Но Выхухоль заснул в своем гамаке.
– Ладно, – смягчился Снорк. – Его это, вероятно, не интересует. Мы все сказали, что надо сказать, прежде чем я возвещу приговор?
– Извините, – произнес глас народа, – но не прояснится ли дело, если мы узнаем, что, собственно, представляет собой это Содержимое?
Тофсла снова что-то прошептала. Хемуль кивнул.
– Это тайна, – сказал он. – Тофсла и Вифсла считают, что Содержимое – это самое красивое, что только есть на свете, а Морра считает, что оно лишь самое драгоценное.
Снорк кивнул и несколько раз наморщил лоб.
– Тяжелый случай, – произнес он. – Тофсла и Вифсла рассуждали совершенно правильно, но поступили они, во всяком случае, несправедливо. А справедливость должна быть справедливой! Мне надо подумать. А теперь – замолчите!
В кустах сирени воцарилась мертвая тишина. Жужжали пчелы, весь сад пламенел и золотился в лучах солнца.
Внезапно над травой потянуло холодом. Солнце зашло за тучи, сад стал каким-то серым.
– Что это? – спросил Снусмумрик, оторвавшись от протокола.
– Она снова здесь, – прошептала фрёкен Снорк.
В замерзшей траве сидела Морра и таращила на них глаза.
Она медленно переводила взгляд с Тофслы на Вифслу. А потом, заворчав, начала приближаться.
– Помогисла! – закричала Тофсла. – Спасисла!
– Стой, Морра! – приказал Снорк. – У меня есть что тебе сказать!
Морра остановилась.
– Я все продумал, – продолжал Снорк. – Согласна ли ты, чтобы Тофсла и Вифсла выкупили у тебя Содержимое чемодана? Какова твоя цена?
– Высокая! – ледяным голосом ответствовала Морра.
– А хватит моей Золотой горы на Острове хатифнаттов? – спросил Снорк.
Морра покачала головой.
– Фу, как здесь холодно, – сказала мама Муми-тролля. – Я схожу за шалью.
Она помчалась по саду, где мороз полз по следам Морры, и взбежала на веранду.
И тут ей пришла в голову потрясающая идея. Вспыхнув от восторга, она взяла в руку шляпу Волшебника. Только бы Морра поняла ее настоящую цену! Вернувшись назад, в суд, мама поставила шляпу в траву и сказала:
– Это самое драгоценное во всей Долине муми-троллей! Знаешь ли ты, Морра, что выросло из этой шляпы? Самые красивые тучки-самокаты, колдовская вода и фруктовые деревья! Это одна-единственная на свете волшебная шляпа!
– Докажи! – презрительно сказала Морра.
Тогда Муми-мама положила в шляпу несколько вишневых косточек. Все ждали в мертвой тишине.
– Только бы из них не выросла какая-нибудь мерзость, – прошептал Снусмумрик Хемулю.
Но им повезло. Когда Морра заглянула в шляпу, там лежала пригоршня красных рубинов.
– Вот видишь! – радостно сказала мама. – Представляешь, что может получиться, например, если туда положить какой-нибудь насос!
Морра посмотрела на шляпу, посмотрела на Тофслу и Вифслу, потом снова посмотрела на шляпу. Видно было, что думает она изо всех сил.
В конце концов Морра рванула к себе шляпу Волшебника и, не произнеся ни слова, заскользила прочь, словно серая холодная тень. В тот же день она в последний раз показалась в Долине муми-троллей[20], и тогда же все обитатели видели шляпу Волшебника в последний раз.
Все краски в саду снова разом потеплели, и опять вернулось лето, жужжащее и благоухающее.
– Какое счастье, что мы отделались от этой шляпы, – сказала Муми-мама. – Теперь она хоть один раз, в виде исключения, совершила что-то разумное.
– Но наши тучки все-таки были чудесными, – сказал Снифф.
– А как замечательно было играть в Тарзана в первобытном лесу! – печально вспомнил Муми-тролль.
– Как удачсла все вышсло! – радостно сказала Вифсла и подняла чемодан, который все время стоял рядом на скамье подсудимых.
– Феноменальсла, – сказала Тофсла и взяла Вифслу за руку. И они вместе пошли обратно к дому муми-троллей, пока все остальные молча смотрели им вслед.
– Что они сказали напоследок? – спросил Снифф.
– Приятного аппетита или что-то в этом роде, – ответил Хемуль.
Последняя глава,очень длинная и описывает, как ушел Снусмумрик, а также как было раскрыто Содержимое таинственного чемодана, а Муми-мама получила обратно свою сумку и на радостях закатила большой пир на весь мир и как волшебник в конце концов прилетел в Муми-дален
Это было в конце августа. Совы ухали по ночам, а летучие мыши появлялись большими черными стаями и беззвучно кружились над садом. В лесу то и дело полыхали пожары, а море не знало покоя. В воздухе носились ожидание и грусть, луна была огромная, жаркая и раскаленная. Муми-тролль всегда больше всего любил самые последние недели лета, но и сам как следует не знал почему.
Свист ветра и плеск моря стали иными, все пахло переменами, деревья замерли в ожидании.
«Не удивлюсь, если случится нечто совершенно необыкновенное», – думал Муми-тролль.
Он проснулся и лежал, глядя в потолок. «Наверное, еще совсем рано, и утро окажется солнечным», – размышлял он.
Потом, повернув голову, Муми-тролль увидел, что кровать Снусмумрика пуста.
И в тот же миг услыхал тайный сигнал под окном – один долгий свисток и два коротких, что означало: «А какие у тебя планы на сегодня?»
Выскочив из кровати, Муми-тролль выглянул в окно. В еще затененном саду было прохладно.
И там его ждал Снусмумрик.
– Ю-хо! – закричал Муми-тролль, но закричал очень тихо, чтобы не разбудить кого-нибудь, а потом спустился вниз по веревочной лестнице.
– Привет! – сказал он.
– Привет, привет! – ответил Снусмумрик.
Они спустились вниз к реке и уселись на перила моста, болтая ногами над водой. Солнце уже успело подняться над верхушками леса и светило им прямо в лицо.
– Точно так же сидели мы весной, – вспомнил Муми-тролль. – Проснулись после зимней спячки, и это был наш первый день… Все остальные еще спали.
Снусмумрик кивнул. Он сидел, сооружая лодочки из тростника, которые потом пускал вниз по реке.
– Куда они плывут? – спросил Муми-тролль.
– Туда, где меня нет, – ответил Снусмумрик.
Одно за другим, проплыв излучину реки, исчезали суденышки.
– Они нагружены корицей, китовым зубом и изумрудами, – сказал Муми-тролль.
Снусмумрик вздохнул.
– Ты спрашивал о планах? – спросил Муми-тролль. – А у тебя самого они есть?
– Да, – ответил Снусмумрик. – У меня есть план. Но он касается только меня одного. Ты ведь сам знаешь!
Муми-тролль долго смотрел на него. А потом сказал:
– Ты собираешься уйти?
Снусмумрик кивнул.
Они еще посидели на перилах моста, болтая ногами над рекой и не произнося ни слова. Река все текла и текла под ними, все дальше и дальше, в чужие края, о которых мечтал Снусмумрик и куда собирался отправиться совершенно один.
– Когда ты уходишь? – спросил Муми-тролль.
– Сию минуту! – ответил Снусмумрик, швыряя одновременно все тростниковые лодочки в воду. Спрыгнув с перил, он принюхался к утреннему воздуху. День для странствий был прекрасный. Гребень горы пылал алым пламенем в лучах солнца, а дорога извивалась вверх, к вершине, и исчезала по другую сторону горы. Там – новая долина, а за ней – новые горы…
Муми-тролль смотрел, как Снусмумрик складывает палатку.
– Надолго уходишь? – спросил он.
– Нет, – ответил Снусмумрик. – В первый же весенний день я снова буду здесь и свистну под твоим окном. Время пролетит так быстро!
– Да, да, – сказал Муми-тролль. – Тогда – привет!
– Привет, привет! – ответил Снусмумрик.
Муми-тролль остался на мосту. Он смотрел, как Снусмумрик становился все меньше и меньше и наконец исчез среди березок и яблонь. Но через некоторое время до него долетели звуки губной гармошки. Снусмумрик играл: «Все зверюшки привязали бантики к хвостам…»
«Теперь ему весело», – подумал Муми-тролль.
Музыка слышалась все слабее и в конце концов совершенно стихла. Тогда Муми-тролль побрел домой по мокрому от росы саду.
На крыльце он увидел Тофслу и Вифслу, которые лежали, свернувшись клубочком, на солнышке.
– Приветсла тебесла! – сказала Тофсла.
– И тебе привет! – ответил Муми-тролль, потому что уже научился понимать их язык (хотя говорил на нем еще с трудом).
– Ты плакалсла? – спросила Вифсла.
– Чепуха! – ответил Муми-тролль. – Снусмумрик ушел от нас.
– Как печальсла, – сочувственно отозвалась Тофсла. – Может, тебя немного порадуетсла, если ты потреплешь Тофслу по мордочкесла?
Муми-тролль дружелюбно потрепал Тофслу по носу, но ему, похоже, от этого не стало веселее.
Тогда Тофсла и Вифсла, придвинувшись друг к другу, долго шептались. А потом Вифсла торжественно сказала:
– Мы решилисла показатьсла тебе Содержимоесла.
– То, что в чемодане? – спросил Муми-тролль.
Тофсла и Вифсла усердно закивали головками.
– Идемсла, идемсла, – сказали они и нырнули под живую изгородь. Муми-тролль пополз за ними. В самых глухих зарослях он обнаружил тайную полянку, где Тофсла и Вифсла украсили землю пушинками и пристроили меж ветвей ракушки да мелкие белые камешки. Там царили сумерки. Никто, проходивший мимо живой изгороди, и заподозрить не мог, что там – тайник. На коврике из сухого тростника стоял чемодан Тофслы и Вифслы.
– Это коврик фрёкен Снорк, – сказал Муми-тролль. – Она искала его вчера целый день.
– Дасла, – согласилась Вифсла. – Откудасла ей знатьсла, что мы его нашлисла!
– Гм! – буркнул Муми-тролль. – Вы ведь собирались показать мне, что у вас там в чемодане?
Тофсла и Вифсла восторженно закивали. Встав по обеим сторонам чемодана, они начали очень серьезно считать:
– Разсла! Двасла! ТРИСЛА!
И с треском откинули крышку.
– Вот это да-а-а! – произнес Муми-тролль. – Этого только не хватало!
Весь чемоданчик заполнился мягким алым светом. Перед ним лежал рубин, большой, словно голова пантеры, пылающий, как солнце на закате, живой, как огонь и блеск воды.
– Нравитсла он тебе? – спросила Тофсла.