– Нет, – ответил Снусмумрик. – У него нет даже дверей, потому что Волшебник всегда возвращается домой по воздуху верхом на черной пантере. Он всегда разъезжает по ночам и собирает в свой плащ рубины…
– Что ты говоришь! – навострив уши, вскричал Снифф. – Рубины! А как он их добывает?
– Волшебник может обернуться кем угодно, – сказал Снусмумрик. – А еще он может проникать в недра земли и даже в бездну на дно морское, где таятся несметные сокровища.
– А что он делает с драгоценными камнями? – с завистью спросил Снифф. – Ведь у него их так много!
– Да ничего. Он их просто собирает, – ответил Снусмумрик. – Примерно как Хемуль собирает гербарий.
– Ты что-то сказал? – встрепенулся Хемуль, просыпаясь в своей песчаной яме.
– Я говорил, что у Волшебника весь дом битком набит рубинами, – ответил Снусмумрик. – Они огромными грудами валяются возле стен и вправлены в сами стены, словно глаза диких животных. У дома Волшебника нет крыши, а тучи, парящие над ним, красные, как кровь, от света рубинов. И глаза самого Волшебника тоже красные и горят в темноте.
– Ну, скоро я испугаюсь, – заявил Хемуль. – Будь добр, рассказывай поосторожней!
– Какой он, должно быть, счастливый, этот Волшебник, – вздохнул Снифф.
– И вовсе он не счастливый, – возразил Снусмумрик. – И не будет счастливым, пока не найдет Королевский рубин. Величиной он почти с голову черной пантеры, а смотреть на него – все равно что в живое пламя. Волшебник искал Королевский рубин на всех планетах, даже на Нептуне, – но так и не нашел. Тогда он отправился на Луну поискать рубин в лунных кратерах, но больших надежд на удачу он не питал. Ведь в глубине души Волшебник думал, что рубин на Солнце. А туда ему не добраться. Он много раз пытался, но там слишком жарко. Вот что рассказала мне Гафса.
– Ну и история, – сказал Снорк. – Дай мне еще карамельку!
Снусмумрик помолчал немного, а потом сказал:
– Вовсе это не история. Все это чистая правда.
– И я так все время думал, что это правда, – разразился Снифф. – Эти истории про драгоценные камни звучат так, что поневоле поверишь.
– А как узнать, есть на самом деле Волшебник или нет? – недоверчиво спросил Снорк.
– Я видел его, – сказал Снусмумрик и зажег трубку. – Я видел Волшебника верхом на пантере, когда был на острове хатифнаттов. Они мчались по воздуху во время грозы, в самый разгар.
– И ничего нам не сказал! – негодующе воскликнул Муми-тролль.
Снусмумрик пожал плечами.
– Я люблю тайны, – сказал он. – Вообще-то Гафса рассказывала, что Волшебник носит высокую черную шляпу-цилиндр.
– Ну быть такого не может! – воскликнул Муми-тролль.
– Наверное, это она! – закричала фрёкен Снорк.
– Так и есть, – сказал Снорк.
– Что именно? – полюбопытствовал Хемуль. – Что вы имеете в виду?
– Ясное дело, шляпу, – ответил Снифф. – Высокую черную шляпу, которую я нашел весной. Волшебную шляпу! Ее, должно быть, сдуло у Волшебника с головы, когда он летел на Луну!
Снусмумрик кивнул.
– А что, если Волшебник вернется обратно за своей шляпой? – взволнованно произнесла фрёкен Снорк. – Я бы никогда не посмела заглянуть в его красные глаза!
– Он, верно, еще на Луне, – сказал Муми-тролль. – А далеко туда?
– Довольно далеко, – отозвался Снусмумрик. – Вообще, пожалуй, немало времени уйдет у него на поиски во всех этих кратерах.
На миг воцарилась беспокойная тишина. Все думали о той черной шляпе, которая стояла на комоде под зеркалом.
– Приверните слегка лампу… – попросил Снифф.
– Ты что-то слышишь? – прошептала фрёкен Снорк. – Снаружи…
Уставившись на черный проем пещеры, все стали прислушиваться. Какие-то тихие, легкие звуки: быть может, шаги крадущейся пантеры?
– Это дождь, – сказал Муми-тролль. – Пошел дождь… А теперь давайте немного поспим.
И, забравшись каждый в свою песчаную ямку, они завернулись в одеяла. Муми-тролль погасил лампу и под мягкий шелест дождя погрузился в сон.
Хемуль проснулся оттого, что яма, в которой он спал, до краев наполнилась водой. Теплый летний дождь что-то шептал за стенами пещеры, он сбегал мелкими ручьями и водопадами по стенам, и вся вода, что была в пещере, стекала вниз, как раз в яму, где спал Хемуль.
– Вот беда так беда, – сказал самому себе Хемуль.
Потом, выжав из своего платья воду, он вышел из пещеры взглянуть, какая стоит погода. Повсюду было одинаково серо, и мокро, и неприютно.
Хемуль попытался понять, есть ли у него желание искупаться, – никакого желания у него не было.
«Вечно в мире какой-нибудь непорядок, – грустно подумал Хемуль. – Вчера – слишком жарко, сегодня – слишком мокро. Пойду-ка лягу снова».
Ямка, в которой спал Снорк, оказалась самой сухой.
– А ну подвинься, – рассердился Хемуль. – Весь дождь вылился в мою постель.
– Не повезло тебе, значит, – сказал Снорк и перевернулся на другой бок.
– Поэтому я собираюсь спать в твоей ямке, – объяснил ему Хемуль. – Не нахальничай, не будь снорком[16].
Но Снорк поворчал немного и снова заснул. Тогда сердце Хемуля преисполнилось жаждой мести, и он прорыл в песке канал между своей ямой и ямкой Снорка.
– Так не по-хемульски, – возмутился Снорк и сел, завернувшись в мокрое одеяло. – Никогда бы не подумал, что ты способен на такой номер!
– Это вышло само собой! – радостно вскричал Хемуль. – А что мы будем делать сегодня?
Высунув мордочку из пещеры, Снорк посмотрел на море, на небо. И с видом знатока произнес:
– Удить рыбу. Буди всех остальных, а я пойду приведу в порядок лодку!
И Снорк побрел вниз, на мокрый песок, и вышел на причал, построенный папой Муми-тролля. Некоторое время он принюхивался к морю. Стояла тишина, медленно падал дождь, и от каждой его капли появлялось красивое колечко на гладкой поверхности воды. Кивнув самому себе, Снорк вытащил из лодочного сарая самый большой ящик с переметом. Потом, достав из-под причала садок для рыбы, он принялся насаживать корм на крючки, напевая между делом охотничью песню Снусмумрика.
Когда все остальные вышли из пещеры, перемет можно было спускать в воду.
– Вот и вы наконец, – сказал Снорк. – Хемуль, снимай мачту и вставляй весла в уключины.
– А что, удить рыбу обязательно? – спросила его сестра. – Сидишь, удишь, и никогда ничего не случается, и так жалко всю эту мелочь.
– Нет, сегодня непременно что-нибудь случится, – пообещал Снорк. – Садись на носу, там ты хотя бы мешать не будешь.
– Давай я помогу! – заорал Снифф, хватаясь за ящик с переметом.
Он вскочил на край лодки, лодка подпрыгнула и накренилась, ящик с переметом завалился, и половина его содержимого запуталась в уключине и якоре.
– Так, – сказал Снорк. – Уважение к чужому труду. Ха!
– Ты не будешь его ругать? – удивленно полюбопытствовал Хемуль.
– Ругать? Я? – произнес Снорк и мрачно расхохотался. – Разве у капитанов есть право высказываться? Разве их слово что-нибудь значит? Да не бывает такого! Бросайте как есть, где-нибудь непременно зацепится.
Снорк заполз под сиденье на корме и натянул на голову брезент.
– Этого только не хватало! – заметил Муми-тролль. – Садись на весла, Мумрик, постараемся исправить беду. Снифф, ты осел.
– Ясное дело, – с благодарностью сказал Снифф. – С какого конца начинать?
– С середины, – сказал Муми-тролль. – И смотри, не припутай к перемету свой собственный хвост!
Снусмумрик, медленно работая веслами, вывел «Приключение» в море.
Пока все это происходило на берегу, мама бродила по дому несказанно довольная. Повсюду царили мир, и порядок, и тишина.
– Вот так, теперь все будет расти! – сказала самой себе мама. – И чудесно, что малыши в пещере!
Ей пришло в голову, что надо слегка прибраться, и она стала выгребать отовсюду чулки, апельсиновые корки, разные диковинные камни, куски бересты и многое другое в том же роде. В музыкальной шкатулке она нашла несколько хвощей и папоротников, которые Хемуль забыл положить под пресс для растений.
Мама рассеянно смяла их в комок, задумчиво прислушиваясь к мерному шуму дождя.
– Теперь все будет расти, – повторила она и выронила комок из лапы. Он упал прямо в шляпу Волшебника, но Муми-мама этого не заметила. Она отправилась обратно в свою комнату поспать, ведь больше всего на свете она любила спать, когда дождь барабанит по крыше.
А в бездне морской стоял меж тем, подстерегая добычу, перемет Снорка. Он стоял там уже несколько часов, и фрёкен Снорк просто погибала от скуки.
– Все зависит от того, как и сколько ждать, – объяснял Муми-тролль. – На каждом крючке может что-нибудь оказаться!
Фрёкен Снорк слегка вздохнула.
– Но ведь все равно, – произнесла она, – когда закидываешь крючок, на нем половина наживки, а когда вытаскиваешь – на нем целый окунь. И так понятно, что там целый окунь.
– Или вообще ничего! – сказал Снусмумрик.
– Или бычок, – гадал Хемуль.
– Особе женского пола этого не понять, – заключил Снорк. – А сейчас можем вытаскивать перемет. Но чур не шуметь. Только медленно! Медленно!
Первый крючок был поднят наверх.
Он был пустой. Ничего!
Второй крючок был поднят наверх.
Он был пустой. Тоже ничего!
– Это говорит лишь о том, что вся рыба ушла в глубь моря, – объяснил Снорк. – И ужасно большая рыба. А теперь тихо, всем молчать!
Он вытащил еще четыре пустых крючка и сказал:
– Ну и хитрюга. Она съела у нас всю наживку! Жуть, до чего она, верно, большая!
Все свесились через борт и неотрывно таращились в черную пучину, где извивалась леска.
– Как ты думаешь, что это за рыба? – спросил Снифф.
– По меньшей мере это должен быть Мамелюк, – предположил Снорк. – Смотрите-ка сюда, еще десять крючков пустых.
– Ой-ой! Ой! – воскликнула фрёкен Снорк.
– Вот тебе и «ой-ой-ой»! – сердито произнес ее брат, продолжая выбирать из воды перемет. – Тише вы, а не то спугнете рыбу!