Тогда Тофсла и Вифсла зашлепали по лестнице наверх и вошли в гостиную.
Взглянув на них, Снифф понял, что они гораздо меньше, чем он сам. Тогда он почувствовал, что становится гораздо дружелюбнее, и снисходительно сказал:
– Привет! Рад вас видеть!
– Спасибосла за этосла! – ответила Тофсла.
– Вы варитесла кофесла? – поинтересовалась Вифсла.
– Что вы сказали? – спросила Муми-мама.
– Они голодные, – ответил Хемуль. – Но они по-прежнему не думают, что Снифф очень уж красив.
– Тогда передай им привет, – взволнованно ответил Снифф, – и скажи, что никогда в своей жизни я не видывал таких салачьих физиономий, как у этих двоих. А теперь я пошел.
– Сниффсла – злюксла, – сказал Хемуль. – И дураксла.
– Ради бога, входите и выпейте кофе, – нервно сказала мама Муми-тролля.
И повела Тофслу и Вифслу на веранду, а Хемуль последовал за ними, ужасно гордый своей новой ролью переводчика.
Вот так и поселились Тофсла и Вифсла в доме муми-троллей. Они не очень шумели и не навязывали никому своего общества, а большей частью бродили, держась за руки. И повсюду таскали с собой чемодан. Когда же наступали сумерки, на них нападало заметное беспокойство, они бегали то вниз, то вверх по лестницам и в конце концов прятались под ковром.
– Чего боитесьсла? – недоумевал Хемуль.
– Морра явитсла!
– Морра? А кто это? – ничуть не испугавшись, спросил Хемуль.
Тофсла вытаращила глаза, оскалила зубы и постаралась сделаться как можно больше.
– Страхсла и ужассла! – объяснила Вифсла. – Запирайтесла дверисла от Морры!
Подбежав к Муми-маме, Хемуль сказал:
– Они утверждают, что сюда явится страшная и ужасная Морра. На ночь нужно запирать все двери.
– Но у нас ведь только ключ от погреба, – огорченно произнесла мама Муми-тролля. – С этими иностранцами всегда так.
И она пошла переговорить об этом деле с Муми-папой.
– Нужно вооружиться и задвинуть дверь мебелью, – заявил папа. – Такая ужасная огромная Морра может оказаться опасной. Я повешу в гостиной колокол, возвещающий бедствие, а Тофсла и Вифсла пусть спят под моей кроватью.
Но Тофсла и Вифсла уже забрались в ящик комода и отказывались вылезать оттуда.
Покачав головой, Муми-папа отправился в дровяной сарай за ружьем.
На дворе стояла темнота, как обычно по вечерам в августе, и сад был полон черных мягких как бархат теней. Лес мрачно шумел, и повсюду летали светлячки с карманными фонариками.
Папа ничего не мог с собой поделать – он не мог избавиться от легкого ощущения жути, когда шел за ружьем. А что, если эта Морра уже залегла за кустом! Они ведь даже не знали, какая она!
И вообще какой она величины! Вернувшись на веранду, Муми-папа забаррикадировал дверь диваном и сказал:
– Пусть свет горит всю ночь! Каждый должен быть в боевой готовности и подняться по тревоге, а Снусмумрик пусть спит этой ночью в доме.
Все было ужасающе интересно. Постучав по ящику комода, папа Муми-тролля сказал:
– Мы защитим вас!
Но в ящике стояла мертвая тишина. Тогда папа вытащил ящик, чтобы посмотреть, не похищены ли уже Тофсла и Вифсла. Но они мирно спали, а рядом с ними лежал их чемодан.
– Может, мы все-таки тоже ляжем спать, – сказал папа. – Но все мы вооружимся!
Охваченные великим страхом и непрерывно болтая, все домочадцы разбрелись по своим комнатам, и мало-помалу в доме муми-троллей воцарилась тишина. И только керосиновая лампа одиноко горела на столе в гостиной.
Часы пробили двенадцать. Потом – час. Вскоре после двух Выхухоль проснулся и почувствовал, что ему необходимо спуститься вниз. Он сонно шлепал по веранде. И вдруг в величайшем удивлении остановился перед диваном. Диван загораживал дверь и был очень тяжелый.
– Ничего себе идеи, – пробормотал Выхухоль и изо всех сил потянул диван к себе. И тут, само собой, зазвонил колокол, возвещающий тревогу. И папа Муми-тролля уселся в постели.
Дом мигом наполнился криками, выстрелами и топотом множества ног. Каждый врывался в гостиную с топорами, ножницами, камнями, лопатами, ножами, граблями и останавливался как вкопанный, уставясь на Выхухоля.
– Где же Морра?! – кричал Муми-тролль.
– Тьфу, да это ж я! – рассерженно прошипел Выхухоль. – Мне надо было выйти по малой нужде, только и всего! А про вашу дурацкую Морру я и думать забыл.
– Тогда выходи сейчас же! – сказал Снорк. – Но не вздумай этого повторить.
И он широко распахнул дверь веранды.
Вот тогда-то они и увидели Морру. Каждый из них увидел ее. Неподвижно сидела она на песчаной дорожке перед крыльцом и не спускала с них круглых, лишенных всякого выражения глаз.
Она была не особо большой и вообще не казалась такой уж опасной. Но чувствовалось, что она страшно злая и может ждать бесконечно долго.
И это было ужасно.
Никто не решился напасть на нее. Она сидела еще целый час, а потом убралась в мрак сада. Но на том месте, где она сидела, замерзла земля.
Снорк закрыл дверь и отряхнулся.
– Бедные Тофсла и Вифсла, – сказал он. – Хемуль, посмотри, не проснулись ли они.
Они проснулись.
– Она ушласла? – спросила Вифсла.
– Списла спокойносла, – посоветовал Хемуль.
Слегка вздохнув, Тофсла сказала:
– Спасибосла!
И они потянули за собой чемодан в самую глубину комода, чтобы снова спокойно заснуть.
– Можно уже ложиться спать? – спросила мама, отставив в сторону топор.
– Ты спи, – сказал Муми-тролль. – Мы со Снусмумриком собираемся вас стеречь, пока не взойдет солнце. Но безопасности ради положи свою сумку под подушку.
И вот они сидели одни в гостиной и играли в покер до самого утра. Морру этой ночью больше никто не видел и не слышал.
На следующее утро Хемуль озабоченно вышел на кухню и сказал:
– Я беседовал с Тофслой и Вифслой.
– Ну что там еще? – вздохнув, спросила мама.
– Морра хочет отнять у них чемодан! – сказал Хемуль.
– Какое чудовище! – воскликнула мама. – Похитить их жалкое имущество!
– Да, не правда ли! – согласился Хемуль. – Но есть один момент, который чрезвычайно усложняет все это дело! Похоже, что чемодан этот – Морры.
– Гм! – произнесла Муми-мама. – Дело действительно усложняется. Мы поговорим со Снорком. Он так хорошо умеет все улаживать.
Снорк очень заинтересовался тем, что ему рассказали.
– Это исключительный случай, – сказал он. – Необходимо устроить собрание. Все обязаны явиться к кусту сирени в три часа, чтобы обсудить данный вопрос.
Был теплый и прекрасный послеобеденный час, наполненный благоуханием цветов и жужжанием пчел. Весь сад стоял нарядный, словно свадебный букет из цветов тех ярчайших красок, которые обычно дарует позднее лето.
Гамак Выхухоля натянули между кустами и снабдили плакатом, на котором было написано: «Обвинитель Морры». Сам Снорк, натянув на себя парик из древесной стружки, сидел и ждал.
Всякому было ясно, что он и есть судья. Тофсла и Вифсла сидели и лопали вишни прямо против него, за доской, которая явно отделяла скамью подсудимых от Снорка.
– Прошу разрешения быть их обвинителем, – заявил Снифф (он не забыл, что Тофсла и Вифсла обозвали его старой облезлой крысой).
– В таком случае я стану их защитником, – сказал Хемуль.
– Ну а я? – спросила фрёкен Снорк.
– Ты – глас народа, – объяснил ее брат. – А семейство муми-троллей – свидетели. Что касается Снусмумрика, то он может вести протокол по ходу судебного разбирательства. Но уж как следует!
– Возникает вопрос: почему у Морры нет адвоката-защитника? – сказал Снифф.
– Такового не требуется, – заметил Снорк. – Морра права. Вам ясно?! Готовы! Начинаем!
Он трижды ударил молоточком по ящику.
– Ты всесла поняласла? – спросила Тофсла.
– Ни каплисла, – ответила Вифсла и плюнула косточкой в судью.
– Будете высказываться только тогда, когда я велю, – сказал Снорк. – И только «да» или «нет». Ничего иного. Вышеуказанный чемодан принадлежит вам или Морре?
– Дасла! – ответила Тофсла.
– Нетсла! – ответила Вифсла.
– Запишите, что они дают противоречивые показания! – закричал Снифф.
Снорк постучал молоточком о ящик.
– Спокойно! – потребовал он. – Я спрашиваю в последний раз: чей это чемодан?
– Нашсла! – сказала Вифсла.
– Они говорят, что чемодан их, – перевел Хемуль. – Утром они все говорили наоборот.
– Что же, тогда нам надо отдавать чемодан Морре, – сказал, облегченно вздохнув, Снорк. – Однако жаль всех моих трудов.
Тофсла потянулась и что-то прошептала Хемулю.
– Тофсла говорит вот что: «только Содержимое чемодана принадлежит Морре».
– Ха! – воскликнул Снифф. – Охотно верю. Дело и так ясно – Морра получит обратно свое Содержимое, а этим салачьим физиономиям останется их старый чемодан.
– Нет, совсем не ясно! – храбро вскричал Хемуль. – Дело не в том, кто владеет Содержимым, а в том, у кого больше прав на него. Истине – свое место. Вы все видели Морру! Теперь я спрашиваю, показалось ли вам, что она имеет право на Содержимое?
– Вот это правильно, – удивленно сказал Снифф. – До чего ж ты хитрый! Но вы только подумайте, как одинока Морра именно потому, что никто не любит ее и она не любит никого. Содержимое, быть может, единственное, что у нее есть! И неужели его тоже надо отнять! Одна в ночи. Изгнанная всеми, – продолжал дрожащим голосом Снифф, – обманом лишенная своей собственности всякими там тофслами и вифслами…
Он высморкался и уже больше не мог продолжать свою речь.
Снорк постучал молоточком о ящик.
– Морра не нуждается в речи защиты! – сказал он. – Кроме того, к твоим доводам примешиваются еще и личные чувства, да и у Хемуля тоже. Выходите, свидетели! Можете выступать!
– Нам ужасно нравятся Тофсла и Вифсла, – заявили все муми-тролли. – Морру же мы не одобряли с самого начала. Печально, если придется вернуть ей Содержимое!
– Справедливость должна быть справедливой! – торжественно заявил Снорк. – Вам надо быть объективными! Особенно учитывая то, что сами Тофсла и Вифсла никогда не поймут разницы между справедливостью и несправедливостью. Такими они уродились, и тут уж ничего не поделаешь. Обвинитель, что имеешь сказать?