– Да, – слабо ответил Муми-тролль.
– Теперь ты большесла не плачешьсла? – спросила Вифсла.
Муми-тролль покачал головой.
Тофсла и Вифсла облегченно вздохнули, уселись на землю и стали рассматривать драгоценный камень. Они молча и зачарованно таращились на него.
Рубин был изменчив, как море. Иногда он светлел, потом его цвет сгущался до розового, и тогда казалось, будто на заснеженной вершине восходит солнце. То из бездонной глубины камень вдруг начинал метать темно-красные языки пламени. А иногда он становился похож на черный тюльпан с тычинками из мелких искр.
– О, если бы Снусмумрик увидел его! – сказал Муми-тролль.
Он долго-долго стоял на полянке. Время тянулось так медленно, а мысли ему приходили такие огромные и неожиданные!
Кончилось тем, что он сказал:
– Это было чудесно! Можно мне как-нибудь снова вернуться сюда и посмотреть на него?
Но Тофсла и Вифсла не отвечали.
Тогда Муми-тролль выбрался из зарослей и тут же почувствовал, как от бледного света дня у него кружится голова. Ему пришлось посидеть в траве, чтобы прийти в себя.
«Этого только не хватало! – подумал он. – Я готов укусить себя за хвост, если это не Королевский рубин, который Волшебник ищет на Луне. Подумать только, что эти малявки Тофсла и Вифсла все время держали его в своем чемодане!» Муми-тролль, погруженный в свои мысли, не заметил, как по саду прошла фрёкен Снорк и села рядом с ним. Через некоторое время она осторожно тронула его за кончик хвоста.
– О, это ты! – подскочив, воскликнул Муми-тролль.
Фрёкен Снорк улыбнулась.
– А ты видел мою новую прическу? – спросила она, повертев головой.
– О да, – ответил Муми-тролль.
– Ты думаешь о чем-то другом, – сказала сестра Снорка. – Ну скажи, о чем?
– Моя Утренняя Роза, об этом я сказать не могу, – высокопарно произнес Муми-тролль. – У меня тяжело на сердце, потому что Снусмумрик ушел.
– Не может быть, – сказала фрёкен Снорк.
– Тем не менее это так. Но он попрощался со мной. Он никого, кроме меня, не разбудил, чтобы попрощаться, – сказал Муми-тролль.
Они по-прежнему сидели в траве, чувствуя, как солнце поднимается и начинает греть землю. На крыльцо вышли Снифф и Снорк.
– Привет, – сказала фрёкен Снорк. – А вы знаете, что Снусмумрик отправился на юг?
– Без меня! – взволнованно воскликнул Снифф.
– Иногда нужно побыть одному. Ты еще слишком мал, чтобы это понять. А где остальные?
– Хемуль пошел собирать грибы, – сказал Снорк, – а Выхухоль внес в дом свой гамак, потому что ему кажется, будто ночи становятся холоднее. А твоя мама, вообще-то, сегодня в ужасно дурном настроении!
– Она сердита или расстроена? – удивленно спросил Муми-тролль.
– По-моему, скорее расстроена, – ответил Снорк.
– Тогда я сейчас же иду к ней, – сказал Муми-тролль и поднялся на ноги. – Ведь это же ужасно!
Муми-мама с несчастным видом сидела на диване в гостиной.
– Что такое? – спросил Муми-тролль.
– Дорогое дитя, случилось ужасное, – сказала мама. – Моя сумка исчезла. А мне без нее не обойтись! Я искала повсюду, но ее нигде нет!
– Какой ужас! – согласился Муми-тролль. – Мы должны отыскать ее!
Начались грандиозные поиски, в которых отказался участвовать один Выхухоль.
– Из всего ненужного, – сказал он, – сумки – самое ненужное. Подумайте об этом. Время идет, и дни все так же сменяют друг друга, невзирая на то, есть ли у фру Муми сумка или нет.
– Без сумки она какая-то совсем другая, – сказал Муми-папа. – Когда Муми-мама без сумки, она словно чужая. Я никогда прежде не видел ее без сумки.
– А в сумке было что-нибудь важное? – спросил Снорк.
– Нет, – ответила Муми-мама. – Только вещи, которые могут неожиданно понадобиться. Сухие чулки, и карамельки, и стальная проволока, и порошок для желудка, и еще всякая всячина.
– Какую мы получим награду, если найдем сумку? – поинтересовался Снифф.
– Все что угодно, – пообещала мама. – Я задам вам большой пир, а на обед у нас будет одно только сладкое и никто не станет ни умываться, ни рано ложиться спать!
Тут поиски возобновились с удвоенной силой. Они перерыли весь дом. Они заглядывали под ковры и кровати, в очаг и в погреб, на чердак и на крышу. Они искали по всему саду, в дровяном сарае и внизу у реки. Но сумки нигде не было.
– Ты не брала ее, верно, с собой, когда взбиралась на дерево или купалась? – спрашивал Снифф.
– Нет, – отвечала Муми-мама. – О, как я несчастна!
– Пошлем телеграмму, – предложил Снорк.
Так они и сделали. И телеграмма с двумя потрясающими новостями была тут же разослана.
«СНУСМУМРИК ПОКИДАЕТ ДОЛИНУ МУМИ-ТРОЛЛЕЙ! – было написано в телеграмме. – Таинственное отбытие на рассвете!» И еще более крупными буквами: «ИСЧЕЗЛА СУМКА МУМИ-МАМЫ! Никаких путеводных нитей. Поиски продолжаются. В награду тому, кто ее найдет, – грандиозный августовский пир на весь мир!»
Едва только новость успела распространиться, как в лесу, в горах, у моря начался страшнейший переполох. Даже каждая самая обыкновенная лесная крыса отправилась на поиски. Только старые и беспомощные оставались дома, и вся Долина муми-троллей огласилась эхом от криков и беготни.
– Ой-ой-ой! Ой! – сказала мама Муми-тролля. – Какую жизнь я устроила всем и каждому!
Но она была очень довольна.
– А что они все ищутсла? – спросила Вифсла.
– Разумеется, мою сумку, – ответила Муми-мама.
– Ту, чернуюсла, да? – спросила Тофсла. – С четырьмясла карманчикасла и темсла, во что можно смотретьсла?
– Как ты сказала? – переспросила Муми-мама.
Она слишком беспокоилась, чтобы сосредоточиться.
– Ту, чернуюсла, с четырьмясла карманчикасла? – повторила Тофсла.
– Да, да, – подтвердила мама. – Бегите и играйте, мои маленькие друзья, и не переживайте за меня!
– Что ты думаешьсла? – спросила Вифсла, когда они вышли в сад.
– Я не могу видеть, как она горюетсла, – ответила Тофсла.
– Придется отдатьсла сумку, – со вздохом произнесла Вифсла. – Но как чудесносла было спатьсла в этих маленьких карманчикахсла!
И вот Тофсла и Вифсла отправились на свою тайную полянку, которую никто еще не обнаружил, и вытащили на свет из-под куста роз сумку Муми-мамы.
Ровно в двенадцать Тофсла и Вифсла прошли по саду, волоча сумку за обе ручки. Ястреб тотчас заметил их и возвестил новость всей Долине муми-троллей. Повсюду была снова разослана телеграмма: «СУМКА МУМИ-МАМЫ НАЙДЕНА! Ее нашли Тофсла и Вифсла! Трогательные сцены в доме муми-троллей!»
– Неужели это правда?! – воскликнула Муми-мама. – О ужас, как весело! Где вы ее нашли?
– В кустахсла, – ответила Тофсла. – Как чудносла было в ней спатьсла…
Но в этот миг в дверь ринулись поздравители, и мама так никогда и не узнала, что ее сумка служила Тофсле и Вифсле спальней (что тоже само по себе хорошо).
А вообще-то никто уже не мог думать ни о чем другом, кроме как о великом августовском пире. Все должно было быть готово до того, как взойдет луна. Подумать только, закатить пир на весь мир и знать, что он будет веселым и что там будут все, кому полагается быть!
Явился даже Выхухоль и выказал интерес к тому, что происходит.
– Вам понадобится много столов, – сказал он. – Маленьких столиков и больших столов. На самых необычных местах. Никто не захочет сидеть спокойно на одном месте, когда такой пир на весь мир. Боюсь, гости пойдут сновать во все стороны хуже, чем всегда. Но сперва вы должны подать на стол самое лучшее, что у вас есть. Потом уже все равно, чем угощать, гости и так будут рады всему. И не мешайте им всякими представлениями, песнями и тому подобным, пусть сами гости будут гвоздем программы.
Высказав всю эту поразительную житейскую премудрость, Выхухоль отправился обратно в свой гамак, чтобы продолжить чтение книги о Ненужности всего Сущего.
– Что мне надеть? – спросила фрёкен Снорк; она очень нервничала. – Голубой убор из перьев или жемчужную диадему?
– Надень перья, – посоветовал Муми-тролль. – Но только заткни их за уши и привяжи к лодыжкам. По возможности два-три пера воткни в самый кончик хвоста.
– Спасибо за совет, – сказала фрёкен Снорк и пустилась бежать. В дверях она столкнулась со Снорком, который нес разноцветные фонарики.
– Осторожней! – сказал он. – Ты превратишь фонарики в кашу! Никак не возьму в толк, кто и зачем выдумал этих сестер!
И он прошествовал в сад, где начал развешивать фонарики на деревьях. Тем временем Хемуль готовил в разных подходящих концах сада фейерверки. Там были синий звездный дождь, огненные змеи, бенгальская снежная буря, серебряные фонтаны и ракеты-хлопушки.
– Я в таком отвратительном напряжении! – сказал Хемуль. – А мы не могли бы запустить на пробу хотя бы одну ракету?
– При дневном свете их все равно не видно, – сказал папа Муми-тролля. – Но если хочешь, возьми одного огненного змея и сожги его в картофельном погребе.
Муми-папа стоял у крыльца и готовил пунш в нескольких бочках. Он добавлял в красное вино изюм и миндаль, маринованный лотос, имбирь, сахар и цветы муската, лимон-другой и пару литров рябинового ликера, чтобы придать напитку пикантный вкус. И время от времени пробовал, что у него получается.
Получилось очень хорошо.
– Одна печаль, – сказал Снифф. – Никакой музыки не будет. Ведь Снусмумрик ушел.
– Мы поставим усилитель к нашей старой музыкальной шкатулке, – сказал Муми-папа. – Все образуется! Второй тост мы поднимем в честь Снусмумрика!
– А в честь кого тогда первый? – с надеждой в голосе спросил Снифф.
– Разумеется, в честь Тофслы и Вифслы, – сказал папа.
Приготовления к пиршеству принимали все более широкий размах. Обитатели долины, леса, гор и взморья приносили разную еду, напитки и все расставляли на столах в саду. Там были огромные горы сверкающих фруктов и громадные блюда с бутербродами; на очень маленьких столиках под кустами раскладывали и расставляли орехи и букетики листьев, ягоды, нанизанные на соломинки, бруснику с сахарным песком и пшеничные колосья. Мама Муми-тролля размешивала жидкое тесто для блинов в ванне, потому что миски были малы. Потом она вынесла одиннадцать огромных кувшинов с вареньем из погреба (двенадцатый, к сожалению, лопнул, когда Хемуль поджигал огненных змеев, но это было не с