Муми-папа с большой бочкой красного пунша. Все кинулись к нему с бокалами, чашками, мисками, берестяными кружками, ракушками и стаканчиками из листьев. Муми-папа наполнил их все до единого.
— За Тофслу и Вифслу! — прокричала вся долина. — Ура, ура, ура!
— Урасла! — прокричали Тофсла и Вифсла и чокнулись друг с другом.
Потом Муми-тролль залез на стул и сказал:
— А теперь я поднимаю бокал за Снусмумрика, который сейчас, этой самой ночью, идёт на юг, совсем один. Но наверняка он так же счастлив, как мы. Давайте пожелаем ему хорошего ночлега и лёгкого сердца!
И вновь вся долина подняла бокалы.
— Как ты хорошо сказал, — похвалила Муми-тролля Снорочка, когда он сел.
— Ага, — скромно признал Муми-тролль. — Этот тост я придумал заранее!
Муми-папа вынес в сад музыкальную шкатулку и подсоединил к ней большой громкоговоритель. Вся долина тут же наполнилась танцами, прыжками, топотом, верчением и мельтешением. В воздухе плясали древесные феи, и волосы их развевались на ветру, а в зелёных беседках кружились неуклюжие мыши.
— Позволь пригласить тебя на танец, — сказал Муми-тролль Снорочке и поклонился.
Взглянув на небо, он заметил широкую блестящую кайму над лесом.
Это была августовская луна.
Огромная, как никогда, она медленно ползла вверх — жёлто-рыжая и немного неровная по краям, как абрикос в сиропе. Луна озарила долину, пронизав её загадочным светом и тенями.
— Сегодня даже кратеры видно, — сказала Снорочка. — Смотри!
— Должно быть, на Луне очень одиноко, — проговорил Муми-тролль. — Бедный Волшебник, скитается там и всё ищет, ищет…
— А ведь его наверняка можно увидеть — был бы только хороший бинокль, — сказала Снорочка.
— Да, — согласился Муми-тролль. — А теперь давай танцевать!
И праздник продолжился с удвоенной силой.
— Ты усталсла? — спросил Вифсла.
— Нетсла, — сказал Тофсла. — Просто задумалсла. Тут все к нам так добрысла. Мы тоже должнысла их чем-сла порадовать!
Тофсла и Вифсла пошептались, покивали друг другу, снова пошептались.
И улизнули в своё тайное место. А когда вернулись, с ними был чемодан.
Было уже давно за полночь, когда сад вдруг озарился малиновым сиянием. Все перестали танцевать, решив, что это новый фейерверк. Но это просто Тофсла и Вифсла открыли свой чемодан. Король Всех Рубинов лежал в траве и горел небывалым, восхитительным светом. Его сияние затмило костры, фонарики и даже саму луну. Затаив дыхание, гости всё плотнее обступали пылающую драгоценность.
— Неужели бывает такая красота! — воскликнула Муми-мама.
А Снифф громко вздохнул и сказал:
— Везёт же Тофсле и Вифсле!
Король Всех Рубинов горел на чёрной ночной земле подобно красному глазу, и сверху, с Луны, его заметил Волшебник. Он уже потерял надежду найти свой камень и, усталый и грустный, присел на краю кратера перевести дух. Неподалёку спала его чёрная пантера.
Волшебник сразу понял, что за красная точка зажглась на Земле. Это был самый большой рубин в мире, Король Всех Рубинов, Волшебник разыскивал его уже не одно столетие! Он вскочил на ноги и, не в силах оторвать горящих глаз от алой искры, надел перчатки и накинул на плечи плащ. Собранные в него самоцветы он небрежно стряхнул, его волновал сейчас только один камень — и всего через полчаса этот камень будет у него в руках.
Пантера с хозяином на спине взмыла в воздух.
Быстрее света мчались они сквозь Вселенную. Перед ними с шипением проносились метеоры, на плаще Волшебника, как снег, серебрилась звёздная пыль.
Красный огонь сиял всё ярче и ярче. Волшебник направил пантеру прямо к Муми-долине, и, завершив последний изящный прыжок, чёрная кошка приземлилась на горе.
А гости тем временем так и сидели, молча глядя на Короля Всех Рубинов. В его всполохах им виделось всё самое замечательное, дерзкое и прекрасное, что было в их жизни, и они хотели почувствовать и пережить это вновь. Муми-тролль вспоминал свой ночной поход со Снусмумриком, Снорочка думала о том, как смело она покорила деревянную королеву. А Муми-маме мерещилось, будто она лежит на тёплом от солнца песке и над ней в голубом небе качаются головки гвоздик.
Каждый унёсся в своих воспоминаниях далеко-далеко. И когда из темноты выскользнула маленькая белая мышка с красными глазами и просеменила к рубину, все вздрогнули от неожиданности. Вслед за мышью явилась чёрная как смоль кошка и растянулась на траве.
Ни этой кошки, ни мыши раньше в долине никто не видел.
— Кис-кис! — позвал Хемуль.
Кошка лишь зажмурилась, не удостоив его ответом.
— Добрый вечер, кузина! — поздоровалась лесная крыса с мышкой.
Мышка смерила её долгим печальным взглядом.
Муми-папа поднёс новоприбывшим гостям бокалы с пуншем, но они даже не посмотрели в его сторону.
Над долиной повисло некоторое недоумение, все шептались и переглядывались. Тофсла и Вифсла забеспокоились, убрали рубин в чемодан и закрыли замок. Они уже собирались унести чемодан в кусты, но тут белая мышь встала на задние лапы и начала расти.
Она выросла почти с Муми-дом. Выросла и превратилась в Волшебника — в белых перчатках и с красными глазами. Перестав расти, Волшебник сел на траву и посмотрел на Тофслу и Вифслу.
— Глупсла старикансла, уходи, откуда пришёлсла! — крикнул Вифсла.
— Где вы его нашли? — спросил Волшебник.
— Не твоего ума делсла! — ответил Тофсла.
Никто никогда не видел Тофслу и Вифслу такими отважными.
— Я искал его триста лет, — сказал Волшебник. — Он мне дороже всего, что есть на свете!
— Намсла тожсла! — ответил Вифсла.
— Ты не можешь забрать у них рубин, — сказал Муми-тролль. — Они честно купили его у Морры!
Правда, Муми-тролль ничего не сказал о том, что они расплатились за него старой шляпой Волшебника (впрочем, на нём всё равно уже была новая).
— Мне нужно срочно чем-нибудь подкрепиться, — сказал Волшебник. — Что-то я разнервничался.
Муми-мама тут же притащила блины с вареньем и положила Волшебнику большую порцию.
Пока Волшебник ел, остальные набрались храбрости и подошли поближе. Тот, кто ест блины с вареньем, не может быть таким уж страшным. А значит, с ним можно поговорить.
— Вкусла? — спросил Тофсла.
— Да, спасибо, — ответил Волшебник. — Я не ел блинов уже восемьдесят пять лет!
Всем сразу стало его ужасно жалко, и они подступили ещё ближе.
Когда Волшебник доел, он вытер усы и сказал: